кулак да у Кошелева фляга с крепким хмельным. Вот всё, что было, в дело и пошло.

— Ну хоть столько, — вздохнув, проговорил Тимофей. — Мало, конечно. Пороха сколько собрали россыпью?

— Его-то около пуда точно нашли, — ответил Ерофеевич. — Вот он рядом на парусину высыпан. Из патронов не нужно ещё высыпать?

— Нет. Патроны для стрельбы будут нужны. Так, подставляйте вёдра, — обратился он к двум стоявшим рядом драгунам. — Давай, Стёпа, насыпай, только осторожно.

Ярыгин, сопя от усердия, горстями всыпал порох в два кожаных водопойных ведра и потом завязал у каждого горловину.

— Думаете, сработает, вашбродь?

— Надеюсь, — последовал ответ командира. — А теперь пошли потихоньку за насыпь. Я там уже приглядел удачное место.

Через несколько минут за полсотни шагов от позиций драгун раздался его голос:

— Лёнька, Васильевич, видите нас?

— Слабо, словно бы тени! — крикнул в ответ Блохин.

— А вёдра у ног?

— Не-а, не вижу, — откликнулся Блохин.

— И я не вижу, — донёсся голос Кошелева. — Сливается всё с вами, вашбродь.

— Ла-адно, — проговорил Гончаров и переставил вёдра. — А как теперь?

— Во-о, а вот теперь вроде заметно, что-то такое темнеет от вас сбоку, Тимофей Иванович! — прокричал Кошелев. — Да-да, видать, не шибко, конечно, хорошо, расплывчато и мелко, но всё же видать.

— Видно, видно, — подтвердил и Блохин. — Слабенько, но видно.

— Ладно, когда факелами штуцерникам подсветят, ещё лучше они смогут разглядеть, — накладывая сверху на вёдра камни, произнёс Тимофей.

— А камни для чего? — полюбопытствовал Ярыгин.

— Чтобы разлёт осколков был гуще, — ответил прапорщик.

— А-а, вот почему вы и в вёдра сыпануть их заставили, — понял драгун. — Так я бы тогда побольше бы наложил?

— Нет, достаточно. — Тимофей обложил с боков и сзади два стоявших рядом ведра и, отойдя, оглядел. — Хорошо стоят, надёжно. Не должны свалиться.

— Так подпёрли ведь — не упадут, — сказал Ярыгин. — А сейчас чего?

— А сейчас ждать, Стёпа, — ответил командир. — Ждать и надеяться, что до утра не полезут, а уж там и наши, глядишь, подтянутся. Дай-то Бог, чтобы эти приготовления впустую были и насмерть нам драться тут не пришлось.

С гор веяло холодом, и ночные часы тянулись медленно. Завернувшись в бурку, Гончаров привалился к камню и, проверив, надёжно ли прикрыт вощёной тряпицей ударник, задремал. Так же как и он, отдыхала большая часть отряда, только лишь очередники караульные не сводили глаз с подступов к осыпи.

— Васильич, Васильич! — Блохин тихонько толкнул дядьку.

— Чего, чего такое?! — встрепенулся тот, пытаясь вскочить.

— Да тихо ты! — Лёнька оттянул его вниз. — Стук идёт по дороге, как будто копыта цокают. Послушай.

Кошелев приложил ладони к уху и замер.

— Точно, копыта стучат, — наконец проговорил он шёпотом. — Командира разбудил?

— Да я тебе только. Вдруг, думаю, почудилось.

— Буди скорей, — буркнул Кошелев. — А я Илюшку толкну, пущай он своё отделение сам дальше поднимает.

Вскоре весь отряд изготовился к бою. Цокот множества копыт в ночи слышался всё громче, а вот в лунном свете вдали стали видны какие-то тени.

— Похоже, опять дозор, — прошептал Тимофей, всматриваясь в темноту. — Не основное войско, осторожничают уж больно.

Действительно, не доехав до начала осыпи с полсотни шагов, конный отряд остановился и несколько минут стоял молча, как видно прислушиваясь и оглядываясь, потом послышалась приглушённая команда на чужом языке, и вперёд выбежало с десяток фигур.

