Он поднял руку, подзывая официантку, темнокожую миловидную индонезийку. Запинаясь, девушка заговорила на китайском с сильным акцентом, но Уолтер ответил на ее родном языке, и лицо ее тотчас прояснилось, девушка заулыбалась. Они обменялись шутками, и от южного наречия воздух, казалось, потеплел еще больше.

– Я предупрежу шеф-повара, чтобы не усердствовал со специями, а то вдруг дама не любит перец, – на малайском сказала официантка.

– Все в порядке, – вмешалась Фиби. – Я люблю острую еду.

Уолтер удивленно вскинул брови:

– Вы понимаете, о чем мы говорим?

– Да нет, больше догадываюсь. Когда-то в ранней юности у меня был парень-малаец.

Фиби отметила, что кавалер ее внимательно изучает карту вин. Общеизвестно: если мужчина знает толк в винах, это признак не только богатства, но и хорошего образования, причем заграничного.

– Как я понимаю, Уолтер, вы малайзиец. И как же малайский парень очутился в Шанхае?

– Думаю, так же, как девушка из Гуандуна вроде вас. Лучше расскажите о себе. Бизнес ваш процветает? Владеть сетью салонов красоты непросто. Удается выкроить свободное время? Наверное, в университете вы изучали экономику? У меня к вам масса вопросов.

Если мужчина задает вопросы, это всего лишь способ тебя охмурить, вспомнила Фиби наставление из книги. На самом деле твои ответы его не интересуют.

– В моей жизни ничего особо интересного. – Фиби пожала плечами и все же начала говорить о том, как трудно жить в этом городе, об отчужденности шанхайцев, одиночестве и тоске по дому.

В электронной переписке она изложила свою обычную историю: родом из провинции Гуандун, окончила университет, работает управляющей в сети дорогих спа-салонов, в которой имеет свою долю. Она даже сочинила, что владеет частью бизнеса, основанного на паях с богатой подругой. Хорошо отрепетированная байка не требовала усилий, Фиби и сама уже верила, что у нее собственное дело. Однако сейчас, сидя под сенью тикового навеса на берегу пруда, она вдруг заговорила о том, как трудно найти друга, кого-то особенного, любимого. Фиби легко могла бы сказать: я одинока, потому что, как и вы, я иностранка, но, в отличие от вас, я не могу вернуться домой и должна оставаться здесь. Я работница-нелегалка. Она могла бы признаться, откуда родом, и рассказать, что еще недавно торчала в барах, надеясь подцепить вот такого вот мужчину, который заплатит за секс, что всего три дня назад пиком ее карьеры была должность администратора в салоне красоты.

Однако ничего этого она не сказала, ограничившись словами:

– Жизнь в Шанхае ужасно изматывает. Я подумываю в следующие выходные уехать на остров Хайнань, подальше от всей этой суеты.

Фиби перехватила пристальный взгляд собеседника, внимательно ее слушавшего. Уолтер как будто улыбался, но слегка щурился – то ли от удовольствия, то ли из-за темноты.

– Я вас понимаю, – сказал он. – Шанхай красивый, однако жестокий город. Здесь не жизнь, а состязание.

Фиби кивнула. Она старалась держать спину идеально прямо, зная, что это производит впечатление, но вдруг почувствовала страшную усталость, словно разговор о суете и впрямь отнял последние силы. Уолтер же откинулся в кресле и свесил переброшенные через подлокотники руки, точно отдыхая у себя дома.

– Думаю поехать на выходных, – повторила Фиби, воображая пляжи с белым песком и отели с мраморными полами, которые были ей не по карману. – Просто погреться на солнышке, поваляться в отеле. На Хайнане роскошно, каждый год я провожу там отпуск.

Уолтер рассмеялся:

– Вы забавная.

– А что смешного?

– Ничего. – Он пожал плечами, не отводя взгляда и продолжая улыбаться. – Я засмеялся, потому что мы с вами почти не знакомы, а мне очень уютно. Обычно я всегда настороже с людьми.

– Чудно? – Фиби оттянула душивший ее воротничок блузки, из-за которого было жарко и еще сильнее ощущалась усталость.

– Дайте знать, если в поездке на Хайнань вам потребуется спутник. – Уолтер, словно смутившись, перевел взгляд на темный пруд. – Последнее время мне что-то одиноко, и я не прочь составить вам компанию.

Принесли еду. Чуть замешкавшись, официантка вежливо попросила убрать сумку со столика. Уолтер встал и повесил ее на спинку кресла Фиби. Мазнув взглядом по сумке, он сказал:

– Наверное, пора купить новую, у этой сломалась застежка.

Так оно и было, язычок молнии сломался давно, вместо него Фиби приспособила английскую булавку.

– Да все времени не хватает. – Фиби сама уловила горестную унылость своего тона, хотя собиралась быть яркой и обольстительной. С чего она вдруг впала в мрачную подавленность?

– Вы слишком много работаете. – Уолтер расстелил салфетку на коленях. – Давайте насладимся ужином и на пару часов забудем обо всем прочем.

Фиби кивнула. Аромат еды пробудил в ней памятный с детства голод, безудержный, ненасытный. Пригнувшись к тарелке, она стала есть. Ее уже не заботила изящная осанка, не было сил вспоминать подсказки главы «Обольщение за ужином». Она не поправила упавшие на лицо волосы и только подумала: выгляжу я, наверное, кошмарно. Но хотела одного – есть, есть, есть.

– Не торопитесь, – мягко сказал Уолтер. – Вы накинулись на еду, точно бедная крестьянка из моего родного поселка. Не спешите, у нас впереди целый вечер.

Краем глаза Фиби видела отражения масляных ламп, колеблющиеся в иссиня-черной воде.

* * *

Вскоре все девушки в салоне знали, что у Фиби новый и, главное, богатый кавалер.

– Ты и впрямь выглядишь остепенившейся дамой! Когда вы поженитесь? Видать, у парня серьезные деньги! Ой, и кошелек от него? Под стать новой сумке. Он у тебя такой внимательный!

Девушки забросали ее вопросами: сколько он зарабатывает? какая у него машина? а это у вас уже было? и что, каков он в постели?

Фиби не знала, что ответить. Она принимала подарки Уолтера, ходила с ним в рестораны, но сама не понимала, нравится ли он ей. Что определенно, он не был той родственной душой, напророченной гадалкой. Вышла какая-то ошибка, ибо в предсказании было четко сказано: «Ты встретишь родственную душу, чуткую и романтичную». Гадалка даже записала это на бумажке, так что имелось письменное доказательство. Фиби раздумывала, не потребовать ли возврата денег.

Девушки уже достали ее просьбами показать фото кавалера, и она предъявила им сделанный смартфоном снимок, на котором Уолтер выглядел богачом: в светло-сером пиджаке и рубашке с расстегнутым воротом он стоял возле своей машины, в кадр попал лишь край автомобиля, но было ясно, что это большой черный внедорожник с тонированными стеклами. Фиби выбрала эту фотографию, поскольку знала, что девушки, впечатленные костюмом и машиной, не заметят заурядной внешности главного объекта и, разумеется, воскликнут: «Ох, красавчик!» Никто не обратит внимания на морщины в уголках рта и прищуренные глаза того, кто пытается выдавить улыбку. Фиби