оклемавшийся сынок барона даже предложил заключить с ним контракт на пять дней. Разумеется, мы отказались: денег на учебу нам теперь хватало, а если удастся выгодно пристроить добычу, то еще и на безбедную жизнь останется.

К сожалению, в лагерь удалось добраться только к вечеру, поэтому пришлось оставаться там заночевать, хотя мы планировали доехать к перевалу сегодня. За трое суток степь нас порядком измотала. Опять же, и сам перевал требовал еще некоторых усилий. Ленкур собирался преодолеть его за полдня, чтобы к вечеру добраться до жилья.

Месторасположение лагеря было весьма удобным – между двумя горными мини хребтами, вдававшимися почти на сотню метров вглубь степи. Молнии туда не попадали, местное зверье также не беспокоило, а окружавшие с трех сторон высокие естественные преграды позволяли обходиться минимумом дозорных. Вместе с баронетом и двумя вернувшимися с ним бойцами, насчитал дюжину воинов и пятнадцать лошадок. Пытался уговорить его продать нам двух скакунов, но сторговал лишь одного. Правда, баронет обещал даже отдать бесплатно двух лошадок, если мы завтра отправимся вместе туда, где, по его расчетам, осталась добыча, которую сегодня они не сумели подобрать. Пришлось отказаться – мы и так задержались дольше, чем планировали. Еще больше насторожило его «бесплатно». Захотелось как можно скорее покинуть «гостеприимный» лагерь.

Баронет, которого звали Гермус, производил не самое приятное впечатление: это был упитанный молодой человек лет двадцати, примерно с меня ростом, с лица которого не сходила брезгливая гримаса. Полголовы у него спереди было выбрито, а сзади волосы стянуты в «хвост». Усы тонкой нитью сверху огибали рот и внизу соединялись в жидкую бороденку, окантовывая квадратный подбородок.

Сам спасенный не удосужился даже поблагодарить за помощь, вдобавок отчитав Рихтоса за «непомерно щедрую» оплату лечения. Выговаривал ему баронет не при всех, но так уж получилось, что его брань я услышал:

– Не стоило этим ничтожествам предлагать двадцать монет, а особенно – отдавать сразу.

– Я отвечаю за твою жизнь перед бароном, – возразил Рихтос. – Деньги – ничто, а жизнь не вернешь.

– Им хватило бы и десяти, а отцу бы сказали – тридцать.

Слушать дальше желания не было. Тихо, стараясь себя не обнаружить, вернулся к своим, хотя направлялся туда, чтобы переговорить с Гермусом о продуктах в дорогу.

«Этот мерзкий баронет «от щедрот своих» запросто снабдит чем-нибудь протухшим, а потом будем маяться с желудком. Лучше уж продолжим питаться приевшимися, зато проверенными продуктами из шкатулки удвоения».

Еще не на шутку тревожило, что баронет ежечасно вызывал к себе целителя под предлогом ухудшения здоровья. А тому волей-неволей приходилось идти, ведь мы вроде как у того в гостях.

– Ишид, будь осторожнее с Гермусом. Как бы подлость какую не задумал, – предупредил нашего угая.

– Не маленький, разберусь, – ответил тот. – Этот тип мне горы золотые обещает, если к нему на службу поступлю. И обучение в академии – за его счет.

– Не думаю, что рабство у баронета будет слаще, чем у дрегов. Но решать тебе.

Мне не единожды говорили, что угаи излишне падки до богатства, а тут для Ишида открывались грандиозные возможности. Устоит одаренный или нет перед таким соблазном – еще большой вопрос.

– Я знаю, что подписывать бумаги с подобными людьми нельзя. В кабалу не собираюсь. Опять же, как лидер нашего отряда, ты лучше других. Зачем же рисковать свободой?

– Ладно, у нас еще ночь впереди, так что будь начеку. Запросто может попытаться тебя похитить.

– Мы же ему жизнь спасли, неужели…

– Об этом стоит расспросить Ленкура, он местных дворян лучше знает. Мой краткий негативный опыт говорит, что они – те еще твари.

По сути, спасенный сынок барона был первым титулованным, с кем я лично встретился в этом мире, но и интереса к нам местных дворянчиков, из-за которых пришлось спешно покидать заставу, да еще через пробудившуюся степь, хватало за глаза.

«Целителю надо срочно найти учителя, чтобы как можно быстрее получить статус волшебника. Как одаренный, он – чрезвычайно лакомый кусочек для любого, обладающего хоть какой-то властью. Начинаю уже жалеть, что попросил спасти этого баронета. А с другой стороны – как не помочь, мы же люди все-таки…»

Все приготовления к утреннему походу мы успели завершить еще ночью, а расположение лагеря покинули за час до рассвета. Нас попытались задержать на выезде, но хватило одной фразы Ленкура:

– Собираешься чинить препятствия тому, кто спас жизнь твоего господина? – и часовым пришлось отступить.

Когда мы отъехали от лагеря на расстояние, с которого невозможно расслышать разговор, он продолжил:

– Можно двигаться по дуге вдоль подножья гор, а можно по прямой к перевалу, этот путь чуть короче. Выбирать тебе, хоть я и проводник.

Ни первый, ни второй маршрут меня не вдохновлял. Абсолютно. Сначала около сотни метров мы ехали вдоль края степи, затем сменили направление, двигаясь строго на две выдающиеся горные вершины. В обоих случаях меня не покидало стойкое ощущение опасности. И лишь когда свернули вглубь степи, на душе стало спокойнее.

– Уверен, что выбрал правильную дорогу? – усмехнувшись, спросил Ишид. – Может степь просто не хочет тебя отпускать?

– Полагаю, если она действительно не захочет, то я при всем желании отсюда не выберусь.

– Тоже верно, – не стал возражать целитель.

Стараясь наверстать потерянное время, мы подстегнули лошадок. Оставшийся путь преодолели рысью, практически не останавливаясь. Небольшая заминка вышла только на подъезде к перевалу, где тропинку перегораживали три колодца.

Ленкур подал знак остановиться, а затем велел Алгаю выстрелить в один из них из арбалета. Впервые видел, как болт полетел по волнистой траектории, а в конце резко повернул на девяносто градусов и упал на землю, словно наткнулся на невидимую стену.

– Путаник, – мрачно констатировал проводник. – Его нельзя оставлять за спиной.

– И что будем делать?

– Остался последний артефакт, – Ленкур вытащил из кармана цилиндр и подозвал нашего стрелка. – Сумеешь прицельно выстрелить утяжеленным болтом?

– Сначала попробовать нужно, – ответил парень.

Проводник примотал бечевкой артефакт к болту и протянул Алгаю:

– Пробуй, но поторопись, пока путаник не напал сам.

Сделав три выстрела, паренек доложил о готовности.

– Теперь целься в то место, где лежит первый болт, – распорядился Ленкур.

И снова волнистая траектория полета, но на этот раз снаряд угодил в центральный колодец, потрясая степь мощным взрывом.

– А теперь быстро уносим ноги, – пришпорил коня проводник.

Мы последовали за ним. Сначала целитель на приобретенной лошадке, затем я. Замыкали процессию Игун с Алгаем, скакавшие на одной лошади.

Первый раз остановились только посреди горной тропы. Огляделись: и слева и справа скалы, позади – степь, а перед нами – крутой подъем.

– Перевал? – решил я уточнить на