— Капер?! — кашлянул Моченый, требуя доклада. — Запалились, ханурики?!

Шестерка неопределенно покачал потной лысиной.

— Сева — точняк гикнулся. А Шнифт, кажись, в форточку попер.

Два матерых авторитета траурно сплюнули в сторону пропавших ни за хрен подельников. Шашлык и Сева, похоже, «ушли в последнюю ходку». Поводов для мести прокурору и Теплому стало на два больше. Зеки отдышались и поплелись вдоль стены. Моченый угрожающе чмокал вставной челюстью и скрипел протезом. Гнида кряхтел и тащил за собой тяжелую подозрительно пахнущую сумку. Вслед из недр перекопанного поля продолжал доноситься страшный ритмичный стук…

Если бы авторитеты могли вернуться и заглянуть через бруствер ближайшего окопа, они увидели бы, как сгинувший с глаз долой Сева ведет свой решающий поединок с беспредельным ужасом. Рухнув на дно канавы с граблями, браток попытался вскочить и тут же получил мощный удар в лобную кость. Отрихтовать лучшего бойца зоны имени демократа Чернышевского с одного удара еще никому не удавалось. Сева поднялся. В темноте неведомого противника видно не было. Пришлось атаковать на ощупь. Он сделал шаг вперед, стараясь ухватить врага за горло. И тут же из ниоткуда в крепкий лоб прилетел зверский нокдаун.

Сева опрокинулся на спину. Искры в глазах и звон в ушах подсказали ему, что бой предстоит нелегкий. Он поднялся на ноги, имитируя растерянность, и вдруг резко бросился в атаку.

Хитрость не удалась. Грабли бдительно подвернулись под ногу и больно врезали Севе между глаз. Дело пошло «на характер». Браток снова сделал решительный шаг навстречу судьбе… Глухой стук, напоминающий гул боевых барабанов племени майя, поплыл над перекопанными газонами особняка.

Моченый и Гнида уходили не оглядываясь. За углом пахан притормозил. Перед ними показалось освещенное крыльцо особняка. Здесь было безопасно. И, возможно, здесь прятался Теплый. Уголовники подошли к двери. Швейцарский замок жалобно хрустнул, капитулировав перед многолетним опытом Гниды. Зеки вошли внутрь, готовясь порвать на части первого встречного…

Реликтовый гоминоид, он же — снежный человек, он же — просто йети, устало брел по лесу в поисках замороженной малины. Зима уже наступила, а теплая жировая прослойка никак не хотела скапливаться. Бегать по пересеченной местности за зайцами или кидаться камнями в хитрых белок сил уже не было. Оставалось переходить на унизительный подножный корм. Йети встал на колени, шаря волосатыми когтистыми пальцами в чахлых зарослях брусничника. Но и тут не все было гладко. Жесткая конкуренция в партере почти не оставляла шансов тем, кто сверху.

Но ему повезло. Неожиданно. Как везет утопающему, заметившему далеко на берегу стог пресловутой соломы. Огромный куст, по самую макушку усыпанный крупными, сочными синими ягодами, вырос перед ним словно из-под земли. От неожиданности йети даже присел и опасливо осмотрелся по сторонам, не без оснований подозревая подлость со стороны сволочи лешего. Но вокруг было тихо. Деревья не перебегали с места на место. Куст тоже не махал ветками. Ягоды цвет не меняли.

На вкус плоды оказались не очень… Кисловато-приторные, с привкусом чего-то забродившего, они не сразу понравились снежному человеку. Первая горсть пошла тяжело. Жевать ягоды он не стал, а протолкнул в горло сразу, в один глоток. Ягоды нехотя проползли по пищеводу и упали на дно пустого, изможденного голодом желудка. Прошло несколько минут. Как опытный гоминоид, йети решил сделать паузу. Он присел возле куста на корточки и принялся ждать, что будет дальше. Тепло пришло внезапно. Из самой середины организма горячая волна радостного возбуждения побежала по волосатому телу, возвращая утраченные силы. Пока странное ощущение добиралось до мозга, снежный человек уже употребил половину куста и впал в прекрасное расположение духа. Мозг, как обычно, не уследил за руками, ртом и желудком, а когда соки странных ягодок дошли и до него, он тут же вступил в сговор с остальным организмом.

