В волшебной стране, навевающей покой и радость, спалось сладко. Я ощутила, как Альберт отнес меня на покрывало, как устроился рядом, обнимая. И погрузилась в ранее неведомые мне прекрасные видения. В них плыли легкие облачка, колыхались травы, и я радостная летела над землей, раскинув руки в стороны. А ведь я не летала во сне с детства! Это было волшебное, давно забытое ощущение!

Проснулась я на рассвете, свежая, бодрая, выспавшаяся. Удивительно, но оба мужчины еще спали. Альберт — обняв меня, со счастливой полуулыбкой на лице. Край чуть поодаль, в образе волка.

Не хочу, чтобы вы просыпались, подумала я. Пусть это будет волшебное одинокое утро. И в нем я буду одна. Я осторожно выбралась из объятий любимого, так, чтобы не потревожить его. И Альберт, и волк на отдалении шевельнулись, но я мысленно уговаривала их не тревожиться и не просыпаться. И — странно— оба лишь поворочались и засопели еще слаще.

Солнце едва вставало над землей, у меня на глазах розовая заря, отражавшаяся в озере, превращалась в легкое золото, и ласковые, нежаркие лучи проникали в лес, освещая его своей радостью. Золотое сияние заполнило меня... Я поняла, что сейчас произойдет что-то очень важное. И очень радостное.

Такое, что бывает один раз в жизни.

13.11-1

Утренний мир сиял. Пробуждался, начинал свой день. И я ощущала себя его частью. Тонкая светлая энергия, сила мира, что невидимо присутствовала во всем, тихо и радостно проникала в меня. Заполняла меня, сочилась по венам, преображая.

Я опустила взгляд. На нежных тонких травинках, достававших мне почти до колен, блестела роса. Свежая, яркая, как алмаз. Переливалась, сияла. Я улыбнулась, вот так и сияет мир, пока мы прячемся от него в своих заботах и проблемах, половину из которых выдумали сами. В своих страстях и антипатиях, которые так просто разбить светом любви — если только захотеть!

Я наклонилась, чтобы коснуться пальцем одного из блестящих шариков, вот-вот готовых упасть на землю. И в этот момент шарик росы блеснул сильнее, словно солнечный луч осветил его. Взлетел с травинки и, переливаясь, поднялся вверх. Я, изумленно глядя на него, подставила руку... И капелька, как будто была живым существом, опустилась мне на указательный палец.

Несколько мгновений мы словно смотрели друг на друга — я, иномирянка, и крошечная капля воды, что должна вот-вот испариться. И осознание медленно, но верно сочилось в меня... А капля начала расплываться, мне показалось, что я услышала тихий, радостный вздох, и она без следа впиталась в кожу.

Мне захотелось петь и смеяться от счастья — от золотой сияющей радости, которая приходит, когда случается самое важное в жизни событие.

И я засмеялась, подняла руки, ощутила, как невидимые струи входят в них и бегут вниз по телу. А потом уходят в землю, пропитав меня золотым сиянием. Мой мир, мой! Такой же мой, как тот, что остался за невидимой гранью, пробитой порталом.

«Благодарю, Господи!» — со слезами счастья на глазах прошептала я. Хотелось встать на колени и молиться. И я действительно опустилась на колени, снова подняла руки к небу — в благодарном и радостном жесте. А мир ответил тихой песней. Надо же, я и не знала, что все вокруг — воздух, деревья, травы, небо и вода — звенит, поет, радуется жизни, своему существованию и воспевает Того, кто все Создал.

Потом я поднялась, сняла одежду и медленно пошла в воду. Она была лишь слегка прохладной — я почти не ощутила разницы — и приятно ласкала кожу.

Я остановилась по щиколотку в воде. Подняла лицо в небо и наслаждалась светлыми, лишь чуть греющими утренними лучами солнца. Закрыла глаза, отдаваясь ему.

...И с бесконечной любовью положила руку на живот. Где, точно знала, зреет невидимая жизнь.

Новая волна счастья затопила меня. Я стояла, боясь спугнуть момент. Но чего мне теперь бояться? Я часть этого мира, он принял меня, а я приняла его. Вот так — через мою любовь к чудовищу Альберту. И через того, кто еще только-только пришел в этот мир и незримо растет внутри меня.

«Подарок, ты мой подарок», — прошептала я, поглаживая живот.

Потом вошла глубже и поплыла, ощущая, как благодать этого мира волнами входит в меня вместе с лаской воды и теплого летнего утра.

Выйдя из воды, я не сразу пошла к мужчинам. В сердце боролись два желания. Легкое озорство, призывавшее не сразу открывать им свое осознание, свою тайну. Пусть еще побудут в неизвестности. И желание женщины, только что узнавшей, что носит ребенка от любимого, кинуться ему на шею, осчастливить новостью. Ощутить, как его бережные руки становятся еще более бережными, как в глазах появляется новый огонь. Порадоваться уже вдвоем, почувствовать единение на троих — он, я и крошка, которому еще только предстоит родиться.

Не спешила я и одеваться. Все смотрела на свой живот, как будто он должен сразу вырасти. Но, конечно, пока он был по-прежнему подтянутым. Я представила, как через несколько месяцев он нальется, станет большим, упругим, а жизнь в нем — все более ощутимой. Так хотелось ощутить это скорее... Смешно. Меньше месяца назад я и представить не могла, что буду беременна и так сильно этому обрадуюсь.

Впрочем... это ведь победа во всех смыслах. Теперь ни Альберту, ни мне не грозит скорая смерть без портала. Мы вернемся домой, а как передать весточку папе, конечно, придумаем... Может быть, даже попросим драконов.

Теперь все стало просто. У меня начинается новая счастливая жизнь.

Но, наверное, расслабляться еще рано.

— Тая! — неожиданно услышала я встревоженный голос Альберта. Что-то случилось? Вот ведь! Даже на час нельзя их оставить!

Я быстро оделась и поспешила вверх по тропинке. На поляне, где мы заночевали, все изменилось.

Альберт и Край стояли рядом, а напротив... я сразу поняла, что это они. Фениксы. И да, они действительно — настоящие эльфы.

Напротив нас стояли три юноши. Стройные, весьма высокие, хоть и пониже Альберта и Края. Черты лица тонкие, изящные и правильные, а волосы у всех длинные, но убраны у двоих в хвост, а у третьего — в прическу с жемчужными заколками. Впрочем, было очевидно, что это все же мужчина, а не девушка. За плечом каждого из них был легкий, тонкий меч, а может, узкий длинный кинжал.

Когда я ступила на поляну, все взгляды обратились ко мне. И тут я увидела, как вытягиваются от изумления лица Альберта и Края. А спустя мгновение глаза Альберта блеснули, и я ощутила волну той же золотой радости от него. Он стремительно шагнул ко мне, и у всех на глазах заключил в объятия.

— Любимая моя, маленькая... — услышала я его шепот. Не знаю уж, что они уловили, — мой запах так быстро изменился, или изменилась энергетика, но, похоже, всем здесь стало очевидно, что я беременна, и что теперь я часть этого мира.

Я заметила, что фениксы опустили глаза, не желая нарушать наше с Альбертом единение. А Край замялся в стороне, пережевывая во рту досаду. Ну, рано или поздно он за меня порадуется, подумала я...