Некоторые герои застыли в весьма фривольных позах. Мужчина на огромной рыбе согнулся так, что зритель видел только его толстую задницу. Еще одна сверкала рядом с мужчиной в шаре — тем, что прижимал руку к интимному месту своей партнерши. Многие выделывали прямо-таки акробатические номера. На башне стоял мужчина со странным фруктом на голове. Рядом еще двое парили в воздухе — один Бог знает, каким образом, — один держал в руке красную ягоду, а другой — рыбу. И все-таки причудливее всех смотрелись те, что выглядывали из разбитого птичьего яйца, лежащего на берегу пруда.

Во всех сценах ясно читались фаллические, обозначающие женскую сексуальность символы.

Тус снова взмахнул рукой. Мужчины и женщины, которым предстояло воплотить центральную часть живой картины, слаженно двинулись к декорациям. Мне предстояло стать свидетелем диковинного зрелища. Позы некоторых наездников могли бы сделать честь любому порнофильму. Среди всадников была единственная женщина. На одном из скакунов мчалась пара, наполовину скрытая под красным покрывалом. Однако мое внимание привлек мужчина, который, сидя на крупе своего животного, прогнулся так, что почти коснулся головой щиколоток. И в довершение всего поднял ногу на девяносто градусов, демонстрируя всем свои гениталии. Прочие всадники скакали, обнявшись или похотливо извиваясь. Многочисленные женщины, стоя в пруду, наблюдали за ними.

Слева и справа от всадников творились поистине необъяснимые вещи. Несколько мужчин несли на плечах скорлупу, из которой торчали три задницы. Другие мужчины сидели прямо в воздухе, образуя круг, а в центре его один из участников действа преспокойно висел вниз головой, широко расставив ноги. Ступнями он поддерживал сирену, которая тоже застыла вверх ногами в воздухе.

Николз что-то пробормотал, но я не слушал его, околдованный зрелищем. Сейчас оживет нижняя часть картины, та, в которой будет участвовать Ребекка, а также, если верить Френгеру, Великий Магистр Братства Свободного Духа. И я наконец-то узнаю, как выглядит Тау.

Я с волнением ждал, пока Тус снова взмахнет рукой, и тут позвонили ангелы-хранители Шару: писатель направлялся в Сесснок.

Как раз вовремя, успеет покрасоваться голышом, подумал я с ухмылкой. Непонятно, зачем он накануне приезжал в замок и тем более зачем теперь возвращается. Займусь решением этой загадки позже. Пока что мое внимание было полностью поглощено происходившим в оранжерее.

Тус отдал приказ. Последняя группа пришла в движение. В отверстии, проделанном в верхней части тыквы с мраморным рисунком, показалась бритая, как у монашки, женская голова, лицом к лицу с мужской. Лодка в форме апельсина, плывшая в пруду чуть повыше, теперь перевозила двух любовников. Каким-то чудом еще одна пара залезла в раковину моллюска, которую затем погрузили на спину мужчине. Наверняка это был трюк.

В крайнем правом углу картины огромная сова сидела над парой влюбленных — их головы прятались внутри бутона, а побеги ежевики оплетали члены. Оба любовника отчаянно сражались, пытаясь освободиться. Рядом с ними виднелась пещера, а в ней — целая толпа молодых людей, а также кораллово-красная пирамида: внутри ее тоже скрывались люди, но торчало оттуда только пять ног. Справа, на лугу над пещерой, пары любовников собирались рвать или есть фрукты.

Слева участники действа сидели на берегах пруда или купались в нем. Некоторые плавали вокруг гигантской ежевики. Один мужчина обнимался с совой, еще один, настоящий мученик, головой погрузился в воду, растопырив ноги в воздухе. Руками он прикрывал гениталии, а между ног у него торчала огромная ягода, на ней уселись две птицы. Я готов был поспорить, здесь тоже не обошлось без трюка.

В пруду рядом с ним плыла лодка в виде ананаса, на ней стоял стеклянный шар. Он по-прежнему оставался пустым. Зная, что Ребекка и ее партнер должны будут оказаться внутри, я почитал кое-что о его смысле. В книге Френгера говорилось, что это космическая ампула, внутри которой, посредством соединения пары, повторится божественный акт творения. «Стройные и гибкие, — писал немецкий ученый о любовниках, — они напоминают собой духи цветов, готовые к невинному совокуплению».

В стеклянной колбе, прорезавшей ананас, сидела мышь, Френгер считал ее вполне однозначным фаллическим символом. Там же виднелось лицо мужчины, наблюдавшего за движением мыши. Он находился там, чтобы убедиться в том, что творение свершится с той же чистотой, как и в Эдемском саду, Френгер предполагал также, что сцены, изображенные в нижней части картины, предназначены для послушников Братства Свободного Духа. Они призваны научить жизни, основанной на гармонии между духом и инстинктом, этический идеал которой — супружеское соитие. Следовательно, это своего рода приобщение к блаженству любви. Члены Братства Свободного Духа считали святотатством пренебрежение к телесному и постоянное умерщвление плоти.

Одним словом, то был приговор целомудрию, и я не мог с ним не согласиться. Однако что думает по этому поводу холодная Ребекка?

Я поискал взглядом справа, на первом плане, пещеру, где должны будут разместиться Великий Магистр Братства Свободного Духа и его жена. Там тоже было пусто.

Тус внезапно вышел из оранжереи. Через несколько мгновений он вернулся, ведя за руку молодого человека в белом халате, таком же, как у Ребекки. Я узнал его светлые кудри и кукольное личико.

— Черт! — воскликнул я, вскочив на ноги. — Да это же Ян Хасельхофф!

— Значит, он не умер, — сделал вывод Николз.

— Похоже, что нет. Жив-здоров, и я готов поспорить, что он войдет в шар вместе с Ребеккой.

— Может, арестовать их всех? — предложил Николз.

— Нет, дождемся появления Тау.

— Инспектор, не забывайте о Шару. Он вот-вот приедет.

— Есть ли новости о его жене?

Николз покачал головой.

Тем временем Тус взял в руки чайник.

— Ну вот, сейчас он будет угощать их чаем, — ухмыльнулся Николз.

Однако это оказался не чай, а настой шалфея.

Ребекка спросила, зачем ей пить его, и Тус невозмутимо ответил, что это «Salvia Divinorum».[15]Благодаря своему воздействию на психику он способен вызывать галлюцинации и особые духовные переживания, например, путешествия во времени. Я вспомнил, что кто-то из ученых утверждал, будто и Босх во время написания картин употреблял галлюциногены.

— Черт возьми, инспектор, они хотят накачать ее наркотиками!

Если бы они попытались причинить Ребекке вред, мы бы, разумеется, сразу начали штурм. Я уже приготовился отдать приказ. Я чувствовал себя этаким отважным рыцарем, который спешит спасти даму от смертельной опасности.

Но Ребекка заявила, что ей не нужен настой. Голос у нее был удивительно спокойный. Сначала появление Яна Хасельхоффа, потом эта отрава. Тут было из-за чего занервничать, но Ребекка, к счастью, сохраняла полное присутствие духа. Честно говоря, несмотря на наши бурные взаимоотношения, я в этот момент восхищался ею.