— Понятно, — Габриэлю было все равно, что о нем подумают люди, услышав его «имя», главное для него имело значение мнение Лилит.

— Значит, теперь моя очередь? — кокетливо обнимая Габриэля, Лилит приблизилась к статуе, коля бледный палец.

Кровь также стекла, превратившись в жемчужину и гримуар вновь засветился, быстро перелистывая страницы.

«Лилит Фритч — ИЗУМРУД»

— С этого дня зови меня Изумрудом, — сказала Лилит, при этом размышляя, что подобный псевдоним она могла получить из-за своих ярких глаз.

— Приму к сведению, — ответил Фокусник, — вы пришли сюда с определенной целью. Раз теперь вы члены Круга Кориандра, скажите напрямую, что вам нужного храма.

Фокусник знал, что никто из благородных алур не присоединится к Кругу просто так. Каждый ищет свою выгоду, поэтому подобные инциденты были нормой при приеме новичков.

— Раз вы так прямолинейны, позвольте и нам проявить свою искренность, — Лилит в предвкушении облизнула губы, — мы хотим посмотреть имя одной алуры и увидеть последние минуты ее жизни.

Фокусник хмуро уставился на новых служителей, однако маска скрывала его недовольство.

— Это не невозможно, но в этом случае я буду считать это желанием двух алур, — Фокусник подошёл к статуе и, приложив руку к книге, спросил, — Каково имя алуры?

— Клаудия Фритч.

Глава 45

Фокусник молча простоял около минуты, прежде чем отойти от шока. Впервые на его пятилетней практике кто-то захотел узнать о Клаудии Фритч, почившей королевы, любимой многими.

— Хорошо, но, если указанного вами человека не будет, будет готовы к пустой трате вашего желания, — Фокусник прошептал косноязычное заклинание и страницы книги засветились, при этом высвобождая темную материю.

Страницы переворачивались, прежде чем остановится на известном имени.

«Клаудия Фритч»

Лилит нахмурились. Оказывается, ее мать действительно была алурой. При этом страдая ранними признаками болезни пургаменторума.

— Согласно правилам Повелителя, вы увидите последние восемь минут жизни алуры.

Яркий свет озарил комнату. Стены пропали, как и грустная статуя нимфы, перед взором Габриэля и Лилит предстала простая бедная комната, с одним маленьким окном. Заплесневелые стены и тухлый воздух заставляли морщится от отвращения, а мерзкие разного вида насекомые ещё больше гадили представленную картину.

Костлявая женщина, отдаленно напоминающая Лилит, стояла на коленях и с мрачной улыбкой глядела в холодные глаза Генриха.

— Милый, ты собираешься убить меня сегодня? — хриплый мерзкий голос раздался в полупустой комнате, Клаудия с сумасшедшей одержимостью рассматривала полное красок лицо Генриха. Ее драгоценные глаза потускнели, став полные неясных темных мыслей, толкающих ее в самую глубь забвения и безумия, навсегда отгораживая сошедший с ума разум от былого благоразумия.

Казалось, что она уже не человек, со своим худым телом с выступающими костями и маниакальной улыбкой, предвещающую смерть.

Генрих слегка покачнулся и прижал свою холодную ладонь к разгоряченному лицу, словно испытывая сильную головную боль. Его взгляд помутнел, а дыхание стало прерывистым, сразу становилось понятным, что своим голосом Клаудия влияла на Генриха.

— Клаудия… я должен, — Генрих с грустью шептал, однако его дрожащий от страха голос показывал всю истину их отношений.

Он боялся ее.

— Любимый… я так тебя люблю, а ты меня любишь? — несмотря на угрозу жизни, Клаудия все также мерзко улыбалась, смотря своими остекленевшими глазами на мучения возлюбленного.

— Не говори больше ничего! Заткнись! — Генрих руками попытался приглушить женский голос, вырвавшийся прямиком из ада. Холодный пот стекал по его лицу, он смотрел на женщину, которую любил больше жизни, не видя былой застенчивости и доброты в глубине ее больших глаз.

— Дорогой, ты же будешь помнить меня вечно? Потому что даже после смерти я всегда буду рядом с тобой, как и вся семья Фритч и моя дочь, — Клаудия краем глаза посмотрела на шкаф за своей спиной, в котором прятались ее дети прежде чем подойти к Генриху и крепко обнять его, — Моя дочь вместе со всем родом Фритч должна отправится в путешествие вместе со мной. Она принадлежит мне, а не этой земле, так что как только ты меня убьешь, позаботься и о том, чтобы она сопровождала меня в загробный мир.

Клаудия мягко похлопал Генриха по спине, прежде чем отойти, с улыбкой смотря на появившиеся в уголках глаз слезы дорогого мужчины. Король схватился за рукоятку рапиры и одним быстрым и красивым движением перерезал глотку бывшей возлюбленной. Улыбка Клаудии стала ещё шире, когда ее голова упала и покатилась к шкафу, в котором пряталась маленькая Лилит, прикрывающая глаза своему брату, при этом смотря прямо на окровавленную лужу, вытекающую из обрубка головы. Девочка заметила, как уголки губ у головы начали подрагивать, ее рот открылся и из нее потекло ещё больше крови, при этом слышался отвратительный харкающий звук, словно Клаудия смеялась сквозь застрявшую во рту жидкость.

Иллюзия исчезла, а Лилит все еще смотрела в пустоту, осознавая, что только что увидела. Она застыла на месте и пришла в себя лишь через несколько минут, когда Габриэль взял ее холодную ладонь своими тёплыми пальцами, передавая забытый жар через кожу.

Лилит сжала чужие пальцы, прежде чем повернутся к Фокуснику.

— Благодарю за гостеприимство, но нам уже пора.

— Понимаю, однако, раз вы спросили про Клаудию Фритч, то, должно быть, знаете о Каталлее Фритч? — спросил Фокусник, убирая руку с книги.

— Каталлее? — Лилит нахмурились, если она правильно помнила, то эта женщина является матерью Клаудии, то есть ее собственной бабушкой.

Фокусник лишь молча показал жестом следовать за ним. Они вышли из комнаты и тут же направились по длинному проходу вглубь темного коридора, едва освещаемого факелами. Спустя несколько минут ходьбы, они дошли до огромной железной двери с высеченным на нем золотым узором.

— Это зал памяти, — сказал Фокусник, открывая тяжёлые двери.

Перед ними самой первой предстала статуя женщины в темной накидке. Ее глаза, выполненные из чистого изумруда, словно с высокомерием взирали на каждого приходящего, а строгое выражение лица заставляло ежится от внезапного холода, появившегося из ниоткуда.

— Изначально ее знали по имени Изгнанница. Она стала той, кто создал Круг Кориандра, кто принес гримуар, и кто собрал многих алур под своим началом. Она также являлась первой и единственной жрицей Повелителя на всем континенте Глоаб. После ее смерти и смерти ее семьи, Золотой Круг решил обнародовать ее личность служителям Повелителя, чтобы показать пример успешной статной дамы, заслужившей любовь нашего Господина.

— Красивая, — замерев, прошептала Лилит, однако после отвела взгляд, вновь вспомнив недавнее ведение.

Она убила невиновного человека. Вместо того, чтобы помочь Генриху и освободить его от прошлого, она предрешила ему жестокое будущее, в котором