Я усмехнулся про себя, зная, что единственными, кому лучница забиралась под кожу, были ее семья и ее подруга Мари. И я.

— Мистер Келли.

Я остановился в вестибюле.

Морин О'Коннелл встала со своего места.

— У меня не назначено, — сказала она. — Но мне нужно поговорить с вами.

Я никогда не видел эту женщину такой усталой. И у нее было достаточно причин для этого. Она упорно трудилась всю свою жизнь, чтобы свести концы с концами после того, как ее муж умер, будучи еще очень молодым. Когда ее сын попал в какую-то передрягу и боролся с зависимостью, отдав богу душу из-за наркозависимости, а ее невестку постигла та же участь, ее жизнь стала еще тяжелее. Ей пришлось растить двоих детей, и она отказалась от помощи большинства женщин, которые ее предлагали.

Необоснованные слухи и сплетни никогда не нравились Морин. Она сказала, что любопытные женщины хотели попасть в ее дом только для того, чтобы узнать, что происходит.

— Когда люди знают, что тебе хреново, — сказала она. — Они будут пинать тебя, чтобы ты оставался там, где оказался, но так, чтобы этого никто не видел.

Морин О'Коннелл напомнила мне мою жену. У нее был сильный характер, и она не позволяла другим людям легко выводить ее из себя.

Я кивнул.

— У меня найдется время.

Как только мы оказались внутри кабинета, я жестом пригласил ее сесть. Занял место напротив нее, и мы сидели, уставившись друг на друга, пока Сьюзен не принесла два кофе. Морин встала и закрыла за собой дверь.

— Назойливая старая сука, — пробормотала Морин. Затем она снова села на свое место, но не притронулась к кофе. Я тоже никогда этого не делал. У меня в углу стоял горшок с растением с кофеиновой зависимостью. — Перейду прямо к делу, Кэшел. Мой внук будет дома через день или два. У него нет имени.

Она назвала маленького мальчика своим внуком, хотя он не был им по крови. Маленький мальчик стал результатом того, что его мать платила за наркотики своим телом. Безумное уважение к Морин О'Коннелл — это было еще мягко сказано.

Прошла минута или две, а я сжимал и разжимал руки, как бы показывая ей, чтобы она продолжала говорить.

— Ты дашь ему имя. Имя, которым можно гордиться.

— Это не мое дело.

До меня то тут, то там доходили слухи, что Морин больная на всю голову, но я никогда не спрашивал, потому что она рассказывала, когда и что хотела. Может быть, ее болезнь влияла на ход ее мыслей.

Она потянула свитер вперед и достала из кармана листок бумаги. Я сел на свое место, уже зная, что это такое, еще до того, как она протянула его мне. Мой старик давал что-то похожее на расписку — бумажку с его подписью — всякий раз, когда кто-то оказывал ему услугу. Он собирал их и сохранял, записывая имя того, кто получил долговую расписку, как только был с ним в хороших отношениях.

Расписка Морин была старой и потрепанной.

— Однажды я приняла его к себе и спрятала, — сказала она. — Твоего отца. От полиции. Я не хотела благодарности за это, но он настоял.

— Больше ничего не говори, — сказал я, внимательно наблюдая за ней. — У него будет фамилия О'Коннелл?

— Если только ты не можешь придумать что-нибудь получше?

Она подняла на меня остро выщипанную бровь.

Я прищурился, пытаясь прочесть ее мотивы, но время шло. У меня была назначена очередная встреча.

— Райан, — произнес я.

— Прекрасный выбор.

Она кивнула и затем встала. Она направилась к двери, а затем остановилась.

— Твоя жена, она хорошая женщина, Кэшел Фэллон Келли. Обязательно обращайся с ней правильно.

Дверь за ней закрылась, и после того, как я посмотрел ей вслед, я взял листок и открыл его. На потрепанном листке было нацарапано почерком моего старика. Казалось, Морин открывала и закрывала его несколько раз, возможно, размышляя о том, использовать его или нет, когда она чувствовала, что это нужно ей больше всего.

Открыв ящик своего стола, я достал ручку и написал «Долг оплачен», дату, а затем добавил имя Райан.

• • •

В назначенное время, когда я ожидал увидеть Рафа, он постучал в мою дверь и по моему слову вошел. Он сел напротив меня, устроившись как обычно.

— Их поставки только увеличиваются, — сказал он.

Я кивнул.

— Грейди хочет быть лучшим дистрибьютором, и при поддержке Скарпоне он получает то, что хочет.

— Есть одна проблема со Скарпоне, — сказал он. — Они сейчас враждуют с другими семьями. Ситуация напряженная. Грузы продолжают воровать. Грейди начинает относиться к ним настороженно. И они начинают относиться к нему настороженно.

— Да, — сказал я, откидываясь назад, закидывая руки за голову и ухмыляясь. — Он думает, что они лгут о том, что грузы были украдены. Что они что-то от него скрывают. То же самое касается и Скарпоне. Они не уверены, кому доверять, поскольку не могут доверять даже самим себе.

— Вот как обстоят дела.

Рафф помолчал секунду.

— Что, черт возьми, происходит с семьями? Это беспредел.

— У меня есть соображения, — сказал я.

Я вспомнил Мари, подругу Кили, и ее жениха Маккиавелло. Они должны были вскоре пожениться, и, пока он был в Италии, я задавался вопросом, будет ли перерыв для Скарпоне и их товаров.

Кто-то крал то, что принадлежало им, прямо у них из-под носа.

Я сам не смог бы проделать работу лучше. В последнее время мне удавалось красть мелкие партии товара, но ничего такого, что действительно нанесло бы им реальный ущерб. Если Мак был тем человеком, которым я его считал, он имел полное право уничтожить их. Однако вот в чем состояла проблема — он был призраком.

Витторио Скарпоне, известный в свое время как Принц Красавчик Нью-Йорка, был убит. Перерезали горло, а тело бросили в Гудзон на съедение рыбам. Убийство, заказанное его же папашей.

Я никогда