Я глубоко вздохнула. Где же Митра? Ожидание изводило. А вдруг ей не удалось и их поймали? Вдруг Фрэнки в тюрьме или что похуже?

Многие воленстирки уже сидели в классе и сплетничали о… Виоле. Нилья взахлеб рассказывала, как видела ту в обществе Бадда Тарэзэса на церемонии принесения присяги. Слушательницы дружно ахали, обсуждали якобы тайные пристрастия нечестивой однокурсницы, а во мне вновь проклюнулось чувство вины, аж зубы свело.

Хлопнув в ладоши, я привлекла внимание сплетниц и приказала им готовиться к занятию. О чем я буду читать лекцию? Без понятия. В голове пусто, а на сердце тревожно.

Зазвучал сигнал к началу урока.

Девушки обеспокоенно поглядывали на меня, а я гипнотизировала упрямым взглядом дверь.

И тут она распахнулась.

– Я… простите, госпожа! – принялась оправдываться запыхавшаяся Митра, на губах у нее играла победная улыбка. – Разбиралась с делами…

– Разобралась?

– Все в порядке.

Уф, ура-а-а!!!

С сердца будто свалилась куча булыжников, я ощутила вкус к жизни и невиданный душевный подъем, тут же придумала тему для лекции, довольная запорхала у доски, вычерчивая сложнейшие формулы баланса энергий, и даже не заметила, как пролетело время до конца урока.

Но только вновь раздался мелодичный перезвон, на пороге моего класса возникла одна из моих коллег – вредная карга в платье прошловековой моды – и проскрипела:

– Милочка, вас и вашу… хм… компаньонку-переводчицу вызывает к себе мистер Данкер.

Данкер?

Приплыли.

Старушенции от меня достался короткий кивок, а Митре ободряющая улыбка.

Вообще-то, выволочку от директора я прогнозировала, морально к ней подготовилась, все же наша ночная прогулка – прямой плевок в душу щепетильного начальника, но к Митре-то какие претензии? Эх, не к добру все это.

Похожие мысли посетили мою студентку, пока мы поднимались на третий ярус, она опять теребила лямки на животе.

– Госпожа, а вдруг меня выгонят?

– Хм, на каком таком основании, позволь спросить? – Не-э-эт, не для этого он ее позвал, не для этого. – Лучше расскажи, с домом удалось?

– Еще бы. За такие деньжищи мы арендовали превосходный особняк на Зоревых шиханах, это богатый район, никто в здравом уме не станет нас там искать. Разве что мы сами приведем хвост.

– Хотелось бы лично убедиться в твоих словах и заодно встретиться с братом.

Доверяй, но проверяй. Вдруг ушлые воленстирки денежки прикарманили, а простофилю Фрэнка порешили?

– Но за вами же наблюдают люди Тарэзэса… – напомнила девица.

– Я навещу вас ночью, так что давай адрес.

– Ночью? В одиночку?! После всего случившегося?! А если вас все же отследят?! Или похитят, как Виолу?!

Я высокомерно усмехнулась.

– Зря ты во мне сомневаешься. – И, понизив голос, добавила: – Я покину кластер неофициально, не через ворота. Раз они не проследили за мной тогда, не проследят и сейчас.

Митра моими выводами не впечатлилась, но адрес продиктовала и заикнулась было о враче для Эдварды.

– Обсудим это позже. – Впереди уже показался кабинет Данкера.

Расправив плечи и задрав нос повыше, я отважно распахнула дверь.

Подозрения оправдались.

Просторное светлое помещение сделалось тесным и темным, ведь помимо начальника внутри находился Люго Шамраг собственной персоной и два истукана в тактических костюмах.

Мужские взоры пронзили нас. Я встретила их невозмутимо, а вот Митра отпрянула было в коридор, но пути отступления ей вовремя преградили легионеры.

– Келерой, наконец-то. – Данкер раздраженно ткнул своим перстом в кресло у стола. – Присаживайтесь.

Присаживаться я не спешила. Во-первых, предпочитала взирать на неприятелей сверху, а во-вторых, черный монстр уже навел на нас свой устрашающий оптический прицел, и приходилось прикрывать собой трясущуюся от страха Митру, пока та справлялась со своими эмоциями.

Демонстративное пренебрежение приказами весьма не порадовало дорогого начальника, а уж когда я из вредности обворожительно улыбнулась жуткому генералу, директора окончательно перекосило.

– Зачем вы позвали нас, мистер Данкер?

Поиграем в дурочку.

– Знакома ли вам воленстирка по имени Эдварда Ифьен? – с места в карьер начал директор.

Что-то подсказывало: Шамраг не оценил моих актерских талантов, иначе бы не ухмылялся в ответ так недобро.

Ну и ладно. Не особо я и старалась.

– Ифьен? Ифьен знакома, а… Эдварда? Первый раз слышу… Митра, это твоя мать или сестра?

– Сестра, госпожа.

Ну что за безобразие? Пора научиться лгать, не краснея, особенно если отягощена такой беспокойной родней.

Устав ждать окончания фарса, одноглазый монстр решительно поднялся на ноги и двинулся в нашу сторону.

– Где она, Митра? Ты знаешь, где она. Я чувствую.

Какие мы чувствительные!

Данкер тоже вскочил, он внимательно следил за моим поведением. Не верит мне, негодяй, я у него по умолчанию виновата во всех преступлениях мира.

– Эдварда не сказала! – Хрупкое спокойствие девушки вновь разбилось вдребезги. – Она знала, что вы спросите!

Поравнявшись со мной, Шамраг кивнул.

– Допустим. Но где ты была вчера? Днем, вечером, ночью?

Воленстирка молча уставилась в пол, тогда генерал ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.

– Где, Митра? Где? Говори. Может, забрать тебя в… штаб, мм? – ласково стращал он. – Там мы быстро выясним, насколько ты искренняя и верная подданная Воленстира. Ита-а-ак, юркая малышка, я жду ответа.

Монстры не должны пугать детей, и если Данкеру наплевать на собственных учениц, то мне нет.

– Она была со мной. Ясно вам? Со мной, – на всякий случай продублировала я по-воленстирски: – Митра работает на меня. Отцепитесь уже от нее, оставьте в покое!

– Заткнись, Келерой, и сядь! – злобно рявкнул директор, в два прыжка подскочив к нам. – С твоими ночными гуляньями мы еще разберемся!

О, уже на «ты» перешел?

Мощные плечи развернулись. Так и не отпустив Митру, генерал уставился на меня сверху вниз. Его физиономию тоже покрывали шрамы, на черной коже почти незаметные – два параллельных пересекали бровь, третий – горбинку на носу, а четвертый – криво поджатую нижнюю губу.

– Я знала, что она попробует сбежать, господин. И что планировала сделать это вчера, и ничего более, но… не думали же вы, будто она смиренно примет свою участь и Остров?!

Внимание монстра вновь обратилось на юную воленстирку. Некоторое время он задумчиво смотрел ей в лицо, затем медленно покачал головой.