– Если я это сделаю, никто не увидит. Ты доверяешь мне? Скажи мне, что хочешь, чтобы я тебя взял. Ты веришь мне? – Он нетерпеливо расстегнул брюки.

– Я тебе верю, – ответила она дрожа, не в силах противиться его напору.

Он раздвинул ее ноги коленом, продолжая соблазнительно посасывать и покусывать мочку ее уха, приподнял край юбки и, просунув руку между ее ног, убедился, что она его хочет. Он шептал ей на ухо ласковые непристойности, чтобы распалить ее еще сильнее.

– Прошу тебя, Рашид, еще, – тихо простонала она.

Он уже знал по опыту, что она хочет ощутить его внутри себя, поэтому высоко задрал ей платье и приказал:

– Нагнись немного вперед. Так, хорошо. – С этими словами он раздвинул полусферы ее ягодиц.

Его возбуждение достигло апогея, и он одним мощным рывком овладел ею. Она вцепилась зубами в свою руку, чтобы сдержать крик боли.

– Не шевелись, ни одного движения, любовь моя, иначе я не смогу сделать то, что ты хочешь. Господи, как я люблю твое теплое, влажное гнездышко, – хрипло прошептал он.

Он выпрямился и этим вынудил выпрямиться ее. Перекличка матросов, хлопающие на ветру паруса и шелест волн за бортом возбуждали их. Рашид не помнил, как долго его член находился внутри ее, но, почувствовав приближение оргазма, сказал:

– Давай сделаем это вместе. – И, теряя контроль над собой, схватил ее за волосы. – Спаси меня! – сорвался с его уст стон обреченного на смерть человека.

– Боже, какое счастье, – вздохнула Мирелла, подставляя лицо встречному ветру.

Рашиду снова удалось это: он удалил из ее сознания все посторонние мысли, из сердца – все чувства, кроме желания ему подчиняться. Их ждал Эюп – символ Турции, который неожиданно затронул самые тонкие струны ее души.

Дни, проведенные ею на этой земле, сливались в один. Казалось, что время остановилось. После ознакомительных экскурсий по городу они побывали на многих вечеринках и приемах. Рашид познакомил ее с турецкими древностями, показал сокровища местных антикваров. Они принимали приглашения признанных красавиц Османской империи, которые рассказывали им о своем сексуальном опыте, о нежности и жестокости своих любовников. Каждую ночь Рашид устраивал в своем доме вакханалии, стремясь окружить Миреллу ореолом сексуальной мистики.

Каждый день она предпринимала попытку ослабить их связь, но Рашид всегда ее опережал – у него было больше опыта, и поэтому его реакция была быстрее. Однако через несколько дней после приезда в Стамбул беспечная и беззаботная жизнь начала ее тяготить, и она попробовала связаться с Бриндли, чтобы выяснить, какие у него новости по поводу ее наследства. Впервые за все время она заподозрила неладное: много раз она пыталась созвониться со своим поверенным, но ей всегда отвечали, что телефонная линия с Лондоном перегружена. Мирелла укоряла себя за небрежность, и это самоуничижение стало лучом света, который помог ей сосредоточиться на том, чего она раньше не замечала.

Ступив на землю Турции, она попала в плен. Она не могла ни с кем связаться по телефону. Рашид или его телохранители не выпускали ее из виду ни на минуту, если не считать короткого свидания с принцессой Айрин и Адамом, да и это казалось ей чудом. Мирелла была полностью отрезана от окружающего мира. Она была слишком ослеплена Рашидом и той жизнью, в которую он ее погрузил.

И еще была одна странность. Она дала понять Рашиду, что влюбилась в его родину и хотела бы взглянуть на свою собственность, размещенную здесь. Однако он мягко, но настойчиво препятствовал осуществлению этого ее желания. А что она сделала, чтобы оказаться рядом с Адамом? Ничего. Потому что у нее не было уверенности, что этому мужчине она нужна. Она была так поглощена романтической связью с Рашидом, что пресекала любое вмешательство в свои мысли и чувства. Это необходимо было изменить! Незамедлительно! И она приняла решение.

