Ещё до апофеоза перестройки забыли командиры войну! Не помог и Афганистан. Боеготовность отдельных частей – результат работы неисправимых энтузиастов. Остальные занимались чем угодно, но не будущей войной. Командир полка – шеф в полку, комдив – вообще шеф. А командующий армией – полный универмаг[186].

Но он знал и конечный результат. Вернее, он его видел на фотографиях 1943 года. Четыре донельзя заматеревших на войне мужика, где ППШ – как продолжение руки. Через два года войны их уже было не испугать ни «Тигром», ни «Мессершмиттом».

Противный писк зуммера прозвучал как глас небесный. Корпусной полк готов открыть огонь. Избиваемые артогнём войска получили дополнительный шанс.

– По батарее противника… осколочно-фугасной гранатой… взрыватель РГМ осколочный. – Ненашев чуть запнулся, смотря в блокнот и выдавая каждому из дивизионов угломер, уровень и прицел. – Пристрелочным орудием огонь!

По «Карлу» и «Одину» он не стрелял. Есть вещи поважнее. А два технических чуда сдохли сами, подавившись собственными боеприпасами в попытке поразить не крепость, а новые доты с гарнизонами из батальона майора Угрюмова. Самые что ни на есть опасные для германской пехоты объекты, хоть и не готовые. Сумрачные гении теперь чешут затылок: чушку весом в две тонны толкнуть обратно или же стрельнуть?

Но если враг замолчал, не факт, что уничтожен. Если его артиллерия прекратила огонь, это не признак её полного расстройства, а лишь подавление огня. А ещё нормы, нормы, нормы! Они обоснованны, рассчитаны умными людьми и проверены на практике в боях и на полигонах.

Наставление 1964 года по управлению огнём наземной артиллерии отводило на подавление батареи противника двести снарядов калибра 152 мм. Как ни странно, очень похоже на вермахт. Нет, это не намёк на слабость Красной армии. Статистика работала и на окопавшийся батальон Ненашева. Чтобы разрушить всего два погонных метра двухметрового окопа, требовалось штук пятнадцать-двадцать 6-дюймовых гаубичных снарядов.

Сейчас работало послезнание Панова, а ещё знание, как вести контрбатарейную борьбу. Освежить память помогли найденные у подруги книги из библиотеки её отца: «Наставление для действия полевой артиллерии в бою» 1912 года и такое же по «борьбе за укреплённые полосы» 1917-го. Да и первый том «Курса артиллерии», успевший выйти до войны, заставил Сашу вспомнить теорию, которую он учил когда-то давно.

Ситуация же под Брестом такова. Враг, желая быстро подавить сопротивление, собрал в компактный ударный кулак артполки трёх пехотных дивизий и добавил к ним приданные дивизионы РГК. Большинство русских c тяжёлым вооружением идеально скучены в трёх местах: цитадель, Южный и Северный военные городки.

Как и прошлый раз, вермахт в чём-то прогадал. Снаряды калибром 15 и 21 см не справятся с дореволюционной фортификацией. Даже красные стены казарм цитадели здесь обманчивы. Кирпичик в них неспроста обходился царю в шесть раз дороже. Хотя и будет там царить и смерть, и разрушения, но шанс выжить в укрытиях – огромный.

Зато вне крепких стен всё будет уничтожено.

Панов надеялся, что бойцы, командиры, семьи, не успевшие выскочить из цитадели, сидят по казематам и подвалам, пережидая артобстрел. Не попали, как в прошлый раз, сонные, в кровавую мясорубку.

А вот технику не спрячешь. Даже ту, которую можно перекатить на руках. Допустим, «сорокапятку» внутрь затащить теоретически можно, но 76-мм «полковушку» или 120-мм миномёт – уже с трудом. Без тяжёлого оружия много не навоюешь.

Только не надо думать, что после каждого залпа артдивизионов корпусного полка доблестные солдаты вермахта взлетали целыми пачками, нет – вагонами утренних подмосковных электричек. Об уничтожении речь не шла. Не могла идти в принципе. Целей для двух дивизионов Царёва много, снарядов – мало, и законы баллистики никто не отменял.

Нескоро появится компактный артиллерийский радар с компьютером на борту, рассчитывающий координаты места, откуда выпущен снаряд, пока он ещё летит по траектории. А для большей точности изобретут самонаводящийся, или корректирующийся, боеприпас. Та же «Акация», что не с гроздьями душистыми, а САУ, получила управляемый снаряд «Краснополь» и корректируемый «Сантиметр».

Но на плюсы всегда найдутся минусы. К цели на расстояние пять километров должен подобраться корректировщик с лазерным целеуказателем-дальномером, ноутбуком и рацией. Это где-то килограммов тридцать носимого железа.

Разрывов снарядов на своих позициях немцы больше пугались. И это хорошо, пусть спасаются и не ведут огонь. В зачёт пойдёт такой результат, как успешное подавление цели.

Однако через час-два стрелять Царёву будет нечем. Боекомплекты, которые Константин должен выпустить на головы врага, лежат на складе в Пинске. Добыть что-то из крепости невозможно. Склад 22-й танковой дивизии горит и грозится рвануть в любой момент. И какой умник поставил его между Южным городком и границей? Глупец или вредитель?

И в его батальоне далеко не порядок. Для трёхдюймовок батальона есть шрапнель дореволюционного образца и немного осколочно-фугасных снарядов – то, что можно было быстро и без проблем выбрать на армейском складе. А бронебойных выстрелов – ни одного. Впрочем, их везде жуткий дефицит, пусть и качество не очень. Вновь сорвала заказ оборонная промышленность, мучительно долго осваивая заковыристую конструкцию.

А из тех двадцати процентов от плана, данных заводами, что-то в Западный округ всё же попало, но на склады Главного интендантского управления, как-то не спешившие отправлять их в войска.

Ну что же. При отсутствии других снарядов шрапнелью с установкой трубки на удар можно стрелять танкам в борт! Только сработает ли? Больно у его казематных пушек ствол короткий, снаряд не разогнать.

А пока два артиллерийских лейтенанта помогали майору корректировать огонь, восторженно глядя на собранный чуть ли не на коленках прибор – механизированный огневой планшет, где нет ни грамма электроники.

Хуже, чем «счислитель» ПУО-44. Почти детский сад по сравнению с ПУО-9М, ящик, который Панов трепетно рассматривал в одной из своих командировок. Жив был дружок и в 2000 году. Так и не дошли в канун миллениума до артиллерийских наводчиков давно обещанные компьютеры.

Рядом ударил снаряд, и пришлось вжаться в бетонные ниши. Ненашев реагировал подсознательно, не задумываясь:

– Что застыли, как мачты? Всем в укрытие!

Спустя мгновение наверху со свистом взлетели осколки стали и бетона. Немецкие наблюдатели если не увидели, то логично предположили, где находится корректировщик, сорвавший им первую атаку и артподготовку.

Панов не унывал. Основная работа сделана, теперь можно последовательно работать по объектам, аккуратно сверяясь с секундомером и изредка поднимаясь на наблюдательный пункт.