– Не печальтесь, пустое, – студент встал ко мне совсем близко и погладил по плечу. Вроде легко и по-дружески, а я запаниковала. Догадалась, что поцеловать хочет. – Я бы тоже за вас дрался. Плох тот мужчина, что готов отказаться от дамы сердца, потому что она предпочла другого. Настоящая любовь не видит препятствий. Она терпелива и готова ждать.

О любви заговорил. Обнял и прижал к себе, окутывая ароматом пряных трав. Я вздохнула и спрятала лицо у него на груди. Начну упираться – обижу, но поцеловать не могу. В голове один Данталион, так просто нечестно. Мы на фиктивный брак договаривались, о чувствах речи не шло. Понимаю, что он жену хочет, а не малознакомую девушку, живущую с ним под одной крышей, но слишком уж быстро. Я не готова!

– Мы будем редко видеться, Селеста, – с тоской в голосе сказал Туссэн. – Я все время в дороге. Отвожу, привожу книги, исполняю поручения лекторов и главного библиотекаря. Мне придется оставить вас в доме родителей. Они добрые люди с кротким нравом, хотя папа бывает невыносимо ворчлив. Но так же очень занят, как я. Мама вас обязательно полюбит. Она давно умоляет меня найти мать для её внуков. Но я не вправе требовать от вас супружеской близости сразу, как нас объявят мужем и женой. Я готов стать другом и ждать, пока в разлуке и редких встречах из симпатии, что вы тоже, я надеюсь, чувствуете, вызреет настоящее чувство.

– А если не получится? – тихо спросила я, не в силах поднять на него глаза. – Вдруг я не смогу вас полюбить?

Туссэн вздохнул и бережно пригладил мои волосы на плечах. Мне показалось, он сжался в комок и будто стал ниже. Что-то тяжелое лежало на сердце, но высказать он не хотел.

– Значит, боги приготовили мне такой путь. Селеста, я уже не молод, мне почти тридцать лет. Еще немного, и я был бы вдвое старше вас. Но пусть седина не смущает. Тем более она не от прожитых лет, а от сильных переживаний. Я служил помощником лекаря в городской больнице и часто видел смерть и человеческие страдания. Душа очерствела. Вы пробудили во мне росток прежних теплых чувств. Ваша красота, я буду честным. Я благодарен уже за это. А теперь мне нужно ехать. Боюсь, ваши соседи любопытны, а рядом нет компаньонки. До встречи, Селеста.

Он ушел, я так и не расспросила о десятке очень важных вещей. Кем были родители, где еще он работал, чем жил все это время? И зачем на самом деле принес зерна овса на помолвку. Мне казалось, что если я честно спрошу: «Туссэн, вы инквизитор?» он обязательно ответит. Хотелось, чтобы нет. С меня хватит демона, с которым у нас никогда не сложатся чувства. Любые, кроме ненависти. Она получалась прекрасно.

Не стоило после выпада Селесты вести Белинду в спальню, но у герцога к ведьме появились вопросы. Слуги сделали вид, что ничего не заметили, охотница не особо упиралась, а демон был по обыкновению настойчив.

– Мессир, я же сказала, что сама дам знать о свидании.

Уже у двери Белинда вырвала локоть из хватки демона и поправила сбившийся платок на волосах. Раздражилась так, что не желала успокаиваться, но запахов эмоций Данталион больше не чувствовал. Слишком слабые в отличие от недавнего взрыва, хоть ведьма и не думала сдерживаться. А завтра демон раскурит трубку, и облако дыма снова перекроет все ощущения. Магия Темных важнее, придется подстраиваться.

– Мадам, – терпеливо начал он, – с каких пор Ковен благосклонно относится к свадьбе инквизитора и ведьмы? В вашем положении я бы знал своих врагов в лицо и даже случайно не допускал до знакомства с юными и неопытными ведьмами.

