Джинни скептически относилась к сверхъестественным явлениям и высмеяла версию соседа, но понемногу мысль начала казаться ей все более и более логичной. Внук по-прежнему с криком просыпался в три часа ночи, все в доме стали дергаными. Не желая беспокоить приходского священника столь невероятной историей, Джинни все же сочла за лучшее повесить в детской распятие — на всякий случай.

В ту ночь малыш спал спокойно, но утром распятие оказалось на полу. Говоря это, Джинни внимательно смотрела на меня, выискивая признаки недоверия. Не заметив их, она прибавила раздельно и громко:

– При этом гвоздь по-прежнему торчал в стене!

Необъяснимая сущность разошлась окончательно, когда Джинни праздновала день рожденья.

– Мне подарили рождественскую елочку из ракушек, я поставила ее на каминную полку, вон туда, и прямо на глазах у моих гостей, родных и друзей она сорвалась с полки! Рядом никого не было, никто ее не касался, она пролетела через всю комнату сама по себе и упала на пол, но не сломалась!

– А как отреагировали гости?

– Никто не произнес ни слова. Некоторое время мы сидели в глубоком молчании. — Джинни снова ввинтилась в меня пристальным взглядом, ожидая возражений. — Праздновали мы в пятницу, вам, Ральф, я хотела позвонить в субботу. Положила вашу визитку на стол в гостиной, а утром ее как черт хвостом накрыл! Дочери не брали и никуда не перекладывали, внук не достает до стола. Я даже мусор перетряхнула, но визитки нигде нет!

Отчаявшись, Джинни позвонила племяннице, помощнице окружного прокурора, которая достала вторую визитку, которую я ей оставил по какому-то наитию, и продиктовала телефон.

– Вы считаете, визитку унес призрак? — спросила Джинни.

С чистой совестью могу признаться, что как раз на призрака я не грешил.

– Джинни, никакого призрака у вас нет, — сказал я.

Учительница пару секунд пепелила меня взглядом, полным обиды и презрения: я обещал ей поверить, выслушал, а теперь имею дерзость спорить! Мне показалось, меня вот-вот отправят в кабинет директора.

– Позвольте объяснить, — быстро добавил я. — В вашем доме обитает инфернальная сущность, которая и вызывает описанные вами феномены. Только демон может передвигать такие тяжелые предметы, как стиральная машина, или заставлять вещи бесследно исчезать. Привидения — фантомы умерших — этого не умеют.

Джо начал распаковывать все необходимое для проведения ритуала. Расследование вступило в заключительную фазу: теперь, когда мы определились с тем, что проникло в дом, следовало узнать, почему демон пришел сюда. Джинни прожила здесь больше двадцати лет. Проблемы впервые начались после приезда ее дочери Нэнси, поэтому я прямо спросил у нее и всех остальных, не баловались ли они оккультными практиками. Все категорически отрицали любую причастность к оккультизму, включая магию, гадания на таро, «говорящую доску» и спиритические сеансы, равно как и обращение к медиумам или экстрасенсам.

Я спросил о весьма коварной, по мнению отца Мартина, практике — эннеаграмме личности, разработанной ныне покойным азиатским гуру, утверждавшим, что перенял эту методику от исламских суфиев. Эннеаграмма — вписанный в круг девятиугольник, вершины которого соответствуют девяти условным типам личности. Для каждого типа назначаются особые духовные упражнения, призванные совершенствовать характер человека.

По толкованию отца Мартина, это ересь: люди рождаются во грехе и попадают в рай лишь после того, как Господь в своей милости очистит и сделает совершенными их души. Однако семья Джинни уверяла, что впервые слышит о такой методике.

Я решил сменить направление опроса. Зная, что Нэнси недавно развелась, я спросил, тяжело ли проходил развод и возможно ли, что ее проклял бывший супруг. Нет, ответила женщина, они расстались по взаимному согласию, без споров по поводу опеки или размера алиментов. По словам Нэнси, никто, в том числе бывший муж, не мог затаить зла против их семьи.

Я видел: у Джинни что-то на уме. Наконец строгая учительница призналась (довольно воинственно), что не отличается ревностным соблюдением церковных обрядов:

– Я крестила дочерей и водила к конфирмации, но не часто хожу в церковь, хотя и верю в Бога.

Я не счел подобные упущения объяснением происходящего. Может, как два горе-похитителя, баловавшиеся сантерией и «отдыхавшие» сейчас у нас в камере, Нэнси знает больше, чем говорит? Возможно, корень проблем все же ее бывший муж? Не имея возможности выяснить, натворила ли что-то сама Нэнси либо ее муженек или неизвестный недоброжелатель подкинул семейству проблему, мы с Джо решили приступить к обряду.

Попросив всю семью оставаться в гостиной, что бы они ни услышали и ни увидели, мы начали с молитвы папы Льва XIII. Как и ожидалось, демон низшего порядка, продвинувшийся лишь до заурядного проникновения, исчез без возражений, когда мы наполнили дом душистым дымом ладана, окропили углы святой водой и посыпали освященной солью. Мы оставили семье небольшой запас, приложив несколько церковных свечей, чтобы отпугнуть нечистую силу.

– Теперь от вас зависит, появятся новые демоны в доме или нет, — сказал я. — Впустите в свою жизнь Бога. Начните молиться и регулярно посещать службу.

Все обещали добросовестно соблюдать предписанные верой обряды. В завершение ритуала мы оставили на стенах крестообразные знаки освященным елеем.

Демон, проникший в дом тихой сапой, так же незаметно ускользнул — без прощального стона или хлопка. Мы еще не знали, ушел ли он насовсем, но позже Джинни благодарила нас за лучший в жизни подарок — спокойное Рождество в семейном кругу. Я считаю, нам удалось так быстро разобраться с этим случаем, потому что Джинни не стала тянуть и позвонила нам, прежде чем злой дух успел прочно обосноваться в доме.

Что касается двух кровожадных колдунцов, с которых началось это расследование, ими лично занялась помощник окружного прокурора. По предъявленному ею обвинению оба получили срок за свое не совсем обычное преступление и под Рождество на год загремели в печально известный Нью-йоркский ад — тюрьму на острове Рикерс.

В прошлом году позвонила некая Джоанн, прочитавшая обо мне в «Нью-Йорк пост». Жительница Бруклина, она держалась корректно и говорила четко и внятно (позже я узнал, что она учительница в школе), но в голосе слышалось плохо скрываемое волнение.

– По-моему, мой муж одержим, — призналась она.

Мне не раз доводилось такое слышать, поэтому я всегда начинаю с объективного анализа фактов, как бы составляя полицейский отчет о происшествии. Такое вступление нередко можно слышать от людей, страдающих психическими расстройствами или обладающих чересчур живым воображением. Даже если в каком-то случае обошлось без демона, я всегда долго говорю с позвонившим и стараюсь помочь. Если чувствую, что человек эмоционально нездоров, отправляю к врачу, а если проблема лежит в духовной сфере — к священнику.