– Соперник справа, очко! Счет два – один!

Лона учащенно дышала, но выглядела она довольной, чего нельзя было сказать про Наташу.

– Матч-бол! – объявил судья. – Готовы?

– Да, мастер.

Наташа едва заметно опустила голову.

– Схо…

Наташа нанесла удар чудовищной силы: на Лону буквально рухнул столб голубого света такой мощности, что он должен был переломать ей все кости. Однако проклятие спасло Лону: шаг вбок позволил ей сместиться именно так, как нужно. Кнут рванулся вперед, казалось, без взмаха, и серебристая лента полоснула Наташу по лицу.

Конверсионное поле не смогло сдержать удар, и я успел разглядеть, как щупальце тумана рассекло Наташе щеку.

– Соперник справа, очко! – провозгласил судья. – Поединок окончен. Лона Манкьюзо одержала победу со счетом три – один!

Зрители захлопали. Наташа застыла, уставившись на Лону. Прикосновение проклятия Лоны нельзя почувствовать. Вероятно, Наташа решила, что Лона одержала над нею верх, даже не дотронувшись до нее.

Маги сняли заклинания с азимутальных фокальных объектов, и конверсионные поля померкли. Повернувшись к Наташе спиной, Лона двинулась по дорожке, торжествующе поднимая рукоятку кнута. Отыскав меня взглядом, она улыбнулась.

– Алекс! – окликнула меня Лона, перекрывая гул толпы. – Ты…

Лицо Наташи исказилось от ярости.

– Лона! – заорал я.

Из пальцев Наташи вырвались сине-зеленые лучи. Я похолодел: азимутальное поле, способное его остановить, совсем угасло. Лона начала оборачиваться – это движение почти вывело ее с линии заклинания, – но было уже поздно. Волна ошпарила ее позвоночник.

Пронзительно вскрикнув, Лона упала. Судья вцепился в Наташу, уводя ее с дорожки. Я бросился было к Лоне, но вдруг спохватился: Лона корчилась от боли, и родовое проклятие, ничем не сдерживаемое, извивалось, нанося вслепую удары направо и налево.

Зато Анна подбежала к Лоне безо всяких колебаний. Усевшись на пол, она попыталась прижать Лону к себе. Лона продолжала кричать, и я, увидев ее спину, ужаснулся и ахнул.

Наташино заклинание сожрало одежду и кожу, обнажив переплетения мышц и кости Лоны.

Когда Анна прикоснулась к Лоне, проклятие перескочило и на нее, обвивая Анну серебристыми щупальцами. Туман втягивался в Анну. Если Анна и почувствовала то, что делает проклятие Лоны, она никак это не показала. Положив руки Лоне на спину, на край страшной раны, она сосредоточилась.

Вспыхнуло мягкое изумрудное сияние, и две девушки оказались словно в коконе. Лона выгнулась дугой, но кричать уже перестала. Кровотечение остановилось, и у меня на глазах изуродованные мышцы начали срастаться, восстанавливаться.

Кости скрылись под мягкими тканями, а те быстро покрыл новый кожный покров. Регенерация совершилась за считаные секунды. Изувеченная спина Лоны стала целой и невредимой. Лишь зияющая в одежде дыра напоминала о травме.

Анна попробовала встать, но пошатнулась и едва не упала.

Проклятие Лоны стремительно перетекало в ее тело. Я подскочил к Анне и оттащил ее подальше. Лона ошеломленно смотрела на гудящую толпу. Похоже, она не понимала, что с ней случилось.

Я поддерживал Анну, Вариам также поспешил к ней на помощь. Я видел вокруг Анны серебристый ореол проклятия Лоны…

…но неожиданно он исчез. Я вздрогнул. Мне неоднократно доводилось видеть, как активируется проклятие Лоны, и я сразу сообразил, в чем дело. На Анну надвигалась беда, и я тут же начал сканировать будущее, чтобы хоть как-то предотвратить несчастье.

Секунды превращались в минуту, но ничего не происходило. Лона попыталась подняться на ноги.

– Лона! – позвал я девушку. – Лона! Сюда!

Лона была не в том состоянии, чтобы спорить со мной. Я смутно чувствовал, что окружающие пытаются заговорить с нами, но мне они только мешали: в первую очередь нужно было отвести Лону и Анну в безопасное место.

В итоге нам удалось покинуть зал для дуэлей и выбраться в коридор. Я шел впереди, а Вариам замыкал шествие. У меня по спине бегали мурашки, и я уже приготовился к самому плохому…

Но нет: ничего не происходило. Мы без происшествий вернулись в комнату Лоны и Анны.

Захлопнув дверь, я запер ее на ключ. Лона бессильно опустилась на кровать. Анна сидела, прислонившись к стене и закрыв глаза. Выглядела она еще более измученно, чем Лона.

– Вариам, как себя чувствуют девочки? – спросил я.

– Я надеюсь, что они выкарабкаются, – серьезно ответил Вариам. – Но разве не опасно приближаться к…

– Опасно, – подтвердил я.

Я по-прежнему хотел разобраться в том, что случилось. Вокруг Лоны клубились серебристые облачка, но на Анне не было ни единого следа проклятия.

Это могло означать только одно: проклятие «включилось».

Но если так, то почему все до сих пор тихо?

– Ничего страшного, Алекс, – сонным голосом промолвила Анна. – Мне нужно немного времени, чтобы отдохнуть…

Сейчас, когда Лоне и Анне ничего не угрожало, я разрывался между желанием остаться с ними и проследить, чтобы они были в порядке, и стремлением разыскать Наташу и прибить ее.

Верх одержало первое намерение.

– Как состояние Лоны? – спросил я у Анны.

– Как странно, – невпопад ответила Анна и зевнула. – А что ты говорил вчера ночью? Теперь у меня такое ощущение, что за мной наблюдают…

Слова Анны вызвали у меня очередной приступ паранойи, и я едва не потерял над собой контроль.

– А Лона… она будет в порядке? – наконец выдавил я.

– Что?.. Ах да! – Тряхнув головой, Анна очнулась. – Да. Ей тоже надо отдохнуть.

Я посмотрел на Лону. Она распласталась на кровати, откинув руку на подушку, и вроде бы дремала. Изучив краткосрочное будущее, я начал успокаиваться. Заглянуть дальше было трудно, но пока я не заметил никакой катастрофы.

– А я страшно голодная, – смущенно произнесла Анна.

– Я тебе что-нибудь принесу, – заявил я. – Оставайтесь здесь. Вариам, приглядывай за девушками.

Тот молча кивнул.

Мне потребовалось время на то, чтобы найти кухню и сделать так, чтобы повара пошли мне навстречу.

Меня донимали мысли о подлом поступке Наташи, и каждый раз я ощущал волну раскаленной добела ярости. Мне хотелось разыскать ее, но я сознавал, что в моем нынешнем состоянии это плохая затея. По доносящемуся из дуэльного зала шуму и пустым коридорам я заключил, что турнир в самом разгаре, и это разозлило меня еще больше.

Вернувшись к комнате Анны и Лоны, я поставил поднос, чтобы постучаться, и застыл.

Дверь оказалась приоткрыта.

Я проскользнул внутрь. Лона находилась в комнате – одна-одинешенька. Она лежала на кровати в той же самой позе, в какой я ее оставил, забывшись крепким сном.