Обычно в большинстве случаев из экспедиций привозят результаты наблюдений, которых у Русанова в его походе

1910 года вокруг Северного острова было более чем достаточно. Но гораздо важнее, когда экспедиция ставит на повестку дня такие идеи и проблемы, которые работают на десятилетия вперед, — но это зависит уже от способностей и возможностей руководителя. Именно в этом предприятии и раскрылся талант и возможности Русанова-исследователя в полной мере, когда Северный морской путь заработал во всю свою мощь, что наиболее отчетливо сформулировал один из полярных историков: «Памятником славному полярному исследователю служит то, что его основные предложения относительно организации Северного морского пути показали свою жизненность и осуществлены в советское время» (Пинхенсон, 1962, с. 390).

Достижения экспедиции 1910 года не ограничивались перечисленным выше. Невозможно не остановиться на карте, которая в оригинале имеет длинное название «Новая Земля. Северный остров. Составил начальник Новоземельской экспедиции 1910 г. В. Русанов по существующим картам и по данным исследований с 1907 по 1910 г.». Эта карта по существу открывала новую эпоху в изучении Новой Земли, поскольку на ней впервые появились внутренние, наиболее труднодоступные территории, включая ледниковый покров. Береговая полоса Карского моря с ее ледниками стала приобретать реальные очертания, а на побережье Баренцева были нанесены открытые Русановым заливы Вилькицкого, Кривошеина, Жан и другие географические объекты.

Наконец, очертания ледникового покрова оказались «привязанными» к побережью, причем настолько точно, что позволяли позднее судить об изменениях положения фронтов ледников. Выявились северные и южные пределы ледникового покрова, а также большая часть выводных языков, включая и те, что прячутся в заливах, глубоко рассекающих сушу и не всегда заметных с моря. Так, в частности, произошло с современным ледником Кропоткина (он плохо виден с моря даже вблизи), который нанесен на карту Вылки. Еще раз отметим, что участок побережья на Карской стороне между мысом Дальним и заливом Хромченко является практически результатом совместной работы Русанова и Вылки. Карта была дополнена своеобразной лоцией под заголовком «К топографии Новой Земли», включающей описания основных объектов побережья и внутренних районов архипелага, посещенных Русановым и Вылкой.

Сразу отметим, что сделанное Русановым сразу же и безоговорочно было оценено на государственном уровне и отмечено государственными наградами тогдашней России, что, видимо, озадачивало составителей русановского сборника 1945 года в связи с цензурными соображениями, поскольку обозначилась некая коллизия между государственными и идеологическими канонами того времени, в результате чего имидж Русанова-революционера в глазах советского читателя мог быть поставлен под сомнение. Однако содержание Докладной записки архангельского губернатора Сосновского Главноуправляющему Землеустройством и Земледелием А. В. Кривошеину (в будущем премьера последнего белого правительства Юга России накануне разгрома Врангеля) интересно прежде всего именно официальной оценкой заслуг Русанова и характеристиками его сотрудников в связи с награждением. Из документа следует, что о результатах экспедиции было доложено 21 декабря 1910 года Николаю II, причем «Его Императорскому Величеству благоугодно было подробно расспрашивать меня (Сосновского. — В. К.) о деятельности названной правительственной экспедиции и выразить свое удовольствие по поводу достигнутых ею блестящих результатов». В личных наградных листках отмечались следующие заслуги награждаемых и полученные ими награды.

Среди заслуг Русанова (помимо научных) особо указано, что «правительственные Новоземельские экспедиции 1909 и 1910 годов, всецело обязаны своим успехом исключительно благодаря только его выдающимся личным качествам и самоотверженной деятельности… Что касается широкого плана экспедиции 1910 года, то он был целиком выработан Русановым… Благодаря Русанову русским властям удалось разоблачить вовремя хищническую деятельность норвежских промышленников… настоять перед норвежским правительством на выдворении их отсюда, основать в Крестовой губе русский промысловый поселок… и в результате предохранить эту исконную русскую, но, к сожалению, заброшенную нами полярную окраину от угрожающей ей печальной участи открытого русскими людьми Груманта — Шпицбергена. Признавая за отмеченными заслугами начальника Новоземельской экспедиции геолога Русанова сериозное государственное значение, позволю себе ходатайствовать о представлении к награждению орденом св. Владимира 4-й степени» (Вокруг света, 1980, №. 3, с. 41). Тем самым деятельность Русанова получила признание на высшем государственном уровне и перед ним открывалось, казалось, обширное поле деятельности на службе России.

Препаратор экспедиции Четыркин, награжденный ранее в экспедиции Козлова знаком отличия военного ордена 4-й степени за оборону стоянки путешественников от набега кочевников, получил, соответственно, орден Святого Станислава 3-й степени. Большое место в представлении было посвящено капитану «Дмитрия Солунского» штурману 2-го разряда Поспелову, начавшему морскую службу с 11 лет и который, согласно документу, «принадлежит к числу наиболее отважных и достойнейших поморов Архангельской губернии». Особо отмечалась его готовность выполнить планы Русанова по обходу Новой Земли, тогда как, «согласившись первоначально командовать судном экспедиции, штурман Смирнов, много плававший в полярных водах, отказался в конце концов от участия в экспедиции, признав ее программу «слишком рискованной и неосуществимой». Губернатор предлагал удостоить Поспелова званием почетного гражданина.

Особое место в представлении было уделено Илье Выл-ке, участнику экспедиций 1909 и 1910 годов, «который в качестве проводника участвовал в обоих экспедициях… и оказал им неоценимые услуги своим знанием Новой Земли и Карского моря, охотничьим искусством и редким для самоеда трудолюбием. Кроме того, Илья Вылка, по природе своей человек весьма неглупый — любознательный и благородный, обладает недюжинным художественным талантом… Весьма интересными и ценными также оказываются карты различных неисследованных частей Новой Земли, вычерченные Вылкою» (там же). Правда, его заслуг в качестве ледового лоцмана отмечено не было, возможно, оттого, что это подразумевалось само собой… Интересно, как документ отражает поведение людей в экстремальных условиях — сам Русанов, помор Поспелов и ненец Вылка с одной стороны — и, судя по многим признакам, на их фоне достаточно заслуженный моряк Смирнов — с другой… Думаю, что отказавшись от русановского предложения, он потом не однажды пожалел, и совсем не из-за наград… Вылку губернатор предлагал наградить нагрудной золотой медалью.

Остальные члены экипажа «Дмитрия Солунского» были представлены к серебряным нагрудным медалям за безупречное выполнение своих обязанностей в условиях лишений и опасностей ледового плавания: «Государь Император, по представлению и согласно заключения Комитета о службе чинов гражданского ведомства и о наградах, Всемилостивейше изволил пожаловать…» согласно приведенному выше представлению.

Однако в список награжденных не попали горный инженер М. М. Кругловский, его рабочий, студент-зоолог Иванов и судовой кок. Почему это произошло — не вполне понятно, хотя отсутствие ссылок на Русанова в опубликованной статье Кругловского (как и отсутствие у самого Русанова причин отказа Кругловского предоставить материалы полевых наблюдений) в последнем случае наводит на мысль о несло-жившихся отношениях.