Единственным островком спокойствия на всей поляне оказалась моя сестричка, восседающая на седле, брошенном рядом со стогом сена. И стоящий рядом с ней Кватт Куница. Слишком ровная спина, вскинутый подбородок, абсолютно бесстрастное лицо — баронесса пребывала в том же самом настроении, что и вчера. И явно не собиралась из него выходить. Скрипнув зубами, я угрюмо посмотрел на эрра Маалуса и наткнулся на его предупреждающий взгляд.

«Не лезь!!!» — требовали глаза мага.

«Не буду…» — вздохнул я. И, пожав плечами, кивнул вопросительно посмотревшему на меня Кунице. Телохранитель эрра Гериельта еле заметно усмехнулся, неторопливо добрался до края поляны и скрылся среди деревьев.

Я тут же занял его место. Решив, что он и без меня прекрасно знает, чем грозит несанкционированный выход за охраняемый периметр…

…Следующие часа полтора Меллина изображала статую. Не шевелилась. Не говорила ни слова. И, кажется, почти не дышала. А я, изредка поглядывая на нее, мрачно думал о том, что это ее «пограничное состояние» мне совсем не по душе. И периодически прокручивал в памяти разговор, состоявшийся в замке Брешт сразу после того, как Меллина отправилась на ужин…

Я стоял у подоконника, смотрел на часового, размеренно вышагивающего по крепостной стене, и зябко ежился. Вспоминая тон, которым Мел произнесла свое «в порядке». Совершенно пустые глаза, абсолютное отсутствие каких-либо эмоций, голос, от которого по спине пробегает неприятный холодок… — все это просто не могло принадлежать шестнадцатилетней девушке. И тем более, моей сводной сестре. Которую я знаю чуть ли не с рождения. Поэтому все это вызывало во мне оторопь. А еще — жуткий страх. За нее. За настоящее и будущее. Да, я прекрасно понимал причины, заставившие ее загнать свои мысли и чувства в стальную клетку воли. Но точно так же понимал, что длительное пребывание в таком состоянии обязательно скажется. Когда-нибудь потом. И не факт, что закончится чем-нибудь хорошим…

— О чем думаешь? — Голос эрра Маалуса, раздавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть.

— О ком, эрр… — уточнил я. — О ее милости баронессе Орейн. Не понимаю, что с ней происходит…

— Что тут непонятного? — вздохнул иллюзионист. — Потеряв отца и брата, она в одночасье стала сиротой. Взяв на себя Долг крови, вынуждена была забыть о том, что является женщиной. Отказавшись от поминок по погребенному брату, наплевала на традиции. Проигнорировав прямой приказ короля — на Закон. Кроме этого, осознала себя Темной — жрецом, жизнь которых должны обрывать сразу после рождения. Мало?

Я поморщился:

— Я не об этом! Что происходит с ней там, за маской, которую она на себя нацепила? Как понять, не нужна ли ей помощь? Или теплое слово? Как ее вернуть в нормальное состояние?

Маг приподнял мантию, уселся на подоконник, сложил ладони на коленях и пристально посмотрел мне в глаза:

— Крегг! Пожалуйста, вдумайся в то, что я тебе сейчас скажу! ВДУМАЙСЯ, а не шуми. Договорились? С баронессой все в порядке!

— В порядке? — мгновенно забыв о предупреждении, возмутился я. Однако договорить мне не удалось: у меня вдруг отнялся язык!

Сообразив, что это — действие какой-то из печатей школы Разума, я потянулся к амулету Великой защиты и… застыл… В голове помутилось, а мысль о том, что надо рвануть на себя ворот камзола и раскрошить основу, вдруг показалась какой-то мелкой и бессмысленной…

— Крегг! Да хватит тебе дергаться! Я — не враг! Ни тебе, ни баронессе! Не веришь… А зря! Ну, подумай, будь у меня желание… ну, скажем, ее уничтожить, я бы это сделал в тот день, когда она появилась на свет. Ты понимаешь, что мне никто не смог бы помешать? Понимаешь. Молодец! Тогда думай дальше: я вдруг взял да и преступил Закон. Странно? А знаешь, почему я это сделал? Потому что твой отец, барон Нолад, был настоящим Орейном. Справедливым, честным, правильным и жестким. Прежде всего к себе. А еще он был мужчиной, способным воспитать ребенка таким же, каким был он сам… Тогда я первый раз засомневался в том, что Закон непогрешим. Засомневался… А несколько дней спустя, накладывая на Меллину печать Ограничения, трясся от страха. Да, трясся! Пытаясь понять, не оставляю ли я жизнь чудовищу, которое когда-нибудь уничтожит тот мир, в котором я живу. Оказалось, что боялся я зря: твоя сестра выросла такой же правильной личностью, как и ее покойный отец. Поэтому несколько дней назад я принес ей вассальную клятву. Ибо уверен, что ее Дар будет служить не Смерти, как у остальных Темных, а Жизни…

— Успокоился? Тогда сначала дослушай до конца то, что скажет тебе Облачко, а уже потом делай какие-то выводы, — где-то за моей спиной произнес эрр Гериельт. — Сейчас я сниму с тебя свои плетения, и вы продолжите беседу. Ты готов?

В голове тут же прояснилось, и я заставил себя кивнуть.

— Отлично… — усмехнулся эрр Маалус. — А теперь слушай внимательно! У твоей сестры очень острый ум. И железная воля. Надеюсь, это мое утверждение ты оспаривать не будешь?

— Нет…

— Скажи, ты веришь в то, что ей удастся всю жизнь скрывать свой Дар?

Я мрачно посмотрел на него и пожал плечами:

— Не знаю…

— Хорошо, скажем по-другому. Как ты считаешь, надо ли ей научиться пользоваться своим Даром так, как это делают боевые маги? Или даже универсалы? Ну, на всякий случай?

— Естественно!

— Тогда скажи, чем отличается паркетный шаркун от боевого мага?

— Опытом…

— Нет. Опыт — дело наживное… — фыркнул разумник. — А для того, чтобы успеть его наработать, нужно нечто другое. В магии это называется способностью к многопотоковому мышлению.

— К чему? — переспросил я.

— Представь себе бой. Маг стоит за щитами своих телохранителей и плетет свои печати. Со стороны это кажется просто. А на самом деле все по-другому: ты обязан не только работать с нитями силы, но и уметь контролировать состояние своего резерва, слушать команды начальства, правильно оценивать расстояние до вражеских солдат или магов, видеть сложившуюся ситуацию, уметь выбирать наиболее важные цели и так далее. Как по-твоему, это все можно сделать одновременно?

— Понятия не имею… — признался я, представив себе описанную картину.

— А универсал добавляет к этому еще и работу сталью, — сдвинувшись так, чтобы я его видел, добавил эрр Гериельт. — Еще один поток сознания. Один из самых сложных… Стоп! Отвлекся… Так вот, для того чтобы плести печати, видеть, что происходит вокруг тебя и работать клинком, нужно уметь делить сознание на независимые части. Или, говоря иначе, думать одновременно о двух или более разных вещах. Каждый человек, обладающий Даром, на это способен. В теории…

— Так почему же боевых магов так мало? А универсалов вообще — раз, два и обчелся? — заинтересованно спросил я.