Комполка лихорадило, пробирая до костей, но боялся Царёв не за себя. Десять минут! Десять минут – и дивизионы понесли непоправимые потери. Почему? Почему никто, кроме Максима, его не предупредил?

Царёв вспомнил искажённое лицо Ненашева и машинально посмотрел на подаренные часы. Немецкие! Да он всё знал заранее! Целый месяц для маскировки парков отвёл нарком, но как однокашник его торопил! И буквально вышиб из Дома Красной армии.

«Это измена». Мысль, как молния, ударила в голову Константина. Их специально подставили под удар немцев! Их командарм предал свою армию, а Максима специально выперли из разведотдела в укрепрайон, чтобы в начале войны сразу похоронить в доте. А какие у него данные! Просто по звуку начавшейся артподготовки ясно, как Ненашев прав в расстановке фашистских батарей.

Грохот выстрелов со стороны Бреста нарастал. Клубы дыма поднялись в воздух, а земля дрожала под ногами. Какой же силы нанесли удар! Деревья лишались ветвей и листвы. Гибло всё живое, что не могло укрыться. Обезумевшие лошади, сорвавшись с коновязей, с диким гиком носились по территории крепости, настигаемые осколками.

Сквозь артиллерийский грохот послышался нарастающий звук в небе. Над ошарашенными людьми стремительно пронеслись самолёты с белыми крестами на крыльях. «Юнкерсы» в сопровождении «Мессершмиттов» шли, как в парадном строю. Это вызвало ещё больший шок и растерянность.

Но советский строй не рушился в глазах наших людей, словно карточный домик. Никто не думал бросать оружие. Они верили в силу Красной армии и в товарища Сталина, и любой командир или боец готовы до самой смерти стоять за Союз Советских Социалистических Республик.

Однако где наша авиация? Где прикрытие с воздуха? Как-то неправильно началась эта война, к которой давно готовились и которую ждали.

Запинаясь, вновь заговорил замполит. Надо обязательно собрать бойцов и командиров на митинг. Сплотить людей ещё до того, как придут директивы сверху. Ну а пока следовало быстро провести партийное собрание, обсудить текущий момент и выработать коллективную резолюцию[180].

– Ты что, дурак?! – заорал на него начальник штаба, чтобы смазать собственную неловкость.

– А ну, молчать! – рявкнул Царёв, сознающий обстановку лучше всех. Теперь он должен, нет, просто обязан сделать выбор.

Радисты от Ненашева давно прибыли. С ними где-то сорок пограничников и группа перехваченных по дороге пехотинцев.

Опять Царёв поймал два злых, возмущённых взгляда. По рации ему передали, что комбат перестал материться и ушёл вниз к пулемётам, мрачно обещая однокашнику-майору года четыре являться в самых кошмарных снах.

Но где, чёрт возьми, настоящий приказ?! Или подчиниться Максиму, как начальнику участка обороны Бреста с юга? Нет, не такую он ждал от Ненашева бумагу!

Гул моторов неподалёку заставил всех побледнеть.

– Немецкие танки! – истошно крикнул кто-то рядом, заражая паникой.

Даже бронемашина с пулемётом, ворвавшаяся на их позиции, означала для бойцов смерть. А ну возьми и поверни резво пушку весом в несколько тонн. На то и рассчитаны требования не к гаубице, а к противотанковой артиллерии.

Люди заметались, забывая, что до границы хоть и пять километров, но не делись никуда леса и болота, по которым не то что лёгкий танк не пройдёт, пехотинец увязнет, а на дорогу наведены пушки.

– Прекратить истерику! Идут наши! – заорал присланный комбатом пограничник, выпустив полдиска в воздух. Пусть наконец армейцы вразумятся!

Царёв знал: к ним идёт рота зенитных пулемётов и колонна техники. Ненашев, как мог, пытался обеспечить полк средствами тяги. Вернее, возвращал их обратно.

Вот они, местные «урожайные» автобаты. По указанию Генштаба строевые части выделяли строителям тракторы, тягачи и грузовики. Сведённые в автобатальоны, они тоже помогали возводить доты[181].

Постепенно растерянность сменилась осмысленными действиями. Всё же здесь командиры прошли Финскую кампанию, где приходилось стрелять прямой наводкой под огнём «кукушек» и пулемётов.

– Первому и второму дивизиону быть готовыми через минуту открыть огонь! – скомандовал Царёв, жалея о неукомплектованности полка. После того, как у них забрали 203-мм гаубицы в резерв Главного командования, прошёл год, но обещанные двенадцать 122-мм пушек так и не попали к ним с завода[182].

– Ты соображаешь, что творишь?! Может, это не война, а пограничный конфликт!

Удар грома разорвал округу, а под ногами качнулась земля. На северо-западе в воздухе возник огромный, хорошо видимый здесь столб пыли и дыма. Комполка мрачно прикинул, из чего немцы вели огонь.

– Провокация, где стреляет 20-дюймовый калибр? – На миг в его глазах мелькнула тень насмешки.

Царёв ошибся ровно на четыре дюйма, сыграло роль расстояние. Взрыв бетонобойного снаряда весом более двух тонн оставил после себя воронку диаметром пятнадцать метров и глубиной пять. Первые два выстрела из установок типа «Карл» были безрезультатны. Из-за неверной установки не сработал взрыватель.

В бункер, ведущий фланговый огонь по железнодорожному мосту, мортира не попала, но всё равно заставила замолчать пулемёты большевиков. После взрыва бетонная коробка чуть съехала набок, но живых внутри не осталось. Люди умерли от травм и контузий.

Когда в небо поднялся огромный столб пыли и дыма, командир 60-го полка НКВД, даже не думая, замкнул контакты взрывной машинки. Всё! Медлить нельзя!

Разворочена амбразура пулемётного дота, несёт палёным мясом из горящего бронеавтомобиля, из-за горького дыма трудно дышать. Постепенно стихает огонь пограничников и его стрелков. И всё больше лодок с чужими солдатами, которые скоро доберутся и до резервного кабеля. На валах крепости рвутся снаряды, значит, остались они без помощи.

Основание ближайшей фермы моста расцвело оранжевой вспышкой, а разорвавшаяся за спиной мина заставила майора напоследок криво улыбнуться. Вот и сбылось предсказание гадалки.

22 июня 1941 года, 4 часа 30 минут

– Я вас, товарищ майор, официально предупредил! – не так уверенно произнёс начальник 3-го отдела.

Сказать о последствиях, напомнить о законе и ответственности – всё входило в обязанности его службы.

Но не измену же задумал Царёв, когда без приказа увёл полк от удара. Откуда он знал, что немцы начнут именно сегодня? Или поверил в давно ходившие слухи? Вряд ли! Кто-то предупредил.