Даже папа настоял, чтобы я оставалась ночевать. Регина сказала, что меня никуда не отпустят. А дед прописал постельный режим.

А ближе к ночи, когда я хотела тайком улизнуть - пришло сообщение от Николаса. Что он ночует в коттедже и со щенками все в порядке.

И я осталась.

Достаю телефон из-под подушки и смотрю на экран - очередной конвертик от мужа. В сообщении фотография щенков у кормушки и приписка: сегодня тоже ночую дома.

Дома.

Несколько месяцев назад дом был наш, на двоих.

Так быстро и страшно это потеряли.

После душа надеваю вчерашние блузку и джинсы, собираю волосы в высокий хвост и решительно выхожу из комнаты. Чувствую себя так, словно по полю боя иду и мысленно заклинаю себя быть сильной, у меня выхода другого нет.

Суюсь в столовую.

Там уже все расселись обедать. Во главе стола дед, слева от него тетя братьев, а справа Тина. Регина расставляет приборы.

А я стараюсь дышать ровно и погасить в себе ненависть.

Она беременна от Арона.

Как же он мог, у меня это в голове не укладывается, получается, что врал мне, когда говорил, что хочет со мной быть. Зачем он с ней переспал?

Мой опыт ограничивается тремя братьями Рождественскими. Но я ни с кем из них не занималась сексом назло другому, я просто не могла определиться, пока не поняла.

Что никогда не выберу одного.

- Алиса, милая, проходи, не стесняйся, - замечает меня Регина.

И Тина тут же вскидывает голову от тарелки с супом. Встречаемся взглядами - это битва.

- Привет, - приближаюсь к столу и двигаю стул. Закрываю ладошкой зевок.

- Что тебе положить? - суетится Регина. - Папа на работу уехал, - она придвигает ко мне графин с соком. - Но обещал, что сегодня освободится пораньше. Можем вспомнить старую традицию. И всей семьей устроить пикник.

- Что-то я не вижу всей семьи, - Тина брякает ложкой в тарелке. - А ведь их пригласили. Можно было что-то ответить, а не отмалчиваться.

- Может, еще не видели мои сообщения, - Регина хозяйским взглядом окидывает заставленный блюдами стол и с удовлетворением садится напротив меня. - Алиса, что будешь?

Беру румяную булочку.

Аппетита нет, но знаю, что-то съесть надо, это они все думают, что я не беременна, а мне известно - нужно кушать за двоих.

- Как ты себя чувствуешь? - волнуется Регина. - Что-то ты бледненькая.

- Еще бы, - не дремлет Тина. Фыркает, и в стороны летят брызги. - Прервала жизнь ни в чем не повинного ребенка, сделала аборт и…

- Мы за столом, - голос деда грохнул, как выстрел.

Отщипываю от булочки, запиваю соком. Сверлю взглядом Тину - у нее и шея, и лицо алыми пятнами горят, появился второй подбородок. Она уплетает суп, и вокруг губ остаются красные разводы борща.

Неужели я через несколько месяцев стану такой же. Перестану расчесывать волосы, начну наряжаться в белые балахоны и смотреть на всех буду так, словно мечтаю, чтобы человечество вымерло.

Материнство - это ведь счастье.

Но Тина выглядит, как осужденная, пожизненно лишенная свободы.

- Спасибо, - допиваю сок и поднимаюсь из-за стола.

- Уже? - Регина тоже привстает. - Ты же ничего не съела, Алиса!

Смотрю на Тину, которая расправилась с супом и от души наваливает в тарелку мясо. Меня начинает мутить.

- Схожу подышать, - почти сбегаю из столовой. В прихожей влезаю в кроссовки.

На улице дышу полной грудью. Солнечно, жарко, небо голубое-голубое, шумит фонтанчик, щебечут птицы. Прогуливаюсь по саду, пинаю камешки.

Если возвращаться к себе в коттедж - то скоро мне понадобится помощь, одна я не справлюсь. На Вику рассчитывать бесполезно.

Но как говорить Арону про ребенка, если вон у него уже есть. Носорог. Сидит за столом и чавкает.

Когда ей рожать, через месяц?

- Алиса, - зовут позади, и я резко оборачиваюсь.

Дед поддевает рукава рубашки и неторопливо спускается ко мне. Смотрит по сторонам, на свои владения. Я стою, постукиваю подошвой по травке, и прохладные брызги из фонтана летят на лицо.

- Вместе пройдемся, - предлагает глава семьи.

Медленно шагаем по тропинке.

- Как только Тина родит, - говорит он, помолчав. - Сделаем анализ. Я не верю, что ребенок наш.

- Ясно.

- Так что не волнуйся.

- Я не волнуюсь.

- Вчера еще с тобой поговорить хотел, - продолжает он, мизинцем чешет густую полуседую бровь. - Поднялся в комнату. И слышал, как тебя в ванной полоскало. Не сделала? - он останавливается.

Тоже торможу. Пялюсь себе под ноги, на ярко-красную божью коровку, что ползет по травинке.

- Боялся, что до правнуков не доживу, - делится переживаниями дед. - Все разъехались. А вот ты здесь. И свет в дом вернулся. Внуки сегодня приедут. И обо всем поговорите.

- А если не приедут? - поднимаю глаза.

- Куда они денутся. Прибегут. Как миленькие, - уверенно заявляет он.

И я почему-то с ним согласна.

Глава 88

Дед был прав - они приехали.

Первым явился Арон - спортивная инормарка влетела в ворота на такой скорости, словно за ним шакалы гнались.

Он паркуется рядом с гаражом, не заезжая внутрь. А я отставляю на столик чашку с какао и поднимаюсь из плетеного кресла.

Вечер обещает быть жарким, солнце за день так нагрело воздух, что даже здесь, за городом, чувствуешь себя как в сауне.

С удовольствием переоделась бы в шорты и футболку, но у меня тут никакой одежды нет.

С напряжением жду, когда Арон выйдет из машины. Кошусь в сторону сада - там глава семьи уже засыпал уголь в мангал, ждет помощников.

Мясом занимались Регина с тетей, оно, наверное, уже замариновалось.

Арон выходит на улицу. Вместо строгого костюма на нем простые брюки и майка - похожие на те, в которых он по дому ходил.

Когда мы жили вместе.

Это кажется невроятным. Я и он. Но тех месяцев из памяти не стереть, я всегда буду помнить, что самый лучший адвокат таскал мне завтрак в постель, волосы мне расчесывал после душа и между ног целовал не реже, чем в губы.

С пассажирского сиденья он берет букет персиковых роз. Замечает меня на веранде и, глядя по сторонам, шагает в мою сторону.

Сажусь обратно в кресло и беру какао. Нужно руки чем-то занять. И не показывать дрожь.

Отец моего