– Нет, мне тепло, – с перестуком зубов от страха ответила я и попятилась к кровати.

Спрятаться там не получится, в окно прыгать страшно, все-таки второй этаж, но не в шкаф же лезть! Мамочки, а если он, как огнедышащий дракон, что-нибудь подожжет? Выдохнет пламенем, и загорятся сначала занавески, потом покрывала. Задохнусь ведь от дыма раньше, чем меня кто-то захочет спасать. Демон явно не пожелать мне доброй ночи пришел. Я помнила, как смотрел через стол на ужине, будто раздумывал – отравить или горло перерезать? Я пряталась за Туссэна и надеялась, что высший демон достаточно образован и умен, чтобы адекватно воспринимать резкое «нет». Он-то может и умен, зато я дура. Глядя на то, как медленно демон идет ко мне с перекошенным от ярости лицом, я сразу перестала считать гениальной идею послать его со свадьбой.

Жизель бросилась следом, но замерла от резкого окрика Данталиона:

– Оставь нас одних. Говорить с бывшей невестой буду. Иди на кухню и сиди там тихо, позовут потом.

Служанка тоже слышала скандал в гостиной и, наверное, в душе поддерживала демона. Он руки моей добивался, на подарок разорился, а в итоге его дураком выставили. Я пожалела, честно. Должна была объяснить спокойно, и не привлекая всю семью. Ай, нет, не получилось бы так. Демон все равно бы взъярился, хоть десять раз ему по слогам повтори: «Я ни-ко-гда не бу-ду ва-шей, ме-ссир».

– Уходите, пожалуйста, – жалобно пискнула я. – Не хочу разговаривать.

– Придется, – возразил демон, проводив взглядом Жизель до двери и дождавшись хлопка. – Я сыт по горло женскими играми и капризами. Мне предложили сделку на вашу невинность. Я уступаю её другому, а взамен получаю то, зачем явился в мир людей.

На мою невинность? Я не ослышалась? Отит не стрелял в среднем ухе, серная пробка не помешала? Теперь я закипала, уже понимая, что волна жара в животе – та самая сила Ада. Порочная, но сладкая и желанная. Адреналин бодрил, магия наполняла тело приятным теплом. Зачем одеяло, когда достаточно разозлиться?

– Кто предложил-то? Камилла? Белинда? А они не обнаглели?

Черт, другое слово на язык просилось, но я обещала следить за ним.

– Не важно, – поморщился демон. – На беду всех ведьм, я не люблю торговаться. Проще самому найти то, что нужно и не подставляться под чужие амбиции. Или сделать так, чтобы предмет сделки перестал их привлекать. А мне перестали указывать, что делать и с кем спать.

Демон, как в фильмах для взрослых, медленно расстегнул верхнюю пуговицу камзола, и у меня пропало желание иронизировать даже мысленно. Он раздевался! Проклятый демон собирался переспать со мной. Наплевав на помолвку, сделку с Ковеном и мои желания. Просто изнасиловать. Наказать за то, что посмела перечить ему. Растоптать и унизить.

«Нет», застряло в горле. Я дышать перестала. Металлические пуговицы рассыпали блики по темной ткани камзола. Они так легко выходили из петель, что демон ни на одной не задерживался. Ткань шуршала в тишине, где-то на улице цокала копытами лошадь, запряженная в повозку, стучала рама от ветра. Герцог снял камзол, жилет и остался в рубашке. Ослепительно белой, сотканной из тончайших нитей заботливыми руками ткачихи. Если я не начну сопротивляться, клятва договора не поймет, что мне угрожает опасность, и не сомкнется удавкой на шее демона.

– Вы не посмеете, – хрипло сказала я и села на кровать.

