от двух противников, Берт что-то рявкнул, и Фаруз согласно кивнул. Теперь, когда не нужно было оглядываться на спасаемого, они могли отступать быстрее, и их противники это поняли, взвыв и в последнем яростном усилии пытаясь достать воинов.

Но через несколько показавшихся мне невероятно долгими минут оба наших спутника вывалились за границы магического купола, оставив звероподобных тварей бесноваться внутри и бессильно грозить дубинками.

Я бросилась вниз, уже не опасаясь, что могу кому-нибудь помешать или отвлечь и рухнула на колени возле с трудом дышащих друзей.

- Он жив? - хрипло, с трудом переводя дыхание, спросил Фаруз, кивком указав на существо, которое внимательно рассматривал тревожно хмурящийся Бэйл.

- Пока да, хотя и очень плох, - сказал некромант, поднимаясь на ноги. Он молча подошёл к измученным воинам и неожиданно обнял каждого из них.

- Ради кого вы так рисковали? - спросил он, вернувшись к неподвижно лежащему существу.

- Это хранитель, - Берт, сняв куртку, внимательно рассматривал несколько глубоких царапин на руке, нанесённых, видимо, наконечниками копий, - только он может открыть нам путь дальше. Если он не выживет, даже не знаю, кто сможет нам помочь.

- Как вы оказались здесь? - спросила я, так как Бэйл был занят тем, что перебирал пузырьки и флаконы, которые обнаружились в его сумке.

- Когда погас свет, мы оба провалились в какую-то дыру и оказались здесь, и, пока мы соображали, что и как, нас связали и отволокли в некое подобие темницы, - взял слово Фаруз, - там мы обнаружили избитого и израненного хранителя, от которого эти звери требовали открыть путь в иные миры, чтобы от души порезвиться там. Чудом нам удалось бежать, но добраться до границы мы не успели: пришлось отбиваться. Мы верили, что помощь придёт, и вот вы здесь. Как он, Бэйл?

- Я сделал что мог, - некромант устало поднялся на ноги, - но здесь нужна более светлая магия. Некроманты, конечно, могут лечить, но это, увы, не наш профиль.

- Нам нужен Нэль, - решительно сказала я, - Шахран уже нашёл его?

Бэйл молча прислушался, прикрыв глаза, и кивнул.

- Они скоро будут здесь.

Пылевой тёмный столб возник внезапно, взвихрив к каменному потолку миллионы неизвестно откуда взявшихся в каменной пещере песчинок.

- Повелитель, я всё сделал, забирайте вашего альва, а мне нужно прийти в себя, - прогудел он, рассыпаясь тёмно-серым туманом и словно впитываясь в каменный пол.

На камнях перед нами обнаружился совершенно ошарашенный и при этом до безобразия счастливый Нэль, который, даже не поздоровавшись, бросился к нам с восторженным воплем:

- Я катался на ургейсе! На самом настоящем ургейсе, представляете! - глаза альва сияли совершенно детским восхищением: он напоминал ребёнка из глубинки, которого в первый раз взяли с собой на ярмарку и позволили прокатиться на настоящей карусели.

- Рады за тебя, - усмехнулся Бэйл, - а теперь помоги нам, Нэль…

Альв тряхнул головой и огляделся уже совершенно спокойно и сосредоточенно, словно кто-то в одно мгновение заменил чуть не прыгающего от восторга ребёнка на серьёзного и внимательного взрослого.

- Что случилось? - Нэль легко и стремительно подбежал к сидящему на широком камне Берту, который сосредоточенно бинтовал обрывком чистой рубашки раненую руку.

- Займись им, - хрипло попросил Берт, кивнув на распростёртого на камнях хранителя, - если он умрёт, нам придётся очень тяжко.

Молча кивнув и ни о чём больше не спрашивая, Лионэль плавно опустился на колени перед едва дышащим хранителем и положил узкую ладонь на его лоб. Мы, затаив дыхание, не решались ни о чём спрашивать, но тут альв закрыл глаза и вдруг запел чистым высоким голосом. Я не понимала ни единого слова, но внезапно заметила, что воздух в пещере стал свежее и чище, а сквозь неплотно лежащие камни начала пробиваться робкая, но восхитительно зелёная травка.

Нэль пел, и хранитель, которые буквально несколько минут еле дышал, застонал, открыл глаза и даже попробовал сесть, но альв ему не позволил, мягко уложив обратно. А я неверяще прислушивалась к себе: уставшие ноги практически перестали ныть, тревога отступила, в сердце снова ожила надежда, что мы обязательно справимся и всё будет хорошо.

- Так вот она какая — магия альвов, - задумчиво проговорил Фаруз, который тоже выглядел уже гораздо менее измученным, - я счастлив слышать Песню Жизни и благодарен Пятикрылому, что мне довелось испытать её действие на себе.

- Песню Жизни? - переспросила я, повернувшись к принцу. - Что это? Я никогда о ней не слышала, - и, подумав, честно добавила, - как, впрочем и о самих альвах.

- Существует легенда, что альвы обладают удивительными способностями к магии жизни, но выражается это у них оригинально, по-своему. Каждый альв имеет право трижды исполнить Песню Жизни, чтобы вернуть того, кто уже почти ушёл в царство Пятилапого. Но я даже не надеялся, что когда-нибудь увижу это чудо наяву. Нэль сделал хранителю поистине бесценный дар.

- Благодарю тебя, юный Творец, - уже вполне пришедший в себя хранитель смотрел на нас ясным взглядом глубоких синих глаз, удивительно молодо выглядящих на его морщинистом лице. Да и весь он напоминал сморщенного старичка с непропорционально длинными руками и большими заросшими тёмно-коричневой шерстью ногами. Над одной из них сейчас колдовал Нэль, что-то вправляя и перевязывая, - благодарю и вас, доблестные Воин и Мечтатель. Вы спасли мне жизнь, более того, вы избавили меня от необходимости рисковать мирами, которые мне доверены.

- Нас привела к тебе судьба или воля богов, мы не знаем, - пожал плечами Фаруз, - значит, нам суждено было тебя спасти. Или погибнуть самим…

- Вы снова все вместе, значит, деталь Короны у вас, - продолжал хранитель, слегка морщась от боли в ноге, которую Нэль туго бинтовал оторванными от рубашки Берта длинными полосами.

- Да, - кивнула я, потому что все, включая самого хранителя, посмотрели в мою сторону, - он у меня. Это рубин.

Я расстегнула карман и достала камень, который тут же засверкал, разбрасывая по сторонам алые искры. Хранитель кивнул, словно подтверждая, что это именно тот камень, который нужен, Бэйл едва посмотрел на него, так как, видимо, нагляделся ещё у Эффриссаля в гостях, Берт хмыкнул и покрутил головой, а Фаруз