– Рядом с нами никого, так что можете немножко расслабиться. Короче, расклад такой: постов охранения я насчитал три штуки и не думаю, что мог кого-то не заметить – солдатики особо не таятся, демаскируются по полной. Проблема в другом, – сержант задумчиво почесал кончик носа, отколупнув при этом кусочек уже успевшей подсохнуть «боевой косметики». – Обойти распадок можно только с одной стороны, вон с той, иначе придется спускаться по довольно крутой осыпи, и каждый наш шаг будет слышен аж на экваторе. Но для этого нужно будет сначала пройти совсем близко от одного из их секретов, буквально метрах в десяти. Увидеть-то они нас не увидят, я там хорошую тропку присмотрел, а вот насчет услышать… тут я как-то сомневаюсь. Топать придется след в след, и первой пойдешь ты, Лида. Иди медленно, выбирая, куда поставить ногу и наступая только на камни или голую землю, остальные в точности будут повторять каждый твой шаг. Запомните, ни время, ни скорость для нас сейчас не главное, пусть даже мы эти двести метров будем целый час идти, ясно? Я буду рядом, если что, прикрою, но тогда нам придется очень быстро уходить. Тоже ясно? – переспросил Данила с таким видом, будто ожидал бурной дискуссии и крайне удивился, что споров не возникло. – Как здорово, что вы у меня такие сговорчивые да понятливые! Ну, тогда, если все готовы, прямо сейчас и пойдем, пока никто из наших друзей перед сном на прогулку по горному лесу не собрался. По матрешкам!

Лика удивленно подняла брови – она все еще не привыкла к поговоркам сержанта, но младшая сестра лишь пожала плечами: по матрешкам, так по матрешкам, а что это за матрешки такие, будем после разбираться.

Первую сотню метров Данила шел вместе с ними, вернее, впереди, указывая дорогу, затем оглянулся и приложил палец к губам, давая понять, что начинается наиболее опасный участок. Убедившись, что жест истолкован верно, он ободряюще улыбнулся, почему-то показал Лидке кулак и скрылся в зарослях. Дальше предстояло идти самим, благо сбиться с дороги было нереально: найденная диверсантом «тропка» оказалась руслом пересохшего ручья, некогда довольно полноводного, но давным-давно нашедшего себе новую дорогу. Каменистое дно устилал слой разнообразного лесного мусора, за долгие годы нанесенного ветром и дождями, и Лидка в полной мере поняла, отчего сержант столь подробно расписывал, как ей идти и куда ставить ногу. И если слежавшиеся за зиму листья шуршали не так уж и громко, то угадать, нет ли под ними какой-нибудь сухой ветки, было невозможно. Приходилось сначала осторожно раздвигать их носком ботинка и лишь затем опускать ногу, перенося на нее вес. Почти сразу же девушка взмокла, однако упрямо продолжала идти. Едва ли не против воли она принялась считать пройденные метры; как ни странно, это отчего-то помогло, и даже идти стало вроде как легче. За спиной сдавленно пыхтел Патрик – бедняге с его костылем было намного тяжелее, но парень держался молодцом. Впрочем, куда сильнее, нежели черепашья скорость передвижения, Лидку раздражал доносящийся откуда-то сверху негромкий разговор и смех часовых – как и предупреждал Баков, от вражеского секрета их отделяли считаные метры. Отстраненно подумалось, что по законам приключенческого жанра (а никакого иного определения их лесным похождениям она придумать просто не могла) сейчас обязательно что-то должно произойти: или оступится и упадет, вскрикнув, Патрик, или под ее ботинком треснет сухая ветка, или закашляется простудившаяся за неделю странствий Лика. Услышав предательский звук, навстречу им выскочат вражеские солдаты, которых, ясное дело, снайперски уложит вездесущий Баков. Затем будет классическая, со стрельбой, погоня, завершившаяся какой-нибудь особо неприступной скалой или высоким обрывом, где их и зажмут, предлагая сдаться. Они, ясное дело, гордо откажутся, послав всех на три русские буквы и решив подорвать себя последней штурмовой (ну, или какая там останется у Даньки?) гранатой, но в этот момент подоспеет подмога в лице федерального космодесанта. Все, хеппи-энд…

Лидка зло скривилась: да какой, на фиг, приключенческий роман, какой хеппи-энд?! Это настоящая война, чудовищная мясорубка, в которую втянуты миллионы людей, тысячи космических кораблей, сотни населенных планет по всей Галактике! Никто никому не будет предлагать сдаться, да и преследовать их никто не станет – если обнаружат, постараются перехватить и уничтожить сразу же, у выхода из распадка. Значит, кому-то придется остаться и навязать им бой, и этот «кто-то» сейчас как раз крутится где-то неподалеку.

