— Да, — сказал демон. — Тебе было три года или около того. Ты предложил мне прятаться вместе от монстра, который притворяется твоим отцом.

— Все дети глупы, — криво улыбнулся Ижен. — Тогда мне было проще придумать монстра, чем признать, что мой родной отец — больной на голову урод.

— Почему ты заговорил об этом?

Ижен сам не верил в то, что собирается сказать. Но, всё же...

— Ты тогда рассказывал мне сказки. И была там одна, которая называлась "Возьми моё сердце". Помнишь?

Глаза Лаари мягко мерцали.

— Странно, что это помнишь ты, — протянул он.

— Я помню каждую сказку, — пожал плечами Ижен. — И до сих пор благодарен тебе за них — чем бы ты на самом деле ни руководствовался, приручая меня, как зверька.

— Впервые на моей памяти встреча с парой настолько меняет дракона, — резюмировал Лаари. — Что ещё раз подтверждает: ты, мальчик, больше похож на демона.

— Возможно, только в твоих глазах, — пожал плечами Ижен. — Так или иначе, я позже нашёл предыстории и источники для всех твоих сказок, кроме одной. Сказочка о мальчике, который отдал возлюбленному своё сердце и тем самым исцелил его, спас от неминуемой гибели. Что за магия лежит в её основе? Была ли у этого реальная предыстория? Или это актуально только для демонов и их душ?

— Нет, — помедлив, отозвался Лаари. — Нет, эта техника как раз придумана на случай, если тот, кого любишь больше жизни, не является твоей душой.

— Больше жизни, — повторил Ижен. — То есть, отдавший сердце всегда умирает? Даже если у него их несколько? Или нужно отдать их все, без исключения?

Лаари внезапно расхохотался.

— Ижеени, до чего же ты буквально порой воспринимаешь некоторые метафоры... нет, если бы речь шла о простом куске мяса, всё было бы намного проще. Нет, суть в ином: позволить другому существу прикоснуться к твоему энергетическому сердцу. Вручить ему в руки полную власть над собой — чувствами, жизнью, мыслями — и лишь надеяться, что он будет аккуратен, не воспользуется возможностью... Это акт высшего доверия, который на самом деле редко бывает возможен. Как и любовь, такое решение может быть уделом исключительных личностей — и исключительных обстоятельств.

— А ты встречал кого-нибудь, кто практиковал эту технику?

— Да. Ты с ним разговариваешь.

Ижен меньше бы удивился, заяви Лаари, то он — жёлтая пчёлка, порхающая над цветочками.

— Что, прости? В смысле... ты был тем, кого исцелили?

— Я был тем, кто исцелил, — усмехнулся Лаари. — Но, так уж вышло, что я был очень молод. И ошибся. Притом можешь не сомневаться: последствия моей глупости были ужасны.

— Но ты жив.

— У всего есть цена, даже если порой её не увидеть глазами. Послушай, Ижеени... проясни для меня одну вещь: с твоей парой произошло нечто, и ты хочешь вылечить её таким способом?

Скользкий момент... тут надо извернуться и сказать ровно столько, сколько нужно.

— Не совсем. Скажем так: я рассматриваю этот вариант на случай, если всё будет совсем плохо и другие методы лечения не сработают.

— Я бы не советовал, — резюмировал Лаари спокойно. — Решать тебе, конечно, но мы говорим о драконах, Ижеени. И твоя душа — дракон, увы. Более того, она воспитана, как дракон, а это о многом говорит. Потому, если и решишься на эдакую глупость, то действуй исключительно после того, как она тебя признает. Потому что с этими ящерицами есть только два варианта: ты или прячешь козырь у себя в рукаве, или трепыхаешься игрушкой в их зубах. Третьего не дано. Потому обдумай всё тысячу тысяч раз, мальчишка. Любовь делает нас слепцами, превращает в послушных кукол. Не зря, поверь, не зря драконы относятся к самому понятию любви с насмешкой... Они уважают лишь парность, которая даёт гарантии. Но есть проблема: в любви того рода, что лежит в основе этих чар, гарантий нет и быть не может.

— Понимаю. Но всё же... расскажи мне, как это делается.

— Воля твоя. И запомни для начала: такое решение — это торг с Мрачным Жнецом. Конечно, у тебя есть больше шансов на хорошие условия, чем у кого-либо ещё, но платить придётся в любом случае. Таковы правила.

* * *

Любовь превращает нас в идиотов.

Ижен стоял, прокручивая в мыслях слова Жакрама. Могла ли Лимори действительно быть парой брата? Ижена затошнило, когда он представил её в его объятиях. Но... не может ли Жакрам быть прав насчёт неё?

Ижен думал.

Если он решится воспользоваться советом Лаари, то не обернётся ли это против него самого? Лимори — Жрица, неплохая менталистка, носительница крови фейри. Со всех сторон её разум был закрыт. Он не мог ходить к ней в голову, как к себе домой, не мог знать её мыслей. Что, если это всё действительно — просто игра и ложь? Что она сделает, получив — пусть и на мгновение — полную власть над его магией, душой, жизнью?

Это прыжок веры, ведущий в пропасть. Это танец слепца на горном серпантине. Расскажи кто-то Ижену ещё полгода назад, что он будет всерьёз раздумывать о подобном — убил бы. Просто из жалости, потому что нечего таким безумным по свету гулять.

Ижен всегда действовал разумно, был хладнокровен, просчитывал варианты. Но что теперь? Он мечется между двумя странами, двумя женщинами, несколькими решениями и сотней масок.

Любовь превращает нас в идиотов. А ещё ставит перед выбором — глупым, не дающим никаких гарантий, иррациональным и опасным. Рискнуть ли? Протянуть ли своё сердце тому, кто может уничтожить его одним движением — ради корысти, из любопытства, преследуя свои, личные цели...

Ижен бы дорого дал за то, чтобы узнать правильный ответ.

Гун нервничала перед вечерним советом так, как, пожалуй, никогда в жизни. Всего её хладнокровия едва хватало на то, чтобы неубедительно удерживать маску внешнего спокойствия.

На самом деле она... боялась. Поражения, неудачи, но больше всего — предстоящей встречи.

Она трижды сменила киото — все они казались то недостаточно элегантными, то слишком торжественными, то чересчур простыми. Она приказала своим новоиспечённым служанкам несколько раз переплести причёску... ей хотелось быть прекрасной. В идеале дракон полюбит пару любой, но... холод, что повис между ними во время последнего разговора с Ижэ, сбивал с ног. Несколько коротких, ничего не значащих, формальных фраз... Его мысли были где-то далеко; она боялась сказать лишнее. И что же дальше? Чувство их обоюдного предательства грызло её изнутри. Его и её ложь — такой вот коктейль. Она знала, что делает и почему, вполне осознанно выбрала этот путь и не собиралась с него сворачивать. Только...

— Оставьте меня.

Девушки, что вносили последние штрихи в её причёску, послушно скользнули к двери.

— Вы прекрасны, госпожа, — прошелестела одна из них.