– Капрал Ролье, срочно зайти к дежурному,– дребезжаще каркает над головой.

Отдыхающая смена недовольно ворочается. Я поправляю сползшую на холодный пол пленку палатки, которую парни используют вместо одеяла. Бессвязное бормотание и выкрики команд – бредит один из заболевших в изоляторе. Звукоизоляция у нас никакая.

Дежурка – такая же промозглая тесная каморка с тусклым светом, как и большинство остальных помещений базы. Только развернутый в боевое положение командно-тактический блок играет огоньками на помаргивающей в воздухе голограмме.

– Жос, прогуляться не желаешь? – спрашивает меня капитан Золото Второй.

– У меня есть выбор, сэр?

Капитан переглядывается с дежурным сержантом.

– Ну, ты можешь отказаться. Я отправлю кого-нибудь еще. Я подумал, тебе прогулка не помешает. Ты часто подставляешь голову, выдумывая причину. В кои веки выдался достойный повод.

Я лениво вспоминаю, что должен быть образцом.

– Спасибо, сэр. Пускай парни отдыхают. Что нужно делать? – солидно и неторопливо изрекаю я. Наш капитан тащится, когда я начинаю изрекать веско. Считает меня рассудительным. Рассудительный подчиненный кажется более надежным. На такого можно опереться.

– У инженеров проблемы. Им срочно нужна помощь. Есть раненый. Вместе с доком выдвигайся к ним. Доставишь его, поможешь, если что, и сразу назад,– инструктирует капитан.– Периметр открыт, сектора два, три. Крабы вас пропустят. Ты старший.

– Есть, сэр. А что с их доктором?

Капитан выглядит смущенным.

– Чертовщина какая-то. Я сам толком не понял. Их командир нес какую-то чушь. Вроде как погиб он у них. Или заболел. А нового пока не прислали. Ждать им следующего транспорта. Сам понимаешь – высший режим секретности. Ограничение сеансов связи и транспортного сообщения.

– Понимаю, мой капитан.

– Ты поаккуратнее там. Сейчас день. Поверхность нестабильная. Разрешаю использовать ранцы. Поддерживай связь.

– Не волнуйтесь, сэр. Все сделаю как надо.

Я нацепляю одну из лучших своих масок. Рассудительного, уверенного служаки. Этот шанс я ни за что не упущу.

– Жос.

– Сэр?

– Док у нас один. Смотри, чтобы с ним не случилось чего.

– Понимаю, сэр. Не беспокойтесь.

Мы возносимся над красно-зеленым мутным маревом на длинных реактивных хвостах. Сверху горизонт кажется еще ближе. Края его размыты дымкой. Побледневший Юпитер продолжает свое безмолвное кружение. Бледный серпик Европы прячется среди звезд, будто стараясь казаться незаметнее. Только бы не промахнуться мимо бункера! Только бы не провалиться в трещину!

Но все проходит штатно. Курсовой маяк выводит нас точно к цели – надежному пятачку из переплавленной породы. Муть испарений захлестывает нас с головой. Мы добираемся до груды валунов, обозначающих вход, практически на ощупь, крохотными гусиными шажками. Я перевожу дух.

Что значит экстренная ситуация! Вот бы так до поста: дал полную тягу – и сразу на месте!

3

Бункер инженеров – копия нашего. Нора меж валунами. Долгий узкий наклонный скат, выплавленный в скале. Мы опускаемся глубоко под землю.

Печальный женский голос внутри черепа: «Вы входите на военный объект Вооруженных сил Земной Федерации. Ваши полномочия подтверждены. Пожалуйста, следуйте указаниям персонала…»

Шлюз с низким потолком. Такая же сырость в отсеках. Разве что света побольше. Датчики свидетельствуют о наличии в воздухе посторонних примесей. Метана и сложных летучих соединений. Поднимаю лицевую пластину. Запах, шибающий в нос, не поддается описанию. Я думал, в нашем бункере воняет. Я ошибался. Настоящая вонь – здесь. Тяжелый запах немытых тел, аммиачных испарений, каменной пыли, ржавчины, смазки, перегретой изоляции. И – гниющего мяса. Легионеры обладают способностью раскладывать запахи на составляющие. Для того чтобы определить пригодность предмета в пищу. Оценить, насколько содержание полезных свойств в нем превышает дозу опасных веществ. Или выявить степень загрязнения бортового воздуха. Так что ошибки быть не могло – сквозь ужасающую вонь я чувствовал сладковатый запах разлагающейся плоти.

– Мы на месте,– докладываю на базу.

– Не задерживайтесь,– напутствует дежурный сержант.

Лица встретивших нас легионеров на человеческие и не похожи вовсе. Бледные призраки с лихорадочно горящими глазами и впалыми щеками. Одеты в грязные форменные флотские свитера навыпуск, на многих напялено сразу две, а то и три штуки. Рукава в неопрятных дырах, из которых торчат нити. От уставных причесок не осталось и следа – длинные волосы всклокочены. Если бы мы имели растительность на лице, уверен – нас встретили бы существа с длинными спутанными бородами. Посиневшие руки с грязными ногтями. Штанины комбинезонов лоснятся от грязи и впитавшихся в них технических жидкостей. Знаков различия никто не носит, отличить, кто из них кто, невозможно. Призраки толпятся, перегораживая проход. Молча смотрят на нас и чего-то ждут. Оружейная пирамида на стене открыта. Стволы винтовок тускло блестят осевшей на них влагой. Видно, что их не обслуживали уже долгое время. Стены и потолок местами покрыты пятнами бледно-зеленой плесени. Вентиляция шуршит мусором по полу. Под ногами перекатываются хрустящие шарики от оберток концентратов. Ну и свинарник!

Талисман напоминает о себе коротким уколом. Обнаружил следящие сканеры. В этой дыре жучок не установить. Я прихожу в себя от этого сообщения. Вспоминаю, зачем явился сюда на самом деле. И первым нарушаю странную тишину:

– Капрал Ролье Третий, сводный пехотный отряд. Прибыл для оказания помощи.

Тишина. На меня продолжают смотреть как на чудо.

Вмешивается наш док – капрал Сэм Томлисон.

– Парни, нам передали – у вас раненый.

Молчаливое шевеление. Кто-то проталкивается сквозь тесный проход.

– Слушайте, у вас мин нет? – пришепетывая, спрашивает сапер с безумными глазами.

– Мин? – удивляюсь я.

– Пехотных,– уточняет сапер.– Край как пару штук надо.

– Нет,– отвечаю я.– Нам их только в караул выдают.

– Жалко…– огорчается сапер. Знаком просит следовать за ним. На лицах окружающих отражается тупое уныние.

Призраки расступаются, пропуская нас. Я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не поддаться порыву опустить лицевую пластину и перейти на замкнутую циркуляцию. Сжимаю зубы. За нами идут, все так же молча.

Бункер кажется бесконечным. Внешняя похожесть грубых бетонных поверхностей дезориентирует меня. Мы долго петляем среди заплесневелых стен. Тяжелые герметичные двери распахнуты настежь, все как одна. Похоже, тут всем наплевать на правила безопасности. В некоторых отсеках разбросаны инструменты и оборудование. Складывается ощущение, что после прекращения работы их просто бросили куда глаза глядят.