Через час счастливый йети энергично шагал по лесу, широко размахивая длинными руками и легко перешагивая через поваленные деревья. Давным-давно, еще в детстве, проходящий мимо медведь случайно наступил ему на голову, включая ухо. И теперь йети невпопад бессвязно орал на весь лес что- то, похожее на творения из репертуара Фредди Меркьюри. Как любой человек, пусть даже снежный, напрочь лишенный музыкального слуха, петь он обожал.

Йети шел по лесным просторам родной Ленинградчины и глубоко вдыхал в огромные легкие пьяный воздух внезапно образовавшейся свободы. Честно говоря, Родину он не любил. Загаженные леса областного значения не радовали ни на цвет, ни на запах, ни тем более на вкус. Друзей у него не водилось. А изредка попадавшиеся на жизненном пути гоминоида грибники не обращали никакого внимания на его экстравагантную внешность. Несколько раз он пытался эмигрировать в сопредельную Финляндию, где и леса были почище, и люди еще не утратили способность удивляться. Но бдительные пограничники попросили его остаться. Применив огнестрельное оружие.

До встречи с плодоносным кустом йети влачил жалкое полуголодное существование. И вдруг чудесные ягоды совершенно изменили его представление о Родине. Вдруг захотелось задуматься о ее тяжелой судьбе, срочно дать отпор врагам отчизны и помечтать о счастливом будущем родной земли… Одним словом, йети начал размышлять о продолжении рода. Теперь ему было что передать детям! Где взять в лесах Ленинградской области йетю, то есть снежную женщину, он не знал. Пару раз он видел что-то подобное на свалке, но от нее плохо пахло, и она все время кашляла. Этот вариант отпадал в силу природной брезгливости. Но и в одиночку радоваться жизни быстро надоело.

По привычке йети продолжал идти, но путь его наконец обрел смысл и направление. Теперь реликтовый гоминоид безошибочно находил кусты с любимыми ягодами и безбоязненно, со знанием дела, поглощал волшебные плоды, разумно дозируя количество. Чем больше он съедал, тем сильнее ему хотелось продолжить род. Животный инстинкт пер наружу, размазывая все остальные мысли по стенкам черепной коробки. Вот в таком состоянии он и встретил Романа Романовича Лысинского, который к тому времени окончательно заблудился в лесу. Олигарх сидел, привалившись спиной к гнилой осине, и тихо плакал.

Снежный человек остановился и прислушался. Тихий плач тронул распахнутую ягодами душу до самой глубины. Он сделал шаг и принюхался. Существо пахло вкусно. Почти так же, как ягоды, только с цветочным оттенком. Все складывалось как нельзя лучше. Настало время самого главного. Прежде чем посмотреть на избранницу, йети с размаху закинул в рот три горсти ягод и взволнованно зажевал иголками можжевельника. Для улучшения запаха. Он не спеша выставил из-за дерева один глаз, затем второй. Йетино сердце бешено заколотилось, дыхание сбилось, пошла вязкая слюна. То, что он увидел, превзошло все его ожидания.

Под деревом сидел толстый плешивый мужик в ярко-желтой бейсболке и тихо хлюпал носом, размазывая по лицу что-то липкое и мокрое. Выглядело это омерзительно, если бы не ОНА! В руках толстяк держал олицетворенную мечту всех снежных людей голубой планеты. Не маленькая и в то же время не большая, покрытая нежным пушком молодого меха, она непреодолимо манила к себе ласковой ложбинкой, обещающей неземные наслаждения. Она всегда могла быть рядом! Ее не нужно было кормить! Она не умела разговаривать и высказывать заранее неправильное мнение. Она была создана только для наслаждений, и он хотел ее. Йети сглотнул слюну, протянул вперед руки и шагнул навстречу судьбе.