— Да, сир, — отозвался граф Герн. — В горах выпал снег. Зима будет ранней и снежной…

— И?

— Ну… значит, где-то недели через две мы сможем отозвать с границы еще полторы сотни солдат и восемь-десять магов…

— Двух недель у нас нет, — угрюмо выдохнул эрр Урден. — Вчера в Наргине от голода умерли двадцать три человека. Из них девятнадцать — дети…

— Мы найдем миардианцев быстрее… — скрипнув зубами, пообещал капитан. — Даю слово, сир!

Печать Потерянного взгляда висела перед эрром Гериельтом чуть дольше пяти ударов сердца. А потом начала трансформироваться в руну Ясности. Руна Ясности, провисев те же самые пять ударов сердца, расползлась на отдельные куски. И превратилась в печать Безволия. Потом на месте последней возникла руна Концентрации… и мне пришлось дернуться, чтобы уклониться от орешка, брошенного в меня Креггом.

— А с помощью вот этого плетения я могу наложить на группу людей иллюзию магического резерва… — еле слышно пробормотал Облачко. И заерзал на облучке телеги.

Благодарно улыбнувшись эрру Гериельту, я тут же повернула голову направо, впилась взглядом в безумно красивое и жутко сложное плетение, медленно возникающее перед лицом эрра Маалуса, попыталась разобраться в его структуре и… снова дернулась: охамевший Молчун снова бросил в меня орехом! Невесть который раз подряд!

— Может, хватит? — не сводя глаз с формирующейся структуры, рыкнула я. Решив, что поведение сводного брата перешло все допустимые границы.

Однако устроить ему разнос не успела: на его лице вдруг появилась ехидная улыбка. Точно такая же, как и у Облачка!

— Ну, и над чем это мы смеемся? — слегка разозлившись, поинтересовалась я. Естественно, у Крегга.

А ответил почему-то эрр Гериельт:

— Это тренировка, ваша милость! Я демонстрирую вам наиболее часто используемые разумниками последовательности трансформации плетений, Облачко — так называемые «Темные» печати школы Иллюзий, а Молчун заставляет вас контролировать окружающий мир.

— То есть… вы что, сговорились?

— Да, ваша милость, — кивнул сидящий рядом со мной эрр Маалус. И принялся плести следующую печать. Не менее сложную, чем ту, которую он уничтожил мгновение назад!

— Постой, я не успела понять! — взвыла я. А потом вдруг сообразила, чем именно я сейчас занимаюсь. И в голове сразу же всплыли строки из самого начала третьей части моего любимого трактата. Те самые строки, которые когда-то казались мне одними из самых замороченных во всем труде:

«Многопотоковое мышление — это оптимальное состояние разума боевого мага, позволяющее полноценно работать с нитями силы и параллельно контролировать окружающий мир, адекватно реагируя на любые раздражители…»

— Ничего, мы к ней еще вернемся. А пока, ваша милость, посмотрите-ка вот сюда…

— Так! Посмотрю, но потом… — Пихнув мага в бок, я повернула голову к Мудрому и вопросительно приподняла бровь: — Эрр Гериельт! Это что, то самое многопотоковое мышление? Которое вы описали в третьей части трактата «О двенадцати основных и…»

— Название самого главного труда своей жизни я, ваша милость, пока еще не забыл, — ухмыльнулся разумник. И по-детски замотал ногой, пытаясь дотянуться кончиком сапога до проползающей под телегой земли. — Так что можете не продолжать. То самое… Хорошая у вас память, баронесса! Не думал, что вы обратите внимание на эту главу… Впрочем, раз обратили и что-то помните, то должны понять, что инициацию вы уже прошли. И что теперь мы просто стараемся наработать вам базовые навыки…

— Инициацию? О чем это вы? — спросила я. И попыталась вспомнить, что говорилось об инициации в той самой главе. Однако стоило мне уйти в себя, как в меня тут же полетел следующий орешек!

