угрюмым и неразговорчивым, постоянно сидел в одиночестве на лавочке, уставившись в одну точку. Он робот, но чувствует все как живой человек. Возможно, я совершил открытие, создав механического помощника нового типа, который по характеру не отличается от людей? В любом случае, я дорабатывал его пьяным, и кто знает, каким образом я подключил провода и написал код, что теперь медный тазик поражает меня своей человечностью.

Я тоже скучал по боярыне. Однако клятва, связанная с моим долгом, не давала мне покоя и отвлекала от грусти. Я понимал, что медлить больше нельзя. Чем раньше я возьмусь за дела, тем лучше. Людмила в последние дни перед смертью сказала мне, что хоть я и не достиг уровня мастера, но уже готов к столкновению с родом наших врагов. Новые знания и совершенствование я смогу достичь самостоятельно благодаря постоянным тренировкам и медитациям. Побеждая противников, я буду обретать новые способности и возможности.

Когда люди Савельевых вновь пришли отбирать мебель из нашего дома, я вышел к ним и заявил:

— Вы больше ничего не получите! Так что уходите по-хорошему, пока целы. И передайте вашему господину: я, Кузьма Вихров, объявляю ему войну. Если он не вернет кондитерскую фабрику моему роду и всю изъятую мебель до послезавтра, пусть ждет нас в гости и готовится к худшему!

Его подчиненные на мгновение потеряли дар речи от такого заявления, но затем начали смеяться надо мной. Один из них с ехидной улыбкой произнес:

— Да, Савельевы размажут вас по стенке! Кто ты такой? Мы тебя, хрен с горы, впервые видим! Не знаем, что ты там о себе возомнил, но ты пожалеешь о своей дерзости. Господин уже слишком долго жалел вас, давая шанс заплатить по долгам. Теперь, уничтожив вас, он отберет все до последней крошки!

— Посмотрим, — спокойно ответил я, и эти трусы, которые любили хвастаться своей храбростью, удалились со двора.

Послезавтра наступило, но ответа мы так и не получили. Илья взял отгул на работе, а Вадиму тоже пришлось это сделать. Ведь если род объявляет кому-то войну, все члены семьи должны участвовать. Иначе на отказавшегося ложится позор на всю жизнь, и никто больше не будет общаться с таким человеком. В такой ситуации остается только одно: бежать в другую страну, так как слухи рано или поздно разносятся по губерниям. Люди любят сплетни.

— Но ведь я уже спасал тебя в драке с магами, — напомнил мне адский помощник. — Разве я совсем бесполезен? Могу отвлекать на себя внимание или нападать с тыла.

— А если тебя поразит какое-нибудь мощное заклинание? — возразил я. — Мне что, потом снова собирать тебя по частям? Ещё неизвестно, найду ли я в империи все необходимые детали! Так что лучше без риска на этот раз, и без того хлопот хватает. Следи за домом, в наше отсутствие ты — главный. И пожалуйста, ничего не поджигай!

— Постараюсь, ей-богу! — неохотно согласился механический помощник. — В любом случае, если мы проиграем и Савельевы ворвутся в дом, то пусть от него ничего не останется. Как говорится, врагам ничего не достанется, только шиш с маслом, а не земля Вихровых. Ведь я читал историю, как русские спалили свою столицу, чтобы она не досталась противникам. Хотя есть версии, что это было не совсем так, а может это вообще пиз…

— Без мата! — строго пригрозил я кулаком. — Хотя иногда он уместен, — добавил я, покачав головой.

Мы с Ильёй и Вадимом отправились пешком к владениям Савельевых на окраине города. Илья выглядел серьёзно и сосредоточенно, а Вадим был бледным и, я бы сказал, напуганным. Он, вероятно, отлично знал свои слабые способности и был ошеломлён предстоящим. У Савельевых имелось около двадцати родственников с прямой и близкой связью с их семьёй. Остальные дальние родственники из других губерний не учитывались, но если они захотят заявить о своих правах, мы готовы принять их.

Приближаясь к усадьбе наших противников, я заметил, что они живут в достатке. Это был роскошная трёхэтажный дом с множеством пристроек, банями и конюшней. Большие панорамные окна сверкали чистотой, а вокруг раскидывался прекрасный сад с яблонями и яркими клумбами.

Нас встретил слуга и дерзко спросил:

— Какого лешего вам нужно?

Но так как я, как настоящий аристократ, объявил войну по всем правилам и предупредил о дне нападения, то не стал перед ним разъяснять и коротко бросил:

— Пусть Савельевы выходят на улицу! Мы сейчас будем драться! — я улыбнулся зловеще и обнажил зубы.

— А вы гробы для себя уже заказали или рассчитываете на милость моего хозяина, который проводит вас в последний путь на тот свет?

Вместо ответа я резким движением сломал ему нос. Война — это война, не время для лишних слов. Всё уже решено.

Слуга схватился за кровоточащий нос.

— Сука! — взревел он и скрылся за дверью.

— Начинается! — весело произнёс я. — Вы как, парни, готовы?

— Пусть это и похоже на безумие: трое магов против двадцати, среди которых есть довольно мощные одарённые, но конечно готов, — кивнул Илья.

Вадим не ответил словами, а просто сжал правую руку в кулак.

Через пару минут наружу высыпало всё семейство Савельевых с самоуверенными и насмешливыми выражениями. Почти все они имели общие черты: вздёрнутые носы, чёрные густые брови, маленькие лбы и плоские губы. Некоторые стояли высокомерно со скрещёнными на груди руками. Среди них было четыре женщины. Судя по слухам, одна из них — жена боярина обладала мощной магией, другая приходилась ему племянницей, а две другие дочерьми. Как я понял, они тоже будут участвовать в битве.

Глава рода, широкоплечий и коренастый боярин Николай Савельев, харкнулся сквозь зубы на землю и заговорил:

— Я уж думал, что вы до последнего будете терпеть, жалкие создания, пока я не выгоню вас с голыми задницами на улицу! — он презрительно засмеялся, а его семья поддержала смех.

— Думал ты уж больно как-то хуе… — жёстко ответил я, потому что иногда мат уместен. Пусть он не зазнается.

Я не стал медлить и решил стереть улыбки с самодовольных лиц. Запустил в их сторону магические сферы, наполненные ядовитыми спорами. Некоторые из них успели отразить атаку, другие отступили назад, но двое упали на землю, задыхаясь от кашля. Это означало, что вдохнутые ими споры вскоре попадут в кровоток и парализуют тело. Среди пострадавших оказался муж старшей дочери, и она