Первое зелье тягучей каплей шлепнулось на землю, и какое-то время казалось, что ничего не происходит. Но затем в воздухе стал улавливаться едва ощутимый «аромат» тухлых яиц.

Постепенно вонь усиливалась, и обеспокоенные кроты задергали рыльцами. Еще через несколько мгновений на поверхности остался один-единственный монстр, но он был уже так стар и неуклюж, что не представлял никакой опасности.

С первым своим испытанием я спряталась вполне успешно, так что путь оказался свободен, и я гордо зашагала вперед, словно в конце поляны мне обещали приз за лучшую женскую роль второго плана в черно-белом фильме.

В теории мастер зелий мог справиться почти с любой нечистью. Тут важно знать, к кому какое варево применить. К примеру, травить гремучих обезьян — это все равно, что пытаться червя в земле утопить. У этих паразитов желудки покрепче прочих, а что до ядов, то они порой с голодухи могут даже полакомиться останками какого-нибудь василиска. А те жуть как ядовиты.

Но это все теория. Одно дело, когда ты сидишь в уютном кресле, окруженный горой книг, а совсем другое, когда ты один в полях и на принятие решения может оставаться всего несколько секунд, а иногда и меньше.

Говорят, все, что надо, придет с опытом. Но учитывая степень опасности профессии, достаточно опытными становятся отнюдь не все.

А что касается женщин-магинь, то тут это вообще вымирающий вид по понятным причинам. Если уж девушка и может о чем мечтать, так это максимум о месте помощника (а если уж совсем повезет, то и жены), но в остальном это поле пока не пахано. Бабы, может, и дуры, но в пасть к дракону по собственной воле соваться не хотят. Я — редкое и очень глупое исключение.

Миновав кротовье поле, я остановилась на развилке и задумалась, куда бы на моем месте отправился маг, заступивший в дозор. Чтобы не заблудиться, я взяла за ориентир столбы дыма, видневшиеся с западной стороны, где располагалась недостроенная крепость.

В итоге я выбрала самую узкую и нехоженую из троп. Если бы я была смелым, молодым, отважным магом-мужчиной, то точно отправилась бы туда, куда человеческая нога если и ступала, то точно ничего не потоптала.

Несмотря на всю браваду, дергалась я от каждого шороха. А уж когда в сумерках неуклюжая летучая мышь задела меня крылом, я едва удержалась, чтобы громко так, по-девчоночьи не завизжать. Что ни говори, а время, проведенное в полях, сделало меня очень нервной.

Но пугала даже не потенциальная встреча с какой-либо тварью — больше заставляло дрожать колени ее отсутствие. После саблезубых кротов я наткнулась лишь на одного гремлина, да и тот особых хлопот не доставил.

Что-то в лесу было не так. Недаром ведь его звали диким: здесь ютилось такое количество разнообразной нечисти, что на остальных Плоских землях столько и в сумме не наберется. Чего же так испугались самые знаменитые монстры империи? Уж не того ли чудовища, что избавлялось от наших магов?

Я не знала, куда иду. С каждой минутой затея стала казаться все глупее, ночь — темнее, а лесная чаща — опасней. Если Лис решил ложиться спать, не дожидаясь моего возвращения (в дозор-то ему надо было рано заступать), то время до того, как он отправится меня искать, еще было. Но я знала этого прохвоста как все свои котелки для зелий, а это значило только одно: благоверный уже рвет и мечет.

С такими беспокойными мыслями я не сразу заслышала чужое присутствие. Какие-то идиоты неподалеку разожгли костер и горланили что было мочи:

— Ой да я бы, да магинюшку, да родненькую, да с циклопиком, да обнял я бы… — хрипло напевал один. Что все слова известной народной песни он переврал, я уже вообще молчу.

Следом раздался голос более молодой и куда более трезвый:

— Учитель, может, вам уже хватит?

— Какой хватит?! Мы только начали! — Бедняга засуетился. После непродолжительного кряхтенья послышался звон разбитой бутыли, из которого я заключила, что младший все-таки выиграл.

Было ли их только двое или больше, опасны они были или нет, но это были люди, а люди в таких местах куда лучшие союзники, нежели василиски. Сразу я решила не выходить, поэтому засела в кустах и принялась подслушивать и подглядывать, что в темноте получалось не очень. Сидевшие у костра были похожи на большие угловатые тени, из которых в разные стороны торчали клоки непричесаных волос и лоскутья рваной одежды.

Тот, кого назвали учителем, уже сладко похрапывал, обнявшись с толстым щербатым пнем.

Помимо него в кругу сидели еще семеро. Все разного возраста, мужчины, женщины. Разве что детей там не было, а так полный суповой набор. Объединял их, разве что, совершенно запущенный внешний вид, хотя и тут степень запущенности разительно отличалась.

У костра царило такое безудержное веселье, что и подумать было нельзя, что все это действо происходит в самом опасном лесу земель, где регулярно пропадали люди. Причем не какие-нибудь, а маги не робкого десятка.

Из приглушенного отклика их разговоров понять что-либо было трудно, поэтому я решила положиться на судьбу и вылезла из своего убежища.

Если я думала, что на меня сразу обратят внимание, то я сильно ошибалась. Собравшимся было весело и без меня, что еще раз убедило меня в том, что я не нужна никому, даже сумасшедшим лесным незнакомцам.

Последовав советам любимых фильмов, я негромко кашлянула, чтобы привлечь внимание. Когда это не сработало, я нагло подсела в круг между «учителем» и его молодым другом, чей разговор услышала первым.

Среди всех была рыжеволосая женщина средних лет с прекрасным лицом, но только с одной рукой. Сохранившейся конечностью она заплетала маленькие косички сидевшей слева от нее девчушке, на вид чуть младше меня. Не отрываясь от своего занятия, женщина спросила:

— Так ты, выходит, новенькая?

Я не знала, что значит это «новенькая», но на всякий случай кивнула:
— Ну что-то вроде того.

Остальных, казалось, мое присутствие все так же не колыхало. Бросив на меня пару любопытных взглядов, собравшиеся продолжили распевать песни, хлебать наваристый суп и запивать его чем-то явно спиртным.

— А чего это тебя не днем привели? — поинтересовался мужчина с таким длинным и прямым носом, что рыба-пила умерла бы от зависти.

— А должны? — робко поинтересовалась я.

— Да ладно тебе придираться, носач, — обратился к нему тот самый паренек, споривший с учителем.

— Да, бери пример с леворучки: занимайся своими делами, — поддакнул мужчина средних лет с рябой от ожога щекой.

Носач, учитель, леворучка… Что это за компания такая? У них вообще имена нормальные имеются?

В конце концов мне без лишних вопросов выделили тарелку похлебки. От подозрительного спиртного напитка я вежливо отказалась.