Шаг, еще один и еще. Прочь все глупые мысли, прочь, нужно просто идти, благо половина пути уже пройдена. Вот неплохой камень, осторожно наступаем на него, выбирая взглядом следующее подходящее место… устойчивый с виду обломок базальта предательски дрогнул под ногой, и Лидка, покачнувшись, едва сохранила равновесие. Переведя дыхание, она медленно выпрямилась и подняла голову. И тут же обрамлявшие берег ручья кусты в десятке метров от них зашелестели и раздались в стороны, и по противоположному от вражеского лагеря склону шумно съехало трое людей. Все в военной форме регулярных войск МФК, с офицерскими нашивками и оружием, правда, без защитных шлемов. Потные лица смотрели на Лидку со товарищи с нескрываемым удивлением: не ожидали. Угу, можно подумать, они ожидали! Девушка яростно скрипнула зубами – все, приехали! Вот тебе и законы жанра, блин! Нарвались-таки! А сейчас еще и кто-то из часовых на шум прибежит. За спиной сдавленно охнул Патрик, и негромко, но весьма эмоционально выругалась Лика.

– Эй, вы кто такие? – Один из офицеров вскинул оружие, направив ствол в лицо девушке, двое других вполне грамотно прикрыли его с флангов. Лидкина рука медленно потянулась к кобуре, но за спиной раздалось злое шипение сестры, которое она разобрать не разобрала, но смысл поняла очень даже четко: «Не смей, дура, все равно не успеешь, забыла, что Данила сказал?» И, словно боясь, что младшая не послушается, та вышагнула из-за ее спины, сбрасывая с плеч сержантский рюкзак и первой поднимая руки:

– Не стреляйте. Мы сдаемся…

Лидка, мысленно смерив сестру презрительным взглядом, нехотя приподняла руки на уровень груди. Ну и где же, хотелось бы знать, наш хваленый супердиверсант, когда он нужен? Чего, спрашивается, ждет? Пока весь лагерь на шум сбежится?

– Сдаетесь? – Офицер, по-прежнему не опуская оружия, сделал шаг в их сторону. И, нехорошо осклабившись, насмешливо добавил, рассмотрев, наконец, нашивки на ее летном комбинезоне: – Смотри-ка, никак доблестные пилоты не менее доблестного Военно-космического флота! Целых две штуки! Ну а ты у нас кто такая? – обратился он к Лике. – Штатская, что ли? – Ствол его штурмовой винтовки, не такой, как у Бакова, безгильзовки, а мощной плазменной ВШ-9, чуть отклонился в сторону.

Ответить девушка не успела. А Лидка получила наконец ответ на вопрос, чего ждал Данила: в зарослях что-то громко хрустнуло, будто переломили об колено толстую сухую ветку, и офицера отбросило назад. И, прежде чем товарищи успели что-то понять, «хрустнуло» еще дважды. Спустя мгновение со склона посыпались мелкие камни, и вниз спустился пропавший Баков:

– Соскучились? Звиняйте, что подзадержался, просто я этих красавцев, – он презрительно кивнул в сторону поверженных противников, тряпичными куклами разбросанных по земле, – давно заметил и понял, что вы в любом случае не разминетесь, а значит, шум поднимете. Перехватить их я уже никак не успевал, потому и пришлось сначала с секретом разобраться, чтоб нам в спину никто не пульнул, а после уж вам на помощь переться. – Диверсант наклонился над убитыми, деловито потроша разгрузочные жилеты их бронекомплектов. Наблюдавшая за ним Лидка невольно отвела взгляд: нет, они, конечно, враги, которых она совершенно искренне ненавидела, но уж больно равнодушными были движения сержанта. Кроме того, противник, с которым она привыкла сражаться во время воздушных или пространственных боев, был каким-то, ну, обезличенным, что ли? По крайней мере, девушке никогда не доводилось видеть лиц сбитых ею пилотов.