а потом и делили бы… Стоп! Чего я вспылил, нервы сдали, если бы было так, мент другие бы вопросы задавал. Нет, здесь что-то другое. А что?..»

Так и не придумав иных мотивов появления сотрудника милиции, Чебуков остался при своих волнениях.

Глава 45

Сотрудники отдела милиции города Иркутска, связавшись с бодайбинскими операми, выяснили все установочные данные на Груздева и Крохина. Взаимно обменялись имевшейся информацией по трём подозреваемым и сошлись в одном: основной упор следует делать как раз на этих лицах, это, видимо, основные предполагаемые фигуранты столь дерзкого преступления с ограблением и убийством людей.

В кабинете начальника Бодайбинского отделения милиции шла планёрка, а когда все вопросы были оговорены, сотрудники встали с мест и направились к выходу из помещения.

— Силин и Басов, попрошу вас остаться, — остановил Дронов офицеров.

Когда все вышли, Дронов раскрыл рабочую тетрадь, пролистнул несколько страниц и, глядя на тексты, произнёс:

— Подытожим: Чебуков ранее судим, имеет легковую автомашину, о том, что она неисправная, соврал; имеет нарезное оружие — винтовку и гладкое двуствольное ружьё, охотник-любитель со стажем, значит, человек оружием владеет. На месте преступления найдены гильзы, как раз от такого типа стволов, в беседе с сотрудником милиции, то бишь с тобой, Басов, вёл себя напряжённо, выдавал себя скованностью и с внутренней нервозностью. Крохин бывший геолог артели, в настоящее время на пенсии, имеет гладкоствольное ружьё, хотя охотой не занимается, накануне по сведениям работника артели он посетил базу и узнал, что на следующий день готовится вывоз золота с участка. Вроде бы человек с незамаранной репутацией, но его связывают многие обстоятельства, свидетельствующие против него. Груздев — это вообще загадочная личность. Неизвестно откуда он прибыл к своему дяде, не прописывался, устроился в леспромхоз временно. По информации работников предприятия погибший, некий Гребнев, был его другом, Гребнев не местный и прибыл в Бодайбо вместе с ним. В настоящее время Крохин и Груздев снимают комнату в одной из иркутских квартир, наши коллеги установили: Крохин имеет ранение и занимается самолечением, помогает ему в этом хозяйка квартиры. Она, вероятно, не в курсе, отчего у него рана, просто проявляет человеческое внимание, как бывший медик. Его племянник периодически приобретает перевязочные и лечебные средства. Из дому выходят только до магазина и не более того, живут, словно мыши в норе. Вроде собираются возвращаться в Бодайбо — племянник был в аэропорту, узнавал о наличии билетов на ближайшие дни.

— Что ж, будем ждать, — оживился Силин.

— Будем. Одним рейсом с ними вылетят двое иркутских сотрудников, работать будем вместе.

— Да мы и сами справимся… — возразил Басов.

— Справимся. Но не нам решать, есть кому думать выше. К тому же прибывает они сюда по каким-то своим служебным делам. Дело щепетильное, для подстраховки не помешают, сопроводят бандитов в пути следования, кто их знает, сиганут в промежуточном порту, и опять шагай по следу. А на кону около сорока килограмм шлихового золота, оно, без всякого сомнения, преступниками спрятано где-то в районе, возможно, у подельников, вывезти они его не могли. Это не горсть мелочи, положил в карман и поехал. Во-вторых, один был ранен, и им было не до вывоза драгметалла.

— Это уж как пить дать — золото оставили где-то в тайнике, пока улягутся страсти, — добавил Силин.

— Правильно мыслишь. А там дели и властвуй. Нужна оперативная хватка придавить преступников разом и насесть морально, чтобы и опомниться не успели, не виляли хвостом. Материал набрали убедительный. Кстати, как только возьмём Чебукова, необходимо будет срочно изъять у него карабин и отправить на экспертизу вместе с гильзами.

Ли-2 в аэропорту Бодайбо ждали встречающие, среди которых были оперуполномоченные Силин, Басов и ещё двое сотрудников, все одеты в штатское.

Пассажиры, довольные прилётом, кто с сумками, кто с чемоданами вытянутой толпой шли к выходу с территории порта.

Крохин и Груздев несли по одной небольшой сумке. На лицах отражалось чувство самоуверенности и удовлетворения от поездки, разглядывали встречающих. Чебукова среди них не было, да и не могло быть, они его о своём отбытии из Иркутска не извещали, посчитали ни к чему.

Силин по интуиции определил среди пассажиров двоих иркутских коллег. Они шли позади подозреваемых, беззаботно разговаривая, вроде как до окружающих их людей им нет дела.

Прибывшие, словно муравьи по своим дорожкам, растекались по городу. К Крохину и Груздеву подошли четверо и предложили сесть в машину, на что оба опешили: кто это и с чего бы?!

— Присаживайтесь, присаживайтесь, — дважды произнёс Силин и показал своё служебное удостоверение.

Не хотелось, но пришлось влезть в автомобиль, без этого никак — были окружены «заботой» незнакомых им людьми, не дающими возможности бежать и скрыться. Да и куда скроешься, когда вот они, на виду.

«Приехали… Понятная комедия, мусора… Это конец… Где-то прокололись… Вот и закончилась моя сладкая жизнь, а она и не начиналась…» — проглотил горькую слюну Груздев. О том же думал и Крохин. Его лицо скривилось в гримасу, и проявились ранее невидимые морщины. «Кончено… Всё повесят на меня… Всё!.. Но надо трепыхаться, отбиваться до последнего…» — неслось в голове Крохина.

Машина подъехала к зданию милиции.

— Проходите в отделение. Вы задержаны в подозрении на умышленное убийство и завладение золотом, — объявил Силин.

Сопровождающих было несколько человек, и это ещё больше придавало арестованным страх и трепет перед неминуемой тюрьмой на долгие, долгие годы, а может, и перед высшей мерой наказания.

Распределили задержанных по камерам раздельно.

В этот же день вечером начались допросы. Попытка увильнуть от вопросов, преподать ответы иначе, в ином свете, упиралась в факты, которые трудно или вовсе нельзя было опровергнуть. На очной ставке в кабинете следователей сидели трое преступников: Крохин, Груздев и Чебуков. В глаза друг другу не смотрели. На столе лежало оружие, использованное ими при ограблении, стреляные гильзы, свидетельские показания граждан и анализ крови, взятый у троих подельников перед помещением их в следственный изолятор.

— Крохин, вы не будете отрицать, что именно вас ранил охранник артели в момент нападения на машину с золотом? — спросил Силин.

— Никто меня не ранил, с чего взяли?

— А как понимать результаты экспертизы вашей крови, обнаруженной на месте преступления? Факты — вещи упрямые.

Крохин молчал. И не потому, что нечем было возразить, а понял, что утонул в дерьмо по самую макушку и хватит ли теперь у него сил на остаток жизни в преодолении тяжести своего существования…

— На днях получим результаты экспертизы гильз и огнестрельного оружия, полагаем, они будут для вас неутешительными, — добавил Силин.

Крохин опустил глаза и молчал.

О чём в эти минуты