Задача оказалась сложнее, чем я думал. Многие фигуры были такими маленькими, что потребовалась бы лупа, чтобы их разглядеть, другие выглядели размытыми, третьи скрывались за другими телами.

— Ну хватит! — выпалил я, в очередной раз сбившись. — Никогда мы их не пересчитаем. Да, в конце концов, какая разница?

Николза упрашивать не пришлось. Он отложил фотографию и снова принялся наблюдать за воротами замка. В это время позвонили агенты, следившие за Шару, и сообщили нам, что писатель выехал из гостиницы и движется обратно, в направлении Эра. Я ничего не понимал. Сначала он приехал в Сесснок, потом — в Калзин. Зачем ему эта странная экскурсия по замкам?

Ребекка и Тус после пресловутой прогулки по саду расстались. Она вернулась в свою комнату, и я позвонил ей.

— Хорошо провели время, сержант? — Я не скупился на саркастические замечания.

Она промолчала.

— Пока вы бродили по саду, прибыла вся шайка. Ваше уединение с Тусом нарушено. В замке сейчас больше пятисот человек. Не теряйте времени, займитесь ими. Я хочу узнать, кто они и откуда…

— В дверь стучат, — внезапно прервала меня Ребекка.

— Включите камеру, — сказал я, прежде чем закончить разговор.

Когда она открыла дверь, на мониторе возникло ненавистное улыбчивое лицо Туса.

— Надеюсь, ты не слишком устала от прогулки, Ребекка, — произнес он, — потому что время пришло.

— Время? — глупо повторила она.

— Да, тот момент, которого ты так ждала. Мы вот-вот дадим жизнь нашей картине, «Саду земных наслаждений». Как ты уже, наверное, поняла, тебе предстоит исполнить роль девушки, заключенной в стеклянном шаре. Приготовься. Разденься и накинь вот этот халат. — Тус протянул ей балахон из белого шелка. — Я вернусь через час.

Он ушел, и Ребекка сразу же связалась со мной по телефону.

— Вы слышали, инспектор? — В голосе ее звучало беспокойство.

Я разом забыл о досаде, которую Ребекка у меня в последнее время вызывала. Может, еще и потому, что она назвала меня инспектором, теперь мне совсем не хотелось посылать своего сержанта на верную гибель. Тревожная мысль билась в моем сознании: а что, если Джули Бонем тоже в последнюю минуту отказалась лезть голой в этот шар? В итоге мы нашли только ее голову.

— Послушайте, сержант Уэнстон, вы не обязаны туда идти. Если вам не хочется, мы найдем способ побыстрее вытащить вас.

— Нет, я хочу пойти. Только не ожидала, что все случится так быстро. Он застал меня врасплох.

— Боюсь, именно этого они и хотели.

— Я жалею только о том, что мне не удалось найти доказательств пребывания здесь Бонем.

— Не время думать об этом. Скажите лучше, вы действительно уверены, что не хотите сбежать оттуда?

— Да, инспектор. Мы подошли совсем близко к разгадке, и я не собираюсь отступать.

— Хорошо. Тогда готовьтесь.

Николз сказал, что снова звонили агенты, следившие за Шару. Писатель проехал Эр и, кажется, возвращался в Галстон.

— Есть известия о его жене?

— Пока нет, инспектор.

Я выругался про себя. Куда же, черт возьми, запропастилась Лора Кисс? Не могла же она просто раствориться в воздухе!

— Пусть продолжают поиски. Мы должны найти ее любой ценой.

Тут снова зазвонил мой сотовый. Я подумал, что это Ребекка, и сказал:

— Итак, сержант, вы готовы?

— Сержант? — взвизгнула Бренда и тут же осыпала меня горькими упреками за то, что я так бессовестно пропал.

Мне была видна только спина Туса: он куда-то вел Ребекку по длинному темному коридору. Он пришел за ней, как и обещал, и теперь сопровождал ее на съемочную площадку, как он в шутку назвал место, где будет поставлена живая картина.

Ребекка попыталась выяснить, что ее ожидает, но Тус взял ее руки в свои, поднес их к губам и сказал, что она прекрасна и что все пройдет очень хорошо, если она будет выполнять его указания.

А если нет? Я не мог отогнать воспоминание о голове Джули Бонем, проглоченной треской.

Коридор внезапно кончился, и мы увидели огромную оранжерею, заполненную молодыми нагими телами.

Признаюсь, я раскрыл рот при виде этой толпы мужчин и женщин, белых и черных, которые спокойно, без всякого смущения переговаривались между собой, словно на вечеринке.

Николз, обычно очень спокойный, тоже не сдержал удивленного восклицания:

— Черт! Прямо какой-то нудистский пляж.

— Не знал, что вы на них бываете, — подколол его я.

— Вовсе нет, инспектор. Я хотел сказать, что именно так всегда и представлял себе нудистские пляжи, — объяснил он поспешно.

— Какое странное место, — заметил я, указывая на монитор.

Войдя в огромную застекленную оранжерею, Ребекка повертела кулон, чтобы мы все хорошенько рассмотрели. Больше всего меня изумили колоссальные декорации на заднем плане. Я сразу же их узнал: точная копия «Сада земных наслаждений», но только без человеческих фигур.

Пространство, на котором должна была развернуться живая картина, состояло из трех планов. Они были слегка приподняты один над другим, чтобы благодаря умелой игре света и тени трехмерный мир превратился в двухмерный и человеку, смотрящему издалека, казалось, что он видит огромную картину, висящую на стене.

На первом плане, в самом низу, находился стеклянный шар, он стоял на чем-то вроде небольшой лодки в форме ананаса. Рядом разместились еще одна лодка в виде апельсина, тыква с мраморным рисунком, раковина моллюска, кораллово-красная пирамида, пещера и разнообразные цилиндры из прозрачного стекла.

Для центральной части полотна — развратной кавалькады вокруг пруда — была приготовлена гигантская вращающаяся платформа с круглым бассейном, наполненным водой, в центре. Там же застыли в ожидании искусно сделанные животные, на которых предстояло скакать распутникам — пантеры, единороги, быки и прочие твари.

Наконец, в верхней части, той, что отличается наиболее причудливой архитектурой, были очень точно воспроизведены четыре удивительные башни и два серо-голубых шара, плавающих на поверхности пруда.

Должен признать, все это показалось мне просто гениальным. Когда сотни нагих мужчин и женщин займут свои места на картине, эффект будет сногсшибательным.

Тус, который, как и Ребекка, до сих пор оставался одетым, взмахнул рукой. И, словно по волшебству, толпа разделилась на три группы. Тус указал на одну из них.

Синхронно, словно танцовщики, мужчины и женщины из этой группы расположились в верхней части живой картины. Вот заняла свое место пара любовников на шаре, плавающем в пруду, и еще одна внутри самого шара — мужчина трогал лобок женщины. Играющие любовники, процессии рыцарей-дельфинов, с лицами, скрытыми под забралами шлемов, сирены с длинными светлыми волосами — причудливые картины постепенно обретали жизнь.