Юная баронесса опустила руки.

– Год назад, – прошептала она, – все, казалось, было так просто. Год назад мне жизнь чудилась игрой.

Анна-Мария пристально взглянула на притихшую от неожиданного признания горничную:

– Скажи, Лайза, ты привязалась ко мне?

– Да, госпожа, – искренне ответила воровка.

– Но так не должно было быть. Верно?

– Да, госпожа, – снова прозвучал покорный голос.

Минуту или чуть более в комнате царила тишина. Потом ее нарушил шорох ткани: Анна-Мария отошла от окна и приблизилась к горничной.

– Иди, Лайза. У тебя, должно быть, есть еще сегодня дела. Поговорим обо всем завтра.

– Как Вам будет угодно, госпожа, – с поклоном ответила Лайза.

Из спальни баронессы она прошла в свою комнату. Анна-Мария была совершенно права, когда предположила, что у Лайзы есть еще дела на вечер. Не далее как пару часов назад воровка получила от Маски письмо с последним заданием:

«Время на исходе. Откладывать больше нельзя, поэтому сегодня, шестого июня, ночью (после полуночи) ты проникнешь в дом графа Кантени. Из сейфа, что расположен в рабочем кабинете его сиятельства, ты выкрадешь его «дворянскую честь». Будь предельно осторожна. И ни в коем случае не откладывай это дело на завтра. Если ты не добьешься успеха, если будешь схвачена, у меня должна быть возможность закончить твою работу.

На рассвете я приду в парк. Ты передашь мне все семь ювелирных изделий. Я передам тебе оговоренную сумму. После этого ты сможешь считать себя свободной от обязательств и от преследования полиции».

Письма, разумеется, уже не существовало: Лайза сожгла его после прочтения. Однако строки врезались в память воровки, и теперь, перед выходом из дома, быть может, в последний свой путь, девушка вновь и вновь их вспоминала. Мысль о деньгах и обещанной свободе согревала ей душу.

* * *

Лайза прижалась к стене дома барона Грея и несколько раз порывисто вдохнула. Она оказалась как раз под окном своей комнаты, и веревочная лестница касалась ее плеча. Но у девушки не было сил не только подняться наверх, но даже просто поднять руку и ухватиться за свое спасение. После продолжительного бега она едва держалась на ногах.

О! Как был прав Маска, когда предупреждал ее о хитрости графа Кантени. Как прав был господин в черном, когда тянул до последнего, не желая проникновения Лайзы в дом дворянина. О, как он был прав, что ждал худшего.

А что же Лайза?

Она также не ошиблась, когда вняла советам своего нанимателя. И все же не хватило ей мудрости, не хватило ей внимания и осторожности, чтобы довести дело до конца.

Не предполагала воровка, что дверца от сейфа графа Кантени может быть связана тонким жгутом с колокольчиком в его спальне – так просто и так гениально! Не рассчитывала Лайза, что в случае тревоги слуги спустят собак и уйти через сад уже не получится. И могла ли ожидать девушка, что в коридоре натолкнется на самого хозяина, и он во всех подробностях разглядит ее «смазливое личико»?

Однако Лайзе все же удалось уйти от преследователей. Не останавливаясь, промчалась она через половину города и теперь от свободы отделяла ее только высота в два этажа. Как раз на втором этаже располагалась спальня баронессы Грей и ее шкатулка, содержимое которой могло обеспечить безбедную старость воровки в безопасном месте.

Иного выхода спастись девушка не видела. Теперь, когда надежный свидетель мог опознать ее, было глупо оставаться в доме барона Грея. И ждать весточки от маски также не имело смысла – он уже ничем не мог помочь воровке. Нужно было забрать все украденное и покинуть столицу прежде, чем Полковник нанесет повторный визит ее благородию.

Немного отдышавшись, Лайза смогла подняться по лестнице. Очутившись в комнате, она подумала было оставить путь к свободе на месте и не тратить бесценные минуты напрасно. Как вдруг за оградой парка Лайза заметила свет факела и двойную черную тень: полицейского с собакой. Полицейский замер, как видно колеблясь и не решаясь без позволения проникнуть под покровом ночи во владения барона Грея. В то же время собака уже была по другую сторону ограды и изо всех сил рвалась вперед, чуя направление движения Лайзы.

– Только не это! – выдохнула девушка.

Проворно собрав лестницу, она беззвучно притворила окно и метнулась на кровать. Забралась с ногами, забилась в угол, едва дыша, вслушиваясь в звуки на улице.

«Выследили… Теперь мне не спастись. Теперь Полковнику никто не помешает меня арестовать…»

По щекам потекли слезы. Лайза схватилась за голову. Так она и сидела, пока по прошествии некоторого времени не услышала шаги за дверью в коридоре и голос Джона:

– Пожалуйста, господин Полковник. Ее комната здесь.

На мгновение все стихло. Затем раздался стук и вновь прозвучал голос дворецкого:

– Лайза, открой. Нам известно, что ты внутри.

Девушка покосилась на дверь, на окно. Полицейские вряд ли были так глупы, что не оставили человека в парке. Сопротивляться было бесполезно.

– Дрянь, – прошипел сквозь зубы Джон, когда она открыла дверь.

Двое полицейских, пришедших с Полковником, нацепили на воровку наручники и не слишком любезно препроводили вниз.

В гостиной на диване, обычно занимаемом юной баронессой, по-хозяйски расположился граф Кантени. За спиной неудавшейся жертвы ограбления стоял его слуга – он был с его сиятельством, когда граф попытался задержать Лайзу на месте преступления. И граф Кантени, и его слуга в упор смотрели на воровку. Она опустила голову, не готовая встретиться с их взглядами.

– Итак, ваше сиятельство, – обратился к графу полковник Блодхон, – это она?

– Она, господин полицейский. Я, слава Богу, хорошо разглядел ее лицо, так что сомнений и ошибки быть не может.

Следователь с улыбкой кивнул. Повернулся к Лайзе и коснулся указательным пальцем ее подбородка, намереваясь вынудить поднять голову и посмотреть в глаза.

– И как все это понимать? – остановил Полковника мелодичный голос, донесшийся из темноты коридора. В то же время Анна-Мария вошла в гостиную, ничуть не смущаясь тому, что не успела должным образом одеться и теперь посторонние люди видели ее в наспех накинутом на плечи халате.

– Полковник, я, кажется, предупреждала, чтобы вы не появлялись в моем доме без доказательств вины моей горничной. А вы посмели не только прийти лично и нацепить эти железки на руки невинной, но и привести посторонних без моего ведома! К тому же вы повели себя крайне невежливо, разбудив меня…

– Я приношу вам свои извинения, баронесса. Но обстоятельства требовали от меня немедленных действий, чтобы виновные были наказаны по всей строгости закона, – с поклоном сказал полицейский. – Что же до вашего предупреждения – я отлично помню его. И именно с целью установления виновного граф Кантени присутствует здесь.