И вот, чтобы иудейское восприятие мира не казалось мусульманам средоточием зла на земле, хазары просто пропускали через свою территорию скандинавов, позволяя им грабить Каспийское побережье. Мимо хазар попасть на Каспий было нельзя. Начинаются чудовищные набеги – такие как, например, набег русов на Бердаа[150] в 943 (944) году, зафиксированный в исторических хрониках. Синхронно с набегом на Бердаа наблюдается оседание большого количества серебра (того самого, из Арабского халифата) на северных и северо-западных территориях, вплоть до Скандинавии. Вот такое интересное сотрудничество. Кроме того, отдельные группы скандинавов могли находиться и под прямым контролем хазар, обитая на территории будущей Южной Руси. Там они обеспечивали себе, во-первых, транзит на Волгу (как торговый, так и военный), а во-вторых – поступление на тот же самый Каспий рабов. Торговля славянскими рабами велась с размахом, об этом нам известно из арабских источников.

С другой же стороны у скандинавов был открыт путь на Черное море, где они могли торговать с византийцами, с которыми в то время находились в самых добрых отношениях. Никакой войны с ними тогда не велось – набеги будут позже. В общем, расстановка сил в то время вполне могла быть такова. Однако это только первый вариант, объясняющий, кем являлись таинственные посетители императора Феофила и Людовика Благочестивого. Согласно второму варианту (конечно, доказать его вряд ли возможно, но кто мешает предположить), Хазарский каганат представлял собой очень серьезную силу на тогдашней международной арене. Следовательно, желая утвердить где-либо свою власть, нужно было назваться кем-то не хуже. Поэтому скандинавы, которые положили начало своему основательному присутствию не на юге, а на севере Руси, стали именоваться во внешнем мире как представители кагана росов. Дескать, имеется вот такой каган – который, между прочим, не хуже хазарского, просто заведует другими территориями. Есть северный каганат, есть южный, Хазарский. Опять же почему бы и нет?

Сразу следует отмести идею о глубоком проникновении скандинавского элемента в начале IX века в сторону Черного и Каспийского морей: там пока неизвестно большого количества находок. Получается, что у скандинавов не было необходимости плодить лишние сущности, если на самом деле они уже были подданными реально имевшегося в наличии Хазарского каганата. Однако версия о том, что они просто переняли некое эффективное политическое заявление (то есть сам титул «каган»), тоже имеет право на жизнь. Тем более если учесть, что на постоянной основе – как колонизаторы, а не случайные визитеры – скандинавы жили здесь с середины VIII века, и это нам достоверно известно. Возможно, они и раньше посещали наши края. В любом случае у них было достаточно времени для того, чтобы оглядеться и выработать оптимальный стиль поведения.

Возвращаемся к нашей массе кладов. Главный пункт оседания кладов в Европе – шведский остров Готланд в Балтийском море. Там в свое время появляется и арабское серебро. Вот она – гипотетическая дорюрикова Русь. Почему гипотетическая? Потому что мы все-таки не знаем, где конкретно она находилась. Единственное, что мы знаем точно, – что в нее входили именно скандинавы и, следовательно, викинги. Они занимались тем, что обеспечивали транзит серебра в одну сторону, а поток товаров – в другую, представляя собой лучшую военную силу в регионе. Наши князья активно призывали скандинавов в качестве наемников еще в XI веке – возможно, по родственным связям. Те в помощи не отказывали: приезжали, с удовольствием воевали и охотно селились. Некоторые из них довольно быстро возвращались обратно, как это сделал, в частности, Харальд Хардрада. Некоторые же оставались подольше, как Олаф Трюггвасон или Эдуард Изгнанник – вообще уроженец Англии.

Благодаря каким еще причинам мы можем говорить о присутствии скандинавов на нашей территории? Не полабских славян, не ободритов, не лютичей, не кельтов – а именно скандинавов? Благодаря тому, что торговый процесс был двусторонним. Разнообразные ценности направлялись с востока и юга на запад и обратно. Как только скандинавы начали взимать в Англии данегельд, на Руси немедленно появились англосаксонские монеты. Соответственно, из наших земель что-то могло путешествовать в Англию. Шведский город Бирка – знаменитый торговоремесленный и культурный центр – оформился как важный перевалочный пункт, в котором заканчивался Великий Волжский путь. В Бирку поступали товарные массы с Волги, что подтверждено археологическими исследованиями. Однако когда Святослав фактически уничтожил[151] Хазарский каганат, Бирка захирела и практически прекратила свое существование. Те самые скандинавы, которые сделали себе состояние на волжской торговле, ее и приговорили (может быть, не они сами, а их родственники), полностью переведя деловые отношения на путь «из варяг в греки», на Днепр. Новый торговый путь был ориентирован главным образом на датский торговый центр Хедебю.

Невозможно сказать, что все происходило только так и никак иначе, и никогда нельзя быть до конца уверенным, какая именно из множества причин является в конкретном случае определяющей, притом что каждая бывает подкреплена материальными свидетельствами. Кстати о свидетельствах. То, о чем я сейчас поведаю, не является однозначным подтверждением какой-либо версии – скорее, предоставляет богатый дополнительный материал для раздумий… Итак, знаменитый 47-й курган в Гнёздово под Смоленском[152]. Датировка не самая точная (примерно середина IX века), но в любом случае это один из ранних курганов. В нем был похоронен весьма представительный мужчина в возрасте, окруженный на редкость богатым погребальным инвентарем. Этот инвентарь невозможно счесть исключительно добычей удачливого викинга. Там лежит не «классический» викинг, а европейский рыцарь – точнее, ранний рыцарь. Он полностью одет во франкское, у него характерные для того времени европейские шпоры и рейнский меч. Не в скандинавском исполнении, а именно в европейском. Сложив все факты вместе, мы приходим к выводу, что этот человек как минимум бывал в королевстве франков. И если мы представим, каким мог быть маршрут, к примеру, тех самых «посланцев Хакана росов», отправившихся из Ингельхайма, то вполне может статься, что этот человек мог приехать вместе с посольством. Не исключено, что он доехал до дома и вскорости умер. Откуда у него могли оказаться шпоры? Скорее всего, он получил, купил или выменял их на что-то при королевском дворе. Конечно, гадать можно сколько угодно, однако связь с франками несомненна. Так награбить было нельзя, так можно только получить в подарок. Викинг же не знает, как носить все это великолепие. Он может, допустим, где-нибудь обзавестись в результате грабежа шпорами, а где-нибудь – мечом. Меч поменять на, условно говоря, два топора… В конце концов у него соберется комплект из хазарской шапки, романского меча, славянских шпор и чухонской плетки. И потом он будет лежать нарядным в своем кургане. Неважно, что костюм и имущество представляют собой гремучую стилистическую смесь: главное, что все красиво и по делу.