машины, откуда-то из недр распахнутой шубы достает курительную трубку. Со мной другой человек разговаривает, я ни лица не узнаю, ни голоса. - Моя жена в институте учится, - напоминает Ник. Усмехается. - И, представь, звонят мне оттуда и спрашивают, - он передразнивает на фальцете, - Что же случилось с Алисой Рождественской, почему бедняжка уже два месяца пропускает пары, уж не заболела ли? Так вот, - брат вскидывает глаза, черные зрачки на всю радужку, он явно под чем-то. - Это ты скажи, какого черта делаешь, Арон? Я жену отпустил, чтобы ты ее дома запер?

Не отвечаю, тоже курю.

Старший брат, который в будущем главой семьи станет - так себе титул. Быть первым, лучшим, быть уверенным, сильным, и на ошибку нет права.

Всем можно ошибаться, мне - нельзя.

Запрещено.

Табу.

Я не справился, Рождество, сауна, друзья, и невеста, которую привез сутенер.

Дед тогда мне, студенту, для которого потеря любви концом света казалась, такого леща отвесил, что перед глазами еще долго плясали цветные точки.

А дед сказал.

Выкинь нахрен эту розовую дурь из головы и будь мужиком, Арон, ты не только за себя отвечаешь, но и за всю семью, с тобой никогда не должно было такого случиться, включай мозги и жилы рви, впахивай так, чтобы никто больше не смог тебя обыграть.

Так появился блестящий, лучший в городе адвокат. Тот самый у которого и стыд отсутствует, и мораль, и принципы.

Я лучший, я не проиграл ни одного дела.

А потом на пути появилась Алиса, и мой младший брат внаглую, нарушив правила, закончил игру.

- Если я ее выпущу - она уйдет, - говорю, помолчав.

Виснет пауза, Николас не отвечает, курит трубку, он понимает, о чем я, знает, я второй раз наступил на те же грабли, вторая ошибка - и снова из-за любви.

Я не могу сейчас принять поражение, что мне тогда останется?

- Но ты же не один ее любишь, - брат отталкивается от капота, шагает к своей машине, бросает не оборачиваясь, через плечо, - я забрал ее у тебя, а теперь ты у меня. Мы в расчете. Отпусти, Арон.

Он хлопает дверью.

Я захожу в тамбур.

Глава 83

Слушаю преподавателя и стараюсь на его словах сосредоточиться, но получается плохо.

Это, наверное, перенапряжение, я весь месяц, чтобы успеть наверстать материал к экзаменам с утра до вечера только про учебу и думаю.

Как время прошло незаметно до марта, в квартире Арона. Так и сейчас - несколько недель пролетели, за окном светит жаркое майское солнце. И у одногруппников все мысли про выходные.

А у меня про новости.

Даю себе обещание заглянуть в интернет на переменке и заставляю себя учиться.

- Ну и ну, - шепчет рядом Вика и сует телефон мне под нос. - Читала?

- Нет, убери, - с раздражением отталкиваю ее руку.

Не хочу ничего знать, но спрятаться некуда, мою фамилию обсуждают все, и я против воли в курсе.

Известный адвокат Арон Рождественский опять отмазал преступников”, “Произвол в полиции: майора Виктора Рождественского отстранили от службы за превышение полномочий”…

Про Николаса и читать страшно, у него что ни день - то новый заскок.

А ведь у меня у самой…

- Не делай вид, что тебе неинтересно, - шепчет Вика и снова подсовывает мне сотовый. - Знаешь, что они на этот раз сделали?

- Вик, отстань, - поднимаюсь и сбрасываю учебники в рюкзак. - Мне нехорошо, - бормочу в ответ на удивленный взгляд препода и бочком протискиваюсь по рядам вниз.

Выскальзываю из аудитории и тороплюсь к туалету.

Я не соврала, меня, правда, мучает токсикоз.

И не только.

Мне очень страшно, я ведь одна совсем. Самое главное - экзамены сдать и получить диплом.

А как это сделать, если фамилия братьев преследуют на каждом шагу.

В туалете умываюсь и пристраиваюсь в коридоре на лавочке возле окна. Тереблю обручальное кольцо на пальце.

С Николасом мы до сих пор не развелись только лишь потому, что ему просто некогда, времени нет, он занят съемками своих дурных фильмов и вечеринками, на которых с каждым днем все сильнее шокирует общество.

И ведь все знают, что это мой муж. Под предлогом заботы лезут с расспросами.

На меня учителя косятся, будто бы это я творю все эти вещи, дебоши в ночных клубах устраиваю, раскатываю по городу с очередной будущей актрисой за рулем и шампанское пью, высунувшись в люк.

Не так я все себе представляла, когда выходила замуж. Было три красавца-брата, успешные, удачливые, счастливые.

А теперь старший агрессивно добивается правосудия в суде, вчера его удалили со слушания.

Средний, наоборот, чуть-что открывает пальбу и посылает к черту начальство.

А младший своими дурными выходками всех с ума сводит.

Открываю на телефоне ленту с новостями и тут же закрываю.

Нельзя мне это читать, я и так спать перестала почти, а ведь мое состояние не только на мне отражается.

На днях истекает крайний срок, а я так и не решилась, что мне делать с ребенком, если не пойду на следующей неделе прерывать беременность, то всё.

Страшно.

Этот ребенок никому из них не нужен, уверена, если скажу - меня отправят в клинику, решать проблему.

Да и кому говорить не знаю, судя по срокам - старшему брату моего мужа.

Ужасно, ужасно…

Звенит звонок, и я поднимаюсь, вешаю рюкзак на плечо. Возле гардероба жду Вику, топчусь на месте и кусаю губы.

Все окна стоят нараспашку, холл продувает теплым ветерком.

Неделями такая погода стоит, словно за те дни, когда я безвылазно в квартире сидела - природа подарок мне отдает.

- Алис, да расслабься ты, - подруга подходит и несколькими движениями взбивает волосы, - опять из-за своих Рождественских загрузилась? Не надо было тебе новости показывать, - она вздыхает, берет меня под руку, - но с другой стороны. Ты же сама ушла, так на что рассчитывала? Что тебя дома будут ждать?

Молчу.

Ни на что я не рассчитывала, просто поняла. Одного кого-то выбрать не получится, если другим от этого выбора крышу рвет.

Надо остаться одной.

Но потом задержка, и куча положительных тестов.

И я уже месяц думаю, что делать. Даже если решусь сохранить беременность, дальше как?

Только звонить отцу и просить помощи. Самой мне даже на работу не устроиться, смысл, я получу диплом, и начнет расти живот, меня никуда не