Мирелла закончила туалет, взглянула с улыбкой на свои мягкие сандалии, оправила платье и, даже не взглянув на себя в зеркало, поменяла серьги и ожерелье на драгоценности из наследства своей прабабушки.

Только теперь она подошла к зеркалу и повертелась перед ним. Ей понравилось, как она выглядит – с тех пор как она стала любовницей Рашида, у нее появилась смелость демонстрировать свою сексуальность. Она признавала его заслугу в этом и готова была отбросить подозрения, но сначала решила разобраться, в чем причина его желания безраздельно подчинить ее себе.

– Ты готова? – спросил он из соседней комнаты, где старательно завязывал перед зеркалом белый галстук. – Нам нельзя опаздывать, потому что это официальный прием. Иди сюда, я хочу посмотреть, как ты выглядишь.

– Я готова. – Она вошла к нему и встала у него за спиной.

Ее сердце смягчилось, когда она увидела, как он красив в смокинге. Возможно, это самый опасный мужчина, которого она встречала в жизни, и потому она не могла противиться своей тяге к нему. Она видела, как он старательно возится с галстуком, и вдруг посочувствовала всем женщинам, которые пали жертвами его дьявольского обаяния. Мирелла знала, что ей была уготована та же судьба, если бы она не встретила Адама. Рашид улыбнулся ей в зеркале, и ее подозрения испарились – но не пропала ее решимость жить своей жизнью, вернуться к друзьям и работе, а также выяснить, почему он с таким упорством изолирует ее от общества.

– Когда газетчики отзываются о тебе как о самом неотразимом и опасном для женских сердец плейбое, они не кривят душой, – польстила она ему.

Он самодовольно улыбнулся.

– Ты связываешься по телефону со своими офисами? – спросила она.

– Да, ежедневно. В Лондоне, Нью-Йорке, Париже, Гонконге.

– Тогда почему я не могу дозвониться никуда из этой страны?

Мирелла заметила, как его пальцы, затягивающие узел галстука, дрогнули.

– Надеюсь, ты не станешь ставить нас обоих в неловкое положение предположением, что я звоню не в то время? – продолжала она.

Она перехватила его взгляд в зеркале. В нем сквозило облегчение… словно он был рад, что она вывела его на чистую воду. Но через мгновение он к ней обернулся, и она увидела неприкрытую ярость в его глазах, когда он увидел драгоценности, которые она надела.

Мирелла похолодела. Ей вдруг захотелось растереть обнаженные руки, чтобы не замерзнуть от его ледяного взгляда.

– Потому что я не хочу делить тебя ни с кем и ни с чем в этом мире, – процедил он. – Ты выглядишь чертовски соблазнительно. Сегодня мне будут завидовать все мужчины. Повернись, я хочу рассмотреть тебя со всех сторон.

Он взял ее за руку и заставил сделать пируэт. Когда они снова оказались лицом к лицу, она спросила:

– Из-за того, что ты считаешь меня своей собственностью, я должна отказаться от своей жизни?

– Я надеялся, что даю тебе все, что ты хочешь. Скажи, ты недовольна тем, что происходит, потому что я избавил тебя от нудных разговоров с поверенными и открыл для тебя мир, в который безнадежно мечтает проникнуть половина человечества? Ты хочешь, чтобы я извинился за это? Я думал, мы живем одной жизнью, коль скоро ты захотела побывать в Турции и познакомиться с той страной, откуда я родом. И еще я надеялся, что наша близость поможет тебе реализовать тайные фантазии и таким образом освободиться от них. Но если тебе больше не хочется жить в свое удовольствие со мной и ты стремишься вернуться в Лондон, то тебе стоит лишь подписать необходимые документы, чтобы избавиться от бремени нежелательного наследства. Я буду счастлив облегчить твою жизнь. Мне жаль, что ты до сих пор тянешь с подписанием бумаг. Без этого ты не можешь в полной мере вкусить радости от своего нового положения миллионерши. А те часы, которые мы провели вместе, ты не забудешь, и они станут, в конце концов, частью твоей новой жизни.