– Ну почему был? Он и есть. Лаклан Донван.

Мои глаза стали шире.

– Тот самый Лаклан Донован?

Ник с гордостью кивнул.

– Тот самый.

– Знаменитый писатель и путешественник? ― на всякий случай уточнила я, а он кивнул. ― Ого. Ты достанешь мне автограф?

– Сама возьмешь.

– В каком смысле?

– В следующую субботу у моей младшей сестры Пайпер день рождения. Соберется вся семья. Мы приедем, я познакомлю тебя со всеми, и ты сможешь взять автограф у деда. Только не удивляйся, если он схватит тебя за попку. Дед тот еще проказник.

Я рассмеялась.

– Так вот в кого ты пошел.

– Эй, ты должна быть снисходительна ко мне. Во-первых, сегодня я еще этого не делал. А во-вторых, на твоей попке не хватает только красного баннера: потискай меня.

Он поиграл бровями, вызвав у меня новый приступ смеха.

Когда мы вернулись в номер, я уже была на взводе. Весь ужин Николас бросал мне недвусмысленные намеки. А когда, поев, мы пошли прогуляться по лесу, он то и дело останавливался, чтобы прижать меня к дереву, поцеловать и хватать за попку столько раз, чтобы компенсировать все пропущенные разы за день. Последний раз он прижал меня к стене на лестнице, где царил полумрак, и запустил свои требовательные ладони под мои спортивные штаны. Он крепко сжал мою попку, впечатываясь своим телом в мое.

– Анна, ― прошептал мне на ухо. ― Моя Анна.

И у меня закружилась голова. От его слов, от вина, от присутствия Ника. Я по-прежнему хотела его, если даже не сильнее, чем раньше. Мне нужна была эта связь.

– Давай скорее поднимемся. Я хочу тебя, ― прошептала я, лихорадочно блуждая пальцами по его прессу.

Ник прижался своим лбом к моему и прикрыл глаза.

– Не сегодня.

– Что? ― переспросила я. Возможно, не услышала?

– Не сегодня, детка. Идем спать.

Он развернулся и, взяв меня за руку, повел к нашему номеру, пока я пыталась разогнать туман в голове, чтобы понять, что это сейчас было.

– Ник, ты… ты пьян разве?

Ну, бывает же такое, что после спиртного у мужчины не стоит. Но нет, я же чувствовала, что его член твердый, как камень. И выпили мы всего по бокалу вина.

– Я не пьян, милая.

Он завел нас в номер, прошел к камину и подкинул туда еще пару поленьев. В комнате было невероятно уютно и романтично. И сейчас было самое время уложить меня на мех перед камином, раздеть, и заняться со мной сексом. Но этот странный мужчина развернулся, прошел к кровати, скинул с себя футболку, а потом скрылся в ванной, оставив меня растерянно моргать посреди комнаты. Через несколько минут Николас вернулся и кивнул в сторону ванной комнаты.

– Там зубная щетка на раковине. Жду тебя в постели.

Я, как сомнамбула, поплелась чистить зубы, все время пытаясь понять, что происходит. Все ритуалы личной гигиены прошли на автомате, и уже через несколько минут я вернулась в комнату. Николас лежал под одеялом и смотрел на огонь в камине. Ла-а-адно. Будем соблазнять, как умеем.

Я начала медленно раздеваться, сексуально стягивая ― смех один ― спортивные штаны и толстовку. Оставшись в одном нижнем белье, я купалась в жадном взгляде Ника, но этот говнюк не предпринял ни единого действия, чтобы приблизиться ко мне. Тогда я решила пойти ва-банк, и стащила с себя нижнее белье, оставшись голой стоять перед кроватью. Ну же, красавчик, пришло время наброситься на меня. Но он только откинул угол одеяла и улыбнулся.

– Забирайся, красавица.

Расположившись рядом с Ником, я решила пойти немного дальше. Положила руку ему на грудь и прочертила ладонью линию до самого паха, но цепкие пальцы Донована резко тормознули меня.

– Ты меня не хочешь? ― дрожащим голосом спросила я.

Ник опустил наши руки на свой стояк, и я немного сжала его.

– Так сильно хочу, что в глазах темнеет.

– Тогда почему не берешь?

Он ласково улыбнулся, перевернул меня на другой бок и крепко прижался сзади, заворачивая в кокон своих объятий.

– Потому что хочу, чтобы сегодня все было волшебно, Анна.

– Но оно не перестанет быть волшебным, если…

– Спи, моя девочка, ― перебил он меня.

Я со злостью взбила подушку и закрыла глаза, приготовившись считать баранов в голове, потому что была настолько заведена, что думала, не усну. Но на удивление уже через пару мгновений я крепко спала. Видимо, сказалась усталость и свежий воздух. И уютные объятия Николаса, в которых он держал меня всю ночь.

Я проснулась раньше Ника, и тут же в голове созрел план. Мужчина не может сопротивляться, когда просыпается от того, что ему делают минет. Я выпуталась из объятий и тут же нырнула под одеяло. Как только нащупала резинку боксеров, сильные руки подхватили меня подмышки и резко подняли наверх. Я оказалась прижата к горячему телу. На лице Ника блуждала сонная улыбка.

– Ты что там задумала, проказница?

– Пусти, и я покажу. Тебе понравится, обещаю.

Он медленно покачал головой.

– Но почему? ― я возмущенно стукнула кулаками по его груди.

Мысленно я уже сделала ему минет, оседлала, объездила и наконец получила удовольствие. А на деле он не пустил меня даже к первому шагу.

– Потому что мой мудрый брат Скотт говорит, что, когда влюбляешься в женщину, нужно делать все правильно.

– Ты уже дважды признался мне в любви, ― сказала я, вырисовывая круги на его груди.

– Признался.

– Я должна ответить тебе взаимностью?

Он рассмеялся.

– Ты просто обязана это сделать.

– И тогда мы займемся сексом?

– Самым сладким из всех.

– А если я хочу жестким?

– Тогда тебе нужно признаться мне дважды.

Я наклонилась ближе к его губам и провела по ним языком.

– Я люблю тебя, Ник, ― прошептала. ― Я. Тебя. Люблю.

Лицо Николаса тут же стало серьезным. Он обхватил ладонями мое, и впился поцелуем мне в губы. Кусая и зализывая укусы, он шептал:

– Я так надеялся, что ты это скажешь.

– Потому что хотел взаимности?

– Потому что до одурения хочу тебя.

Он резко подхватил меня за талию, провернул в воздухе, и спустя мгновение, я уже стояла на коленях с поднятой кверху попкой, а моя грудь прижималась к матрасу. Ник медленно провел ладонью по моей спине, спустившись к ягодицам. Раздвинул половинки и лизнул. Я ахнула от новых ощущений, но даже не успела ими сполна насладиться, как его неугомонный язык спустился ниже. Он как будто рисовал узоры на моем клиторе, лаская упругой плотью возбужденный центр удовольствия. Я выгибала спину и поднимала попку выше. Стонала и комкала одеяло. У меня дрожали ноги в преддверии развязки, и темнело в глазах. Ник был мастером доводить меня до сумасшествия. И, когда я была уже на самом краю, он внезапно остановился. Этот засранец снова проворачивал со мной то, что я любила и ненавидела в то же самое время.