Пение сервомоторов показалось директору цирка небесной музыкой. «Вот оно как бывает, – подумал Бат, вжимаясь в кресло. – Спасибо тебе, Господи!..»

Диагностика работала из рук вон плохо. Но и без того получалось, что вагонетка скоро ухнет в дыру. Законы тяготения брали свое, траектория пути круто загибалась вниз.

Оставался один-единственный выход. Бат отыскал сообщение, в котором ему предлагали обновить вагонетку до звездного лайнера, и нажал кнопку установки.

Вагонетка мигнула и отрастила раскрашенные под Хохлому стабилизаторы. Кабина резко раздвинулась, грязно-зеленый пластик обивки сменился панелями розового кедра, крохотный инфоэкран разросся на весь блистер. По краям проклюнулись изумрудики инкрустации.

Сам Бат тоже преобразился. Куда-то делись его джинсы и клетчатая рубашка, вместо них на теле материализовался серебристый китель, а голову обхватил шлем с телепатическим интерфейсом.

– Что будете пить, господин незарегистрированный клиент? – осведомилось шикарное колоратурное меццо-сопрано.

– Мне бы коньячку…

– «Мартель Лор» вас устроит?

Дивная тонкая ручка протянула Бату рюмку с чем-то золотистым. Ноздри защекотал легкий аромат фундука.

– Более чем. – Джиакомо откинулся на спинку кресла и поднес рюмку к губам.

«Обновление „Ослябисофт „Вагонетки“ до „Ослябисофт VIP-лайнера“ завершено, – прозвучал в голове приятный тенор. – Для подтверждения кивните. Если желаете воспользоваться услугами автопилота, мысленно представьте галочку“.

«Галочка, – благодушно подумал Бат. – Пое…»

…и кивнул.

Лайнер тряхнуло, и все исчезло: стабилизаторы, китель, коньяк. Звездочка выхватила вагонетку из пустоты, разворачиваясь в широкий тоннель. За наносекунды работы автопилот вернул вагонетку на правильный путь. В окнах закружилась огненная метель. Скорость чуть ли не мгновенно упала до нуля; не будь компенсаторов инерции, путешественника размазало бы по стеклу.

Освещение в кабине погасло. Дрожащими руками Бат нашел рукоятку двери и повернул. Дверь распахнулась, впуская внутрь дрожащий свет люминесцентных ламп и запах озона.

Пожалуй, удачно, решил Бат. В нескольких метрах от зависшей вагонетки коридор расширялся, превращаясь в пещеру. Вот и конец пути. Достав пистолет, Джиакомо прокрался к горловине пещеры.

У стены алыми узорами переливались огромные ворота. Портал был здесь. Вот только охраны не видно… Достав сканер движения, Бат проверил, кто околачивается поблизости.

Его ждали два открытия. Портал не охранялся – это раз. До репетиционного зала, откуда началось путешествие, было не больше пяти метров – это два. Подняв голову, Джиакомо обнаружил в потолке решетку с выдвижной лестницей. Сквозь решетку виднелась ковровая дорожка.

Дорожку эту не узнал бы только слепой. Она тянулась в закулисье цирка «Макабра». Лисенок не раз спотыкалась об нее, когда приходилось быстро бежать в костюмерную.

Где-то там Бат нашел брошенный пакетик из-под орешков.

– Что ж, друг мой Джиакомо, – философски заметил комедиант, – зато возвращаться будешь с комфортом. – И, вложив пистолет в кобуру, шагнул к порталу.

Свет сменился бункерным полумраком. Внешне пещеры Версаля и Лувра мало отличались друг от друга. Но лишь внешне. Пройдя сквозь портал, Бат ощутил в теле небывалую легкость. Сила тяжести, не дававшая на Версале вздохнуть спокойно, уменьшилась чуть ли не в полтора раза.

Под ногами что-то захрустело. Джиакомо нагнулся: пол пещеры покрывали маленькие шарики, похожие на козьи катышки. Вот вляпался!.. Он поднял один катышек и повертел в пальцах.

Это оказалось совсем не то, что он подумал. Высохший кокон, словно скрученный из папиросной бумаги; если прислушаться, внутри кто-то ворочался.

Из любопытства Бат надорвал кокон посередине. На ладонь вывалился крохотный червячок с огромной пастью. Толком не сообразив, что происходит, червячок вцепился Бату в палец.

– Баба, наверное. – Джиакомо растер тварь в ладонях. – Маленькая, изящная, а кровь пьет галлонами.

Алый свет тускло скользил по стальным прутьям клеток. Похоже, кто-то позаботился о том, чтобы твари не голодали. В одной клетке шесть кроликов, в другой – четыре. Еще одна стояла наособицу: три крысы и флегматичная толстозадая шиншилла.

Морщась от звука лопающихся под подошвами коконов, Бат пошел прочь от портала. Интуиция подсказывала, что задерживаться здесь не стоит.

Чем дальше от портала, тем слабее становился свет. Во тьме коридора вспыхнули две зеленые точки. Джиакомо достал пистолет и двинулся им навстречу.

Стены тоннеля осветились неверным светом. В центре пятна возникла женская тень.

Отчего-то Бату показалось, что у нее четыре руки.

Говорят, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Ага, щас! Вы пробовали искать пацана в кадетском корпусе? Особенно когда ищет девчонка пятнадцати лет, а кругом одни только эти придурки мальчишки?

В общем, зла не хватает.

…Тая сверилась с расписанием. Пять часов – значит, обед закончился, и у кадетов время для личных потребностей. Ну, какие у пацанов личные потребности? Ясно какие.

И она отправилась в спортзал.

Ей повезло: в углу за матами слышался голос Витьки Хоббита. Витька – это все-таки лучше, чем ничего. Вскарабкавшись на пропахший старой кожей и синтетикой бастион, она свесила голову вниз.

Внизу открывалась незабываемая картина: Витька в предстартовой готовности склонился над шахматной доской. Его противник – тонкошеий, бледный паренек с носом, настолько тонким, что сквозь него, казалось, можно было читать, – смотрел насуплено и чуть ли не со страхом. На мальчишеской скуле желтел старый фингал. «Изморыш, – подумала Тайка. – И чего рыжий от него хочет?»

Хоббит положил палец на кнопку таймера.

– Ну, приготовились?

Щуплый обреченно кивнул.

– Поехали!

Мальчишки едва не столкнулись лбами. Замелькали руки. Шахматисты ходили одновременно, не особенно следя за позицией. Табло «Некорректный ход!» трещало, словно закороченный дверной звонок. Не будь доска компьютеризированной, фигуры давно улетели бы на пол. А так они лишь метались туда-обратно, возвращаясь на место, когда шахматисты серьезно нарушали правила.

– Мат, – победно объявил Витька, щелчком сбивая белого короля. – Минута четыре секунды!

– Ну да, – уныло согласился изморыш. – Но в рамках данной аксиоматики это нисколько не доказывает вашу позицию.

У Витьки от таких слов глаза на лоб полезли.

– Чего-о?.. Ты сам понял, че сказал? – И добавил с презрением: – С-софья Ковалевская.