— К черту, Дылда!

Мэлори расматривала картины, пока все не поплыло у нее перед глазами. Она сделала несколько пометок в блокноте и устремила взгляд в потолок. Стала перебирать информацию, пытаясь нащупать хоть какую-то закономерность.

Поющая принцесса, тень и свет, внутри и снаружи. Посмотреть и увидеть то, чего не видели прежде. Любовь разрушит чары, а сердце выкует ключ.

Проклятье!

Три картины, три ключа. Значит ли это, что в каждом полотне есть некий знак, подсказка для поиска одного из ключей? Или сочетание всех трех картин позволит найти первый ключ? Ее ключ?

Пока Мэлори ничего не могла понять.

Во всех трех полотнах есть нечто общее. Первое и самое главное — это мифологический сюжет. Затем лес и тени. Скрытая в них фигура.

Должно быть, Кейн.

Но откуда Кейн на картине, изображающей Артура? Он действительно присутствовал при обретении королем Эскалибура или Ровена с Питтом намеренно включили его в картину как некий символ?

Но даже при наличии общих элементов полотно с Артуром выбивается из общего ряда. Может быть, существует еще одно, действительно завершающее триптих о спящих принцессах?

Где его искать и о чем может ей рассказать третья картина?

Мэлори повернулась и еще раз посмотрела на работу, изображающую юного Артура. Белая голубка в правом верхнем углу. Символ Гвинев? Начала конца?

Измена. Ее последствия.

Последствия любви. А может быть, их переживает сама Мэлори? Душа — такой же символ любви и красоты, как и сердце. Чувства, поэзия, живопись, музыка. Магия. Все это душа.

Без души нет красоты.

Если принцесса поет, значит, у нее поет душа?

Ключ может находиться в месте, пронизанном любовью или живописью, красотой или музыкой, либо там, где был сделан выбор: сохранить их или отринуть.

Значит, музей? Галерея?

«Галерея»… Мэлори словно ударили током. Она вскочила и закричала:

— Дана!

Мэлори бросилась на кухню и замерла на пороге, увидев Джордана Хоука. Друг Флинна сидел за столом и стучал по клавишам ноутбука.

— Прошу прощения. Я думала, тут Дана…

— Ушла несколько часов назад.

— Часов? — Мэлори провела ладонью по лицу, словно стряхивая сон. — Я потеряла счет времени.

— Со мной такое часто бывает. Хотите кофе? — Хоук оглянулся на стойку. — Правда, его нужно сварить.

— Нет, мне надо… Вы работаете. Простите, что помешала.

— Ерунда. Сегодня у меня один из тех дней, когда я мечтаю сменить профессию. Например, наняться лесорубом на Юкон или барменом в отеле на курорте.

— Широкий диапазон.

— Каждая из этих профессий выглядит привлекательнее, чем моя нынешняя.

Мэлори окинула взглядом пустую кофейную чашку и наполовину заполненную пепельницу рядом с ноутбуком последней модели на стареньком столе посреди удивительно уродливой кухни.

— Боюсь, обстановка не слишком способствует творчеству.

— Когда дело спорится, можно сидеть хоть в сарае — был бы компьютер.

— Наверное, но мне кажется, что вы расположились на этой… скромной кухне, потому что присматриваете за мной.

— Как сказать. — Хоук откинулся на спинку стула и протянул руку к полупустой пачке сигарет. — Если вас это не раздражает, то да. В противном случае, боюсь, я не понимаю, о чем вы.

Мэлори вскинула голову.

— А если я скажу, что собираюсь уйти, потому что мне нужно кое-что проверить?

Джордан ответил ей небрежной улыбкой — улыбкой, которая на другом лице сошла бы за невинную.

— Тогда я попрошу разрешения составить вам компанию. Мне полезно прогуляться. Куда мы направляемся?

— В «Галерею». Мне пришло в голову, что ключ должен быть связан с искусством, живописью, красотой. В таком случае это самое подходящее место.

— Угу. Значит, вы собираетесь пойти на «охоту» в публичное место в рабочие часы?

— Можно выразиться и так. — Мэлори посмотрела в глаза Хоуку. — Вы думаете, что вся эта история — одна из разновидностей помешательства?

Джордан вспомнил появление и исчезновение нескольких тысяч долларов.

— Не обязательно.

— А если бы я сказала, что собираюсь в «Галерею» после закрытия?

— Я бы ответил, что обитатели Ворриорз-Пик выбрали именно вас как творчески мыслящую и изобретательную женщину, способную на риск.

— Мне нравится такое определение. Не знаю, всегда ли оно применимо, но в данный момент подходит точно. Мне надо кое-кому позвонить. И знаете что, Джордан? Мне кажется, нужно быть очень преданным другом, чтобы потратить целый день, присматривая за незнакомым человеком просто потому, что тебя об этом попросили.

Мэлори взяла у Тода ключи и отблагодарила крепким объятием.

— Я у тебя в долгу.

— Конечно, но хотелось бы услышать объяснения.

— Как только смогу. Обещаю.

— Медовая моя, это становится совсем странным. Сначала тебя увольняют. Потом ты крадешь файлы Памелы. Затем отказываешься вернуться к родному очагу, да еще с существенной прибавкой к жалованью. А теперь хочешь тайно проникнуть сюда после закрытия.

— Знаешь что? — Мэлори позвенела ключами. — Это еще не самое странное. Единственное, что я могу тебе сказать, — я делаю важное дело, и намерения мои чисты. Я не причиню вреда ни «Галерее», ни Джеймсу, ни тебе.

— У меня и в мыслях этого не было.

— Ключи верну ближе к ночи. В крайнем случае завтра утром.

Тод выглянул в окно. По тротуару слонялся Флинн Хеннесси.

— Это не имеет отношения к сексуальным фетишам и фантазиям?

— Нет.

— Очень жаль. Я ухожу. Выпью бокал мартини, а может, два и выброшу все из головы.

— Правильно.

Тод направился к двери и на пороге оглянулся.

— Что бы ты ни делала, Мэл, будь осторожна.

— Обязательно. Обещаю.

Она ждала, наблюдая, как приятель разговаривает с Флинном, потом уходит. Затем открыла дверь, махнула Флинну, чтобы он входил, заперла замки и набрала код системы защиты.

— Что тебе сказал Тод?

— Если я втяну тебя в неприятности, он подвесит меня за яйца, а затем отрежет другие части тела маникюрными ножницами.

— Ух ты! Ну и перспектива.

— Действительно. — Флинн выглянул в окно, чтобы удостовериться, что предполагаемый палач ушел. — Позволь заметить, что, будь у меня намерение втянуть тебя в неприятности, картина, нарисованная этим служителем искусства, заставила бы меня отказаться от такого плана.