— И он за все ответит, — веско сказал отец.

Вера вскинула глаза, полные слез.

— Мне не нужно, чтобы он за что-то отвечал, — гневно отчеканила она. — Я просто хочу выпить его кровь. До последней капли.

На следующий вечер все семейство пребывало в мрачном настроении.

Накануне все родственники, кроме Веры и Виктора, которые остались разбираться с прибывшими пожарными и милицией, а также Верховские отправились в бункер на чрезвычайный совет. Заседали почти до полудня. Одни, как Кирилл Верховский и Рафаэль, настаивали на крестовом походе, надеясь, что сохранились записи камер слежения в клубе, по которым мы сможем установить личность охотника. Другие, во главе с бабушкой Софьей, убеждали в том, что самое лучшее сейчас — затаиться и не подвергать себя опасности, а с охотником разобраться потом, когда он расслабится и можно будет застать его врасплох. В итоге к общему мнению так и не пришли, решили, что вечер утра мудренее.

Так что сегодня у нас планировалось очередное чрезвычайное заседание, а мне не терпелось улизнуть из бункера, чтобы увидеться с Алексом. Тем более что Ричард, по любезному предложению родителей, остался гостить у нас. «Так будет безопаснее!» — настаивала мама, а Ричард не очень-то упирался. Хорошо еще, что я давно врезала в дверь своей комнаты замок. Для Ричарда это стало неприятным сюрпризом, когда среди бела дня, дождавшись, пока все уснут, он попытался проникнуть в мою спальню. Неудача подкосила силы прекрасного принца, и он до сих пор не поднялся с постели. А я, воспользовавшись тем, что до приезда родственников оставалась в запасе пара часов, поспешила ускользнуть из бункера.

От Алекса было всего две эсэмэски. В одной он желал мне доброго утра, в другой просил перезвонить, когда окажусь в зоне действия сети. Но я не успела набрать его номер, как мобильный ожил. Я схватила телефон, не взглянув на экран:

— Алекс!

— Вообще-то это Макс, — кашлянул племянник. — Извини, что разочаровал.

— А, — смутилась я, — привет.

— Лиз, вы там как после вчерашнего?

— Как, как — сам же все видел, — уныло отозвалась я. — Больше никаких новостей. Проснулись только. Приедешь сегодня?

— Я поэтому и звоню. Лиз, у Машки завтра день рождения.

— Как, уже завтра?

Со всеми этими событиями день рождения жены Макса совсем вылетел у меня из головы. А я ведь всегда помогаю ему с подарком.

— Да понимаю, что не вовремя и тебе сейчас не до того… — вздохнул племянник, и я испытала укол совести. Я думаю лишь о том, что могу пропустить свидание с Алексом, а Макс переживает из-за того, что случилось в клубе вчера, и волнуется за мою безопасность. Но выбор подарка для Маши — это нерушимая традиция. Макс, как и все мужчины, теряется в магазине, а я всегда помогаю найти то, что придется по душе имениннице. Мое участие в выборе подарков всегда остается за кадром, и Маша считает, что у нее самый чуткий и внимательный в мире муж, который угадывает ее желания. Правда, чтобы фокус удался, обычно я накануне забегаю в гости к Максу и Маше и осторожненько узнаю из ее мыслей, о каком подарке она мечтает.

— Так что, — помялся он, — ты заскочишь к нам в гости?

— Заскочишь! — проворчала я. — Макс, ты настоящий сын своего времени.

— А как надо сказать? — ухмыльнулся племянник.

— Так уж и быть, — с достоинством отозвалась я, — я вас навещу.

Пообещав быть через полчаса, я поймала такси. Планы поменялись, с Алексом мы сегодня не увидимся. Пока я побуду в гостях, пока мы с Максом прогуляемся по магазинам… Свою машину я брать не стала, мне же только до дома Макса доехать, а там уже он меня покатает на своем «финике».

По пути я несколько раз набрала номер Алекса, но неизменно слышала в ответ: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны досягаемости». Честно говоря, лучше бы ему там и находиться — вне зоны моей досягаемости. Целее будет. Особенно после вчерашних событий.

Через полчаса я уже входила в подъезд Макса.

— Лиза, привет! — Маша обняла меня приветливо, но осторожно — насколько позволял живот.

Прежде худенькая, как тростинка, она немного располнела во время беременности и сейчас выглядела, как цветущие барышни моего времени. Лишние килограммы удивительно шли ей, делали женственней. Даже движения Маши, обычно резкие и суетливые, стали более мягкими и плавными. Да и вообще Мария — настоящая русская красавица: светло-русые волосы до пояса, ясные голубые глаза, тонкий прямой нос, высокий лоб, яркие от природы губы, ямочка на подбородке. Выбор Макса я одобряла целиком и полностью. К тому же и характер у Маши ангельский — она добрая, отзывчивая, покладистая. Особенно по контрасту с бывшей девушкой Макса — манекенщицей Кариной. Взбалмошная, вспыльчивая, невоспитанная и капризная, эта легкомысленная куколка привела меня в ужас. Я как представила, что придется терпеть эту невыносимую до зубовного скрежета особу несколько веков, так сразу же захотелось свернуть ей шею. Она ведь и ребенка по своему подобию взрастит! К превеликому счастью всей нашей семьи, меркантильная Карина бросила Макса ради какого-то толстопузого олигарха. А вскоре Макс встретил Машу, и я до сих пор на нее нарадоваться не могу. И красавица, и умница — образованная, начитанная! Вся квартира книгами заставлена, и за чаем мы часто обсуждаем с ней прочитанное — то Куприна, то Булгакова, то Набокова.

— Растет племянничек? — улыбнулась я.

Для Маши я была двоюродной сестрой Макса и, наряду с Никитой и Камиллой, единственной из родственников, кого он представил жене. То-то удивится Маша, когда после превращения увидит всю нашу немаленькую семейку!

— Растет! — с гордостью сообщила она, поглаживая живот. — Я недавно на УЗИ была, подтвердили, что мальчик.

— Здорово, — улыбнулась я, испытывая противоречивые чувства. Приходя в гости к Максу с Машей, я всякий раз радовалась, глядя на них. И в то же время теперь меня грызло беспокойство за их дальнейшую судьбу. Сейчас они нормальная, счастливая, дружная семья — такая, какой уже не будет никогда ни у кого из нас. После укуса вечности Макс и Маша примкнут к нам, станут другими, и все станет по-другому. А чем ближе рождение ребенка, тем ближе обряд.

На кухне я помогла Марие накрыть на стол, попутно прислушиваясь к ее мыслям. Главное место в них занимал ребенок. Сейчас Маша была не способна думать о себе. И если в прошлом году она мечтала о поездке в Испанию, то сейчас думала только о здоровье ребенка и об обустройстве детской. Впрочем, я нашла пару зацепок, которые облегчат выбор Макса. Можно было идти, но я не могла отказать себе в удовольствии побыть подольше с Машей.

Глядя на то, как Макс заботливо подливает жене чая, а та с обожанием смотрит на мужа, я вдруг вспомнила об Алексе. Я желала ему простого человеческого счастья, поэтому собиралась исчезнуть из его жизни. А у Макса с Машей такое счастье уже есть. В настоящем. И моя ненормальная семья в скором времени собиралась это счастье разрушить.