– Их и не допускают, мессир, – покривилась Белинда. – Столичных, приезжих, случайных и неизвестных. Селеста создает проблемы своими выходками не только вам. Мы обязательно проверим месье Туссэна Пекара, но я уже говорила вам, что его нет среди тех, кого я знаю в Инквизиции.

– А среди тех, кого не знаете? Осведомители за звонкую монету, добровольные помощники, сочувствующие горожане, студенты теологических факультетов, кому ненавистно само существование ведьм?

Демон сделал паузу, изучая, как меняется изгиб уголков губ Белинды. От скептицизма до отвращения и обратно. Давняя вражда била по нервам, а злые женщины следили за языком не так тщательно, как им хотелось.

– Слуги Темных колдунов и сами колдуны, – добавил герцог, и Белинда сложила руки на груди, закрываясь от нападения. По амулетам на запястьях пробежали блики несуществующего в темноте коридора солнца.

– Вы почувствовали магию Темных?

За мгновение не определить стоит ли ей доверять. Колдуны давно запустили когти в мир людей, проросли здесь корнями тимьяна и опутали ведьм запретами, правилами и мелкими уступками. В обмен на благосклонность к тем, кто провинился, но нужен Ковену. Не бывает четкой границы между светом и тенью, всегда находятся полутона вроде вынужденного сотрудничества и шаткого перемирия. Символы Темных не исчезли из сарая Изабэль после её смерти, кто-то намеренно их оставил. И слугу в тело Филиппа подселяли прямо на глазах у двух белых ведьм. Причем одна из них мешала его вытолкнуть.

– Зелье забвения, – сказал демон. – Им опоили слуг в доме Дюбуа. Из хозяев только мужчин. Наверное, опасались, что ведьмы его учуют.

– Вы считаете, что это сделали Темные? – медленно спросила Белинда и Данталион тут же осекся.

Чутье демона помогало ему искать нужную ниточку в разговоре, за которую удобнее дергать. Или наоборот оставить в покое и подождать, когда сама отзовется.

– Я так думаю, – осторожно ответил он и замолчал.

Уголки губ сложились в торжествующую улыбку. Нет ничего приятнее для женщины, чем чувствовать себя умнее мужчины. Особенно если он демон и герцог Ада.

– Вы ошибаетесь, мессир, – выдохнула Белинда, снисходительно погладив Данталиона по рукаву камзола. – Зелье варит наша травница, и в нем нет ни капли темной магии. А повод куда прозаичнее, чем попытка спрятать явление жениха-инквизитора или колдуна. Вы убили человека, и смотрительницам пришлось за вами прибраться. Унести растерзанное тело, опоить зельем прохожих в парке, кучера похоронной повозки, слуг дома Дюбуа и несчастного Филиппа вместе с Андрэ. Вы ведь заметили, как странно они себя вели сегодня? Впрочем, вы не лучше. Мне показалось, что смотрительницы увлеклись и подмешали зелье вам в вино.

Герцог перестал дышать и чувствовать, как ведьма гладит его по руке. Одно из двух: или его намеренно обманывали, что колдуна нет поблизости и зелье – происки ведьм, или охотница на демонов понятия не имела, из каких трав на самом деле сварено зелье. Дурой Белинда не выглядела. Значит, первое. Он искал доказательства связи ведьм с колдунами? Он их нашел. Вопрос теперь – кто именно? Аморет, Белинда или все вместе?

– Я понимаю ваши чувства, мессир, – ласково сказала ведьма, – неприятно, когда добычу вынимают прямо из пасти. Клыки уже вонзились в шкуру, на язык потекла струйка крови, и тут появляется другой претендент. Поверьте, у нас так не принято. Каждого жениха проверяют вплоть до седьмого колена и ведут на поклон к Верховной. Камилла проявила своеволие, объявив помолвку без одобрения Аморет. Её накажут, а студента при малейшем подозрении выставят вон. Это случится, мессир, но не сей же момент. Наберитесь терпения. А лучше вовсе отступитесь от претензий на руку и сердце Селесты Дюбуа. Вы все равно не сможете жениться.