Я поймала его у самого лба. И, злобно посмотрев на Молчуна, погрозила ему кулаком. И тут же дернулась снова. Уклоняясь от следующих двух.

— Думайте параллельно, ваша милость! — совершенно серьезно сказал мне Крегг. Почему-то обратившись на «вы». — Чем быстрее привыкнете думать так, как сказал эрр Гериельт, тем легче вам будет потом…

…Работать с двумя потоками оказалось не так уж и сложно — уже часа через два я поняла, что способна плести печати, одновременно успевая реагировать на действия Молчуна. Любые — от бросков орешков до почесывания. Правда, скорость создания печатей у меня упала, но не очень. Не хуже получалось думать и запоминать: показанные Облачком плетения укладывались в памяти раза со второго-третьего. Даже если при этом мне приходилось отвечать на вопросы эрра Гериельта. А вот с тремя потоками я не справлялась. Особенно, если в одном из них требовалось что-то запоминать. Скажем, сочетание броски камешков — создание печатей школы Жизни — заучивание Темных плетений давалось мне через пень-колоду. Настолько плохо, что к вечеру я почувствовала себя полной дурой. И здорово расстроилась.

Видимо, взгляды, которые я бросала на своих мучителей, были достаточно выразительными, так как эрр Гериельт решил меня пожалеть. И как только мы нашли подходящее место для ночевки, радикально изменил принцип тренировки.

Поинтересовавшись, занималась ли я мечевым боем, и получив утвердительный ответ, он быстренько вырезал из дерева два деревянных меча и предложил поработать с ним в паре.

Деревяшка была значительно легче тренировочных мечей, которыми меня мучил старый Нашта, и имела заметно худший баланс. Поэтому первые несколько минут боя я в основном защищалась и маневрировала, стараясь оценить сильные и слабые стороны разумника. В общем, проспать момент, когда перед моим лицом появляются контуры печати Потерянного взгляда, мне не удалось.

Первые две перемычки, необходимые для того, чтобы трансформировать плетение Гериельта в оборотную печать Ловкости, я сплела и воткнула на место без особого труда. А вот третью, последнюю, — не успела! За мгновение до того, как я замкнула контур, разумник рванулся в атаку, вбил мне свой «меч» в печень, сместился в сторону и… без особого труда наполнил плетение силой. Свое плетение! Гад!!!

В глазах тут же помутилось. Кватт Куница, нанизывающий на оструганную веточку куски мяса, стал вдвое шире, потом раздвоился, растроился и поплыл куда-то в сторону. Костер, рядом с которым он стоял, превратился в ковер огня, почему-то висящий в воздухе. На уровне моего живота. А сам эрр Гериельт, по логике, обязанный быть за моим правым плечом, вообще исчез! Удар туда, где он должен был находиться, пришелся в пустоту. А развернуться я не смогла: меня замутило и чуть не вывернуло наизнанку.

— Вы убиты, ваша милость! — хмыкнул эрр Гериельт. А потом дважды ткнул меня «мечом» в спину. Почему-то оказавшись слева-сбоку.

— Угу… — глухо согласилась я. И, дождавшись, когда зрение придет в порядок, предложила: — А давайте попробуем еще раз. У меня возникла одна о-о-очень интересная мысль…

Создать печать Обращенного света Облачко не успел — за пару мгновений до того, как плетение напиталось силой, в левом подреберье разорвалось что-то вроде Огненного шара. Боль была такой острой, что маг был вынужден вцепиться не в амулет Великой защиты, а в собственную грудь. Второй приступ боли оказался еще острее — пламя, бушующее в его груди, вдруг куда-то исчезло, а на его место пришел леденящий внутренности холод. Волна жуткого мороза прокатилась от плеч к ладоням, верхние конечности тут же потеряли чувствительность, а мизинцы[83]одеревенели. Мгновением позже у эрра Маалуса помутилось в глазах, а к горлу подкатила волна желчи. Третий приступ… третьего приступа он не запомнил…