— Бьём конных, — напомнил сидевшим рядом стрелкам Гончаров. — Передать по цепи — огонь по дальней цели. Эти никуда не денутся, мы их потом тоже приберём.

Щёлкнули взводимые курки, и Тимофей навёл ствол на стоявший в отдалении конный отряд. В темноте мушка сливалась с целиком, поэтому стрелять приходилось больше наугад.

— Внимание! Огонь!

Ослепительные огненные вспышки озарили подступы к осыпи, громыхнул раскатистый залп трёх с половиной десятков стволов, а из темноты донеслись крики и ржание.

— Заряжай, не медлим! — рявкнул прапорщик. — Не можешь увидеть — бей на звук! — Пальцы на ощупь делали привычное дело, сердце едва ли ударило двадцать раз, и вот мушкет опять готов к бою. «Бам! Бам! Бам!» — гремели выстрелы. В огненных отсветах он разглядел отбегавшую от россыпи тень и послал в неё пулю. Ещё одна перезарядка, выстрел — и Тимофей дал команду осмотреться. — Никто не заметил — в ответ стреляли? — крикнул он, выйдя из-за валуна.

— Никак нет, ваше благородие, — послышалось от цепи. — Ни одного выстрела с той стороны не заметили.

— Попали, нет ли в кого? — спросил сидевший неподалёку Хрисанов. — А то пуляли, пуляли в темноту.

— Конечно, попали, слушай сам, Яшка, — доколачивая тугую пулю в ствол штуцера, уверенно заявил Блохин.

И действительно, с той стороны, откуда появились непрошеные гости, донеслись крики и стоны.

— Так проверить бы? — возбуждённо проговорил молодой драгун. — В прошлый раз вон сколько интересного нашли. Мне бы тоже кинжал не помешал.

— Сиди, щеня, — осадил его Кошелев. — Полезешь, а тебе в темноте этим вот кинжалом по горлу. Жди команду, без команды служивому ничего не положено делать. Глядишь, и проживёшь подольше. А пока, коли такой шустрый, в караульных от отделения побудешь.

Время шло, а желающих проверить оборону русских всё не было. Стоны и крики стали как будто глуше. Горячка боя начала спадать, и Тимофей опять стал впадать в дрёму.

— Идут! Идут! — встрепенулся он от голосов караульных. Луна сегодня была на стороне драгун. За две сотни шагов удалось разглядеть перемещавшуюся по дороге чёрную массу.

— А вот это уже не просто дозор, — процедил, всматриваясь в даль, Тимофей. — Выбивать нас идут, братцы. К бою готовьсь! — крикнул он, взводя курок. — Расстояние до цели две сотни шагов, первый выстрел залпом, потом бьём по собственному прицелу и сноровке! Це-елься! Огонь!

Оглушительно громыхнуло, и он начал перезарядку. В этот раз до завала неприятель не добежал, осыпал его пулями и в спешке отступил. Уже издали грохнули последние выстрелы, и всё стихло.

— Осмотреться, перезарядиться, командирам отделений проверить своих людей! — крикнул Гончаров.

— Первое отделение — все целы! — донёсся доклад от Кошелева.

— Второе отделение, Никитину каменной крошкой щёку посекло, кровенит, но стрелять не мешает! — доложился Кузнецов.

— В третьем все целы! — долетело от Плужина.

— Гляди-ка, хорошо мы им наподдали, — порадовался Блохин. — Может, не сунутся более?

— Ну да, в темноте да в укрытии сидим, с нами только и сближаться для рукопашной, — озабоченно проговорил Тимофей. — А так они у нас на открытом месте как на ладони. Ещё хорошо то, что не знают они, сколько нас. Днём бы разглядели и всей массой задавили. Сунутся, Лёня, обязательно сунутся, им этот проход как воздух нужен, они сюда чуть ли не целую неделю по высоченным горам шли. Представь, сколько натерпелись.

Следующую атаку