они чувствуют твои желания, понимают стремления. Они пойдут за тобой, если увидят в этом пути свой путь к мести.

— Я… Месть… Смотрителям? — кажется, Фрост растерялся.

— Существует легенда о проклятом корабле, обреченном бороздить моря до скончания веков. И о его мертвой команде, которая стремится забрать к себе на борт все живые души, что встретит на своем пути. Это проклятие. Тяжелая ноша. Но это и сила, способная помочь вам отомстить.

— Стать вечной гончей, разрывающей души смотрителей, да? — серые глаза Фроста неожиданно вспыхнули таким же светом, как и у остальных неприкаянных душ. Вот только он был не серебряным, а антрацитово-черным.

— Не бесконечно, а пока в ваших душах горит огонь мести и сила некроэнергии — некромант сделал пару шагов назад — Вот эти руны формируют проклятие. Они перейдут на вас, стоит пересечь линию. Реши для себя, есть ли в твоем сердце место гневу, или ты хочешь отправиться следом за семьей.

— Но я ведь все равно встречу их? Мои любимых? Рано или поздно.

— Так и есть.

— Тогда я готов — черный свет глаз вспыхнул с новой силой — Я хочу их смерти. Каждого смотрителя, которого удастся найти. Но мне нужен корабль.

— Безусловно. Так действует проклятие — командор развернулся, указывая на поврежденный линкор смотрителей — В нем уничтожена командная рубка, но мертвецам не нужны удобства. А на борту все те, кто убивал тебя и твоих людей — солдаты смотрителей. Теперь тебе решать, что их ждет дальше. Это справедливо. И помни о линии рун.

Фрост кивнул, направляясь в сторону замершего в доке линкора. Он пересек линию, и руны пропали, чтобы в следующий миг окольцевать его запястья. Души, полные гнева, что стояли за его спиной, распались прахом, образовав шлейф за спиной серого человека.

Константин Фрост дошел до края дока. Взглянул в сторону корабля смотрителей. И распался облаком праха. Серый круговорот частиц закружился, устремившись к поврежденному линкору.

— Кого ты создал, Александр? — молчавшая все это время Леронэ, аккуратно подошла к следившему за Фростом, некроманту.

— Жнеца…

* * *

Жак Тирг находился в сложной ситуации. Его крейсер подбил неизвестный корабль. Смотрители ушли следом, в погоне за агрессором. Само судно сильно повредило двигатели и не могло покинуть поверхность планеты. Оставалось ждать, когда смотрители решат неожиданную проблему и вернутся.

Взгляд торговца соскользнул на бокс, в котором находилось редкое ядро Криста. Такую ценность Жак все время держал рядом и поэтому после крушения оно тоже находилось рядом с ним.

— Черт!

Трещина, прошедшая через одну из сторон бокса, говорила о том, что для него посадка оказалась еще жёстче. Но быстрый осмотр показал ,что все нормально — ядро было целым и не имело ни единой царапины.

Неожиданно один из сканеров ожил. Монитор на пульте управления залило красным сигналом тревоги. Его капитанская рубка была отсечена от остального экипажа и сейчас он услышал постоянно возрастающий шум и суету. Ответ находился в отчетах сканера. Жак Тирг читал отчеты и чувствовал, как по его спине бегут мурашки:

— Они полетели за тем кораблем. Улетели, так и не заменив кристалл ретранслятора — прошептал он.

Отчеты искина были простыми. Ретранслятор «упал», и Буря устремилась в систему. А он остался тут, остался на поломанном корабле.

— Щиты целые. Пока дойдут до меня, может и ретранслятор «встанет». Все нормально. Не стоит беспокоиться — так думал наркоторговец, успокаивая себя.

Он не видел, как хлынувший поток мелких Криста не стал расходиться по системе, а моментально устремился в его сторону. И даже не заметил, как в поломанном боксе, необычное ядро стало издавать легкое, едва видимое фиолетовое свечение…

Глава 29

Тем временем, на поврежденном корабле смотрителей царили, скажем так, «легкие панические настроения». Особенно это проявлялось у тех членов экипажа, кто не был чем-то занят.

— Ну что там? — один из боевиков, в среднем доспехе, нервно перекидывал винтовку из рук на плечо, пока его коллега сидел с наладонником и подключался к панели управления, и не обычной, а ближайшей к разрушенному капитанскому мостику. Был шанс подключиться напрямую к внутренним камерам, минуя весь внутрикорабельный клубок коммуникаций и попробовать понять, что с капитаном и офицерами на мостике.

— Там… всё. Их размолотило в прожаренный фарш и расплавленные куски имплантов. Выжжено абсолютно все. Мы без командования — боец начал отключать наладонник, больше ничего хорошего он там увидеть не ожидал.

— Тогда нужно связаться с другими капитанами. Или высадиться в доки. Думаю, если мы активируем эвакуационные капсулы на корме, то сможем запустить их прямо в доки и получить эффект десантных челноков — теперь боец не просто переминался с ноги на ногу, он перехватил оружие и размахивал им, словно уже кого-то атакует.

— Успокойся. Мы смотрители. Нас побоятся штурмовать. Корабль почти цел. Им просто повезло так попасть. Скоро вернутся остатки группы и сровняют все с землей. Останется лишь радиоактивная пыль.

Странный гул прервал их разговоры:

— Это не похоже на атаку. Слишком тихо.

— Звук шел не снаружи — боец подошел к системе в решетке вентиляции и посветил туда фонариком — Это вентилятор стал. Что-то попало… тьфу…

Смотритель начал вытирать свое лицо и глаза, но получалось плохо.

— Похоже на пепел. Наверно системы вентиляции потянули сажу из разрушенного участка на капитанском мостике. Сейчас ее продавит и нормально, фильтры позаботятся. Эй, ты как?

Измазанного в пепле человека затрясло. Он выронил свое оружие, но через минуту уже успокоился. Замер, глядя потерянным взглядом вперед, перед собой.

— Ты в порядке?

— Смотрители… — прохрипел совершенно чужим голосом его коллега — Убийцы...

Мужчина медленно шел к напарнику. Его глаза закатились, вены вздулись, приобрели черный цвет, а лицо стало пепельно-серого цвета. Шаркая и натыкаясь на препятствия, он медленно приближался к своему коллеге. Тот так же неспешно отступал, держа свою винтовку наготове. Но в какой-то момент кожа на лице пораженного мужчины начала покрываться трещинами и осыпаться пеплом. Все сильнее и сильнее.

— Я… э…

Сделав еще шаг, смотритель упал, разлетевшись волной праха и пепла.

— О, Боже — ошарашенный боец не мог понять, что произошло. Потом он увидел свою одежду, измазанную пеплом. Стал лихорадочно ее вытирать. И замер, тихо