— Неделимые пары — такая же реальность, как и то, что светлая праматерь от старости слепа, как крот. Она могла бы развеять нас сразу, но ей требовался хоть какой-то магический отклик. С ним в Аламенье туго. Это, кстати, причина, почему ты не вспомнила своего мага в первое же мгновение, а Михаэлю пришлось убить полночи, чтобы напомнить мне наш общий план по вашему с Феррисом воссоединению. Все-таки быть смертной девой ужасно неудобно.

— Тогда что помешало мне встретить Ферриса в следующем после Руби воплощении?

Я уже подозревала, каким будет ответ Вэл.

— Феррис оказался слишком хорош, а поединок света и тьмы чересчур затянулся. У вас отняли друг друга, чтобы новый несокрушимый император Теней взошел на престол. Михаэль заподозрил неладное, когда заметил, что друг неспособен влюбляться. Ведь даже у тьмы есть сердце. На самом деле это тот же свет, только в высокой концентрации…

— Пожалуйста, не так быстро. Дай переварить, — взмолилась я, но Вэл уже соединила наши ладони и потащила меня в очередной эпизод далекого прошлого.

Глава 62. Император проигрывает схватку

Императора и наместника выкинуло на темную половину мироздания. Феррис ожидал ощутить под ногами скрипящие половицы старого особняка — дома, который прилип к нему, словно вторая кожа. При этом господин Теней многое бы отдал, чтобы без прелюдий вцепиться в шею лучшего друга.

Однако тут же выяснилось, что они попали не в Тени и не в Сумрак, а в некое измерение-ловушку, в котором не слышали о законах физики. Поэтому комната, где они оказались, постоянно меняла очертания. Прямые углы схлопывались, а стены складывались. Зона в центре хотя бы сохраняла простор, позволявший двум демонам выпрямить спины.

Феррис и Михаэль застыли друг против друга. Наместник вернул демоническую личину и теперь недовольно обмахивался хвостом. Смертельного поединка не избежать. Демон-кот не имел привычки увиливать от схватки, но начинать эту ему отчаянно не хотелось.

Было бы проще, если бы император сыпал угрозами или проклятиями. Вместо этого Феррис молчал, а дрянное измерение примеривалось к ним и так и этак, чтобы сожрать обоих.

— Я представлял твое предательство много раз, — все-таки подал голос верховный. — Прокручивал, что буду делать, как сверну твою башку… И все равно не верил, что ты повелся на уловки Гррррха, — плевать мне, сколько «р» посредине его имени. Обмануть тебя у него бы не вышло… Мозгами не вышел. Тогда что взяло верх? Зависть, власть? Мы же давно их переросли. Я замечал все признаки и отметал их в сторону, потому что не понимал, зачем тебе это. Брат.

Михаэль чуть расслабился. Он боялся слепой ярости, которая иногда охватывала Ферриса. Отрадно, что не в этот раз. Сейчас император, скорее, печален, и, значит, все же в состоянии внимать доводам. Он не был прирожденным обманщиком, и в то же время те недруги, что сочли Ферриса простофилей, давно исчезли с обеих половин их черно-белой вселенной.

— Что же ты намерен делать теперь, когда убедился в моем, как ты говоришь, предательстве? Необходимо было срочно покинуть Аламенью по двум причинам — и обе я тебе назову. Однако я бы хотел услышать ответ прямо сейчас. Глянуть твоими глазами, на что это похоже. Что ждет за ложь того, кто прошел с тобой весь путь, от первых шагов, и без кого ты не забрался бы так высоко?

Почему-то именно горечь не позволяла Феррису вспылить и расхолаживала:

— Ты сотни раз прикрывал меня, именно поэтому я долго игнорировал факты. Гррррха ждет его последняя гибель — точно последняя, хотя, сколько было прочих, я не считал. Тебя я обезврежу и отправлю в вечную ссылку. Можешь даже взять с собой Вэл, если она согласится на такого, как ты. И, главное, если она для тебя что-то значит и ты не истощил ее резерв. Иначе я...

Михаэль грустно рассмеялся.

— Да уж, братец, какое жестокое наказание, — маяться от безделья при минимуме магии, сохранив свойственное высшим демонам долголетие. Немыслимое коварство. Мда, Феррис, в который раз убеждаюсь, что каждый из нас на своем месте… У меня от твоего благородства скулы сводит. Ты мне всю жизнь поломал, потому что пришлось тянуться за твоим стандартом, тогда как по натуре я паяц и стервец.

— Будешь смеяться, но я собираюсь перестать быть императором. Сложу полномочия так, чтобы замести следы, и отправлюсь к Бекки. Оно того не стоит. На этой высоте все трещит по швам, даже вечная дружба.

Михаэль рассеянно наблюдал, как комнату сворачивает и загибает. Словно бумажный кораблик, который мастерил ребенок. И вдруг, почти неуловимым взмахом, он обвел вокруг себя круговую линию. Пелена защиты искажала его фигуру, как дым.

— Я услышал все, что хотел. А ты, дружище, тоже возьми себя в руки и постарайся дотерпеть до конца… Я выдернул нас из Аламеньи, потому что на подходе были хранители, ведомые праматерью. Она уловила очень знакомые колебания… Не надо так дышать, не подставлял я Ребекку. Но моя встреча с Вэл вернула ей ресурс и тут же выдала ее местоположение. Они почуяли сильную магичку в почти сухом мире и заспешили туда.

Феррис мгновенно утратил контроль. Вокруг ладоней вздулись огненные вихри.

— Какая разница, на кого они пришли? Ты что устроил, облезлый? Все сестры в опасности. Аламенье не отбить подобное вторжение.

Но вместо того, чтобы напасть, как того ждал Михаэль, правитель принялся уничтожать стены одну за другой, чтобы найти выход из измерения с дурной бесконечностью… Безрезультатно. В этой ловушке требовалось разгадать последовательность, и через две-три секунды Феррис остановился и стал лихорадочно высчитывать комбинации.

— Вряд ли тебя это успокоит, но после того, как мы с Вэл пообщались… заключили союз, обменялись ресурсом… ее уже так просто не стереть. Это великая женщина, без преувеличения. В каждом своем воплощении она совершала нечто такое, что до этого считалось невозможным.

Феррис нервно потер виски.

— Вот как — то есть ты ее поклонник со стажем? Не ожидал от тебя подобных романтических проявлений. Впрочем, это твое личное. Я бы хотел других объяснений всей этой истории… С Вэл ты мог встретиться и без меня. Но как сюда вмешали Бекки? Как ты состряпал поисковое заклинание, использовав образы, которые я потерял? Девушка на берегу, в нескольких вариантах, была заперта в моем сознании. Я знал Бекки и раньше. Она была самым… Кто посмел залезть мне в голову?

При этом император не