Шум стал громче. Джен осторожно выглянула в кухню. Ее окатило страхом, когда она увидела, как дверь ходит ходуном. Со всей быстротой, на какую способна беременная в конце срока, Джен побежала к телефону. В это время свет на кухне потускнел, и Джен поняла, что дверь нам выбивает не человек. Сжимая телефонную трубку, как талисман, жена перебралась в спальню и хотела уже набрать меня, когда грохот резко прекратился. Что меня сильнее всего поразило, так это поведение Макса. Обычно пес лаял как сумасшедший, стоило листу упасть в саду, а тут вдруг не нашел в себе сил подняться и тявкнуть хоть разок? Видимо, он накрепко запомнил, что случилось во время предыдущей встречи с нечистой силой.

* * *

Подъехав к дому Джоанн и Фрэнка, я увидел Кита, идущего навстречу уверенной походкой полицейского. Я знал, что он смельчак, но достаточно ли я его подготовил для схватки с инфернальными сущностями, которые не остановятся перед издевательством над собачонкой или запугиванием беременной женщины, лишь бы поквитаться с тобой? Оставалось надеяться, Кит выполнит мои рекомендации насчет исповеди и поста.

Квартира оказалась на двадцатом этаже красивого дома у моста Верразано, очень красивого в эту ясную зимнюю ночь в далеких сверкающих огоньках. Прекрасный вид разительно не сочетался с мрачным, умышленным злом, которое привело нас сюда. Я предупредил Кита, что нам предстоит встреча с человеком, который в минуты просветления ненавидит католицизм, а под влиянием демона ненавидит все человечество.

– Не исключено, что мы столкнемся с очень сильным демоном, который не потерпит рядом человека, способного дать надежду его жертве, — сказал я. — Надежда — очень опасная штука для демонов.

– А как мы поймем, одержим он или нет? — спросил Кит.

– Считай его подозреваемым, — посоветовал я. — Сразу трудно понять, человек перед тобой или демон, но если Фрэнк одержим, звериная природа себя покажет.

На лифте мы поднялись на двадцатый этаж. Джоанн не преувеличивала: квартира походила на свалку. Прекрасные просторные комнаты были захламлены так, что мне стало ясно: супруги в жизни не выбросили ни одной вещи. Судя по громоздящимся повсюду коробкам и грязным тарелкам, Фрэнк с Джоанн жили в основном на готовых китайских обедах и не особо заботились о гигиене. Заметив кое-где тараканов, мы с Китом отказались от предложенной Джоанн чашечки кофе.

В гостиной мое внимание привлекли многочисленные фотографии Фрэнка. Хотя он не был красавцем, вариациями его широкой улыбки пестрели все стены и простенки с редким вкраплением снимков Джоанн, худой блондинки лет тридцати, с мешками под глазами, в мятой одежде и с небрежным «конским хвостом». Ее муж, хоть и несколько полноватый, был очень элегантно одет в кашемировый пиджак и темно-синие брюки, стоящие, наверное, в десять раз дороже моего костюма. Когда он пожимал мне руку, я заметил, что его ногти не только отлично обработаны, но и покрыты слоем прозрачного лака.

Франтоватому владельцу химчистки (слишком франтоватому, по мнению простых полицейских вроде нас с Китом) было тридцать пять лет. Детей у него не было. Вскоре после окончания школы он вступил в секту свидетелей Иеговы, где делается основной упор на изучение Библии, и вскоре мог цитировать Библию хоть до утра. Проблемы начались лет восемь назад, когда Фрэнк читал одну из публикаций, которые члены этой религиозной группы раздают на улицах и разносят по домам в надежде обратить кого-нибудь в свою веру.

– Совершенно неожиданно, — рассказывал он, — я услышал внутренний голос, который сказал, что я «избранный».

Я видел, что Фрэнк по-прежнему польщен такой честью. Слегка снисходительным тоном он объяснил, что, согласно одной из доктрин его религии, некоторые люди избираются Богом на роль лидеров и учителей. Фрэнк был убежден, что слышит глас Божий, и в подтверждение процитировал стих из Библии:

– Как сказано в Священном Писании, Евангелии от Иоанна, глава 16, стих 13, «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину, ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам».

Я, напротив, не сомневался, что голос в голове Фрэнка к святости отношения не имел. Фрэнк описал его как низкий, глубокий баритон и похвастался, что голос предсказывал события, которые оказывались правдой, — например, что его знакомая беременна.

– Голос даже предрек, что родится мальчик, — похвастался владелец химчистки. — А девушка вообще еще никому не говорила, что ждет ребенка!

После этого Фрэнк обнаружил, что когда он медитирует над Библией, его ум как бы открывается и он до тонкостей понимает все пассажи. Это наполнило его не благоговением, как можно было подумать, а гордостью — явный признак, что он подпал под влияние демона. Играя на его гордыне, демон постепенно соблазнял молодого человека, все дальше уводя от праведности.

Фрэнк доверял голосу все больше и больше. Дошло до того, что он ничего не делал без одобрения голоса. Это продолжалось несколько лет, после чего его жизнь круто изменилась: сектанты не разделяли мнения, что Фрэнк «избранный», ополчились на него и выгнали. Фрэнк с горечью процитировал:

– «При всем при этом они продолжали грешить и не верили чудесам Его… сердце же их было не право пред Ним, и они не были верны завету Его. Но Он, Милостивый, прощал грех и не истреблял их, многократно отвращал гнев Свой и не возбуждал всей ярости Своей. Он помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается»[4].

Изгнание Фрэнка из секты я воспринял как новое доказательство действий демона: дьявол часто создает вакуум вокруг своей жертвы, делая ее легкой добычей для одержимости. Цель злого духа была понятна: отделить Фрэнка от поддерживающей системы, чтобы вернее сломить его волю.

Именно тогда Фрэнк начал слышать голос не только мысленно, но и наяву, будто рядом стоял невидимый собеседник. При этом Фрэнк отказывался признавать, что находится в сетях фатального заблуждения: даже во время разговора с нами он постоянно цитировал Библию, туманно обходя вопросы. Когда Кит спросил, какое религиозное воспитание Фрэнк получил, тот разразился цитатой из Екклезиаста:

– «И помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришли тяжелые дни и не наступили годы, о которых ты будешь говорить: „Нет мне удовольствия в них!“, доколе не померкли солнце, и свет, и луна, и звезды, и не нашли новые тучи вслед за дождем».

Как вы понимаете, дальше Кит расспрашивать не стал.

Я видел, что Фрэнк раздувается от гордости от своей, как он считал, гениальной интерпретации некоторых мест из Библии. Он далеко зашел настолько, что объяснил мне, как, согласно Священному Писанию, действует дьявол, отказываясь видеть в этом какую бы то ни было извращенность. Он надменно изрек, что настолько уважает Бога и его власть, что отказывается слушать кого-либо другого, однако ни разу за всю беседу не сказал о своей любви к Богу.

Когда Фрэнка выгнали из секты свидетелей Иеговы, он быстро начал набирать вес, хотя ел не больше обычного. Будучи очень высокого мнения о своей внешности, он тут же побежал к врачам, однако те лишь подтвердили превосходное состояние его здоровья, отметив, впрочем, что у него лишних 18 килограммов. Фрэнк толстел настолько быстро, что на нем не сходились даже недавно купленные вещи. Более того, новехонькие рубашки и брюки, которые он еще не успел поносить, расходились по швам или оказывались рваными или изношенными. Джоанн предложила посмотреть на вещи, но я отказался.