Ноги не держали. Демон молчал, но я и так знала, что посмеет. Он ничего не делал просто так или ради театрального эффекта. Уже рубашку снял. Высокий, сильный. Рельеф мышц герцога больше не восхищал. Я смотрела на широкие плечи, огромные руки и понимала, что не вырвусь из объятий. Придавит к кровати, насильно разведет ноги и сделает больно. Как бы я не кричала, не плакала и не кусалась – не отпустит. Интересно, сколько крови будет? А как долго терпеть? Я выдержу?

– Удавка, – прошептала я. – В повозке она помешала вам. Вы не можете причинить вред. Это насилие, герцог.

– Ты думаешь, я соглашаюсь на клятвы, которые не могу обойти? – усмехнулся демон, а я прикусила губу.

У меня договор первый, у него нет. Обманул со сроком, приказывал, когда хотел, и другие лазейки знал. Я не продала душу дьяволу, я добровольно отдала ему свое тело. Данталион распустил завязки на штанах, и мне пришлось отвернуться. Видела его раньше голым, но сейчас паника накатила. Белинда кричала так, что слуги слышали. Высшего демона мироздание не могло размером обидеть. Мамочки, да он разорвет меня на части!

– Как вы их обойдете? Мне будет больно! – закричала я.

– Очень просто, – ответил он громче и ближе к кровати. Шел ко мне, пока я сидела зажмурившись. – Я не стану к тебе прикасаться. Сама все сделаешь. Достаточно к каждому слову добавлять «Это приказ». Вред, причиненный самой себе, клятву не интересует. Раздевайся, Селеста. Это приказ.

Он сел рядом. Я чувствовала жар от его тела и запах дыма. Удавка уже обняла ласково за шею. Еще не затягивалась, чувствуя мою обреченность, но напоминала о себе. Вырез у ночной рубашки до середины груди. Можно не снимать через голову, а просто спустить с плеч. Чепец не помешает, но приказано раздеваться, значит и его тоже нужно зашвырнуть в угол комнаты. Я едва чувствовала ткань негнущимися пальцами. Пыхтела и дважды простонала, когда застряла бедрами в вырезе рубашки. Данталион помог. Не трогая меня, дернул за подол, освобождая от одежды. Теперь я тоже сидела голая и прикрывала руками грудь. Холодом тянуло по вздрагивающим плечам, и шея болела, как я отворачивалась от демона.

– Приказываю, – выдохнул он жаром и сладостью. – Садись ко мне на колени.

Сама. Чтобы он не прикасался. Не выйдет лежать смирно и гордо терпеть. От страха живот скрутило спазмом. А если я сожму ноги очень сильно? Вдруг он не сможет в меня войти?

– Селеста, – позвал демон, но удавка успела раньше. Затянулась так, что глотать стало тяжело. – Селеста, иди ко мне. Не заставляй повторять.

Уже голова кружилась, инстинкты бунтовали. От насилия я не умру, а от нехватки воздуха запросто. Пальцами тянулась к шее, скребла ногтями то, что нельзя потрогать. Серебристая нить врезалась в кожу, еще немного и задушит.

– Чтоб ты сдох в муках, проклятый, – прохрипела я и дернулась к демону. Удавка ослабла. Я забралась на демона, обжигаясь о раскаленную кожу. Он горел силой Ада и тянул меня на грудь. Помогал сесть, не заставлял. Я развела колени и снова зажмурилась, чтобы не видеть мужскую плоть. Не ошиблась с размером. Сидеть твердо. Мамочки, какой он огромный! Дышать стало легче. Приказ выполнен, удавка исчезла.

Я боялась открывать глаза, ничего не слышала и думала о ерунде. Там внизу между нами было горячее всего. Ощущать мужчину обнаженным телом очень странно. Его жар будто передавался мне. Поднимался по животу выше к груди. Демон не торопился отдавать следующий приказ. Медлил, проклятый. Дразнил легкими касаниями пальцев. Сначала по спине, потом по бедрам. Я выгибалась и невольно ерзала, отчего возбуждение мужчины чувствовалось острее. Казнь откладывалась?