Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне отозвались мгновенно.
- Доброе утро, маркиза, - да-да, этот голос.
- Доброе утро, генерал, - так, что дальше говорить-то?
В гости надо позвать. И послать куда-нибудь всех остальных, кто притащится. Потому что… может, попробовать поговорить? У нас пока не очень-то выходило.
О том, что можно не только говорить, я даже и думать боялась.
- Маркиза, вы сегодня принимаете гостей? – спросил он тем временем.
- Я каждый день принимаю гостей, генерал, - о да, нефильтрованными толпами.
Но сегодня-то я хочу фильтровать!
- Госпожа маркиза, мне нужно поговорить с вами.
Так-так, поговорить, значит. Кажется, мне тоже нужно.
- Что вы думаете, генерал, о погоде сегодня на улице? – потому что, ну… ну.
- На мой взгляд, это уже почти весна.
В конце декабря-то весна? Уж конечно.
- Это хорошо. Может быть, вы присоединитесь ко мне на прогулке? – в парк Версаля я его зову, не меньше, фонтаны посмотреть.
- С удовольствием, маркиза. Вы предпочитаете какое-то определённое место?
- Да, конечно. Вы знаете, где скальник Башка?
Он рассмеялся. Вот-вот, не всё вам по паркам разгуливать.
- Признаться, нет.
- Если идти по дороге от вас к нам, это будет самый конец путешествия. Если смотреть с вашей стороны, то слева от дороги, если с моей – то справа. Круглая каменная штука, по бокам будто уши торчат. Чьи уши – не установлено, поэтому просто Башка, а не чья-то конкретная.
Да-да, а ещё есть Рыбий хвост, такой каменный палец, а внизу у него утолщение, Если сбоку смотреть, то на рыбий хвост немного похоже. А при определённых ракурсах – не на хвост, и у деревенских есть ещё и второе название этой штуки – Рыбий хер. Ну и ещё всякие каменюки, и их занимательная топонимика. Но это потом.
- Над Башкой сверху есть площадка, она ровная. С неё хорошо видно деревню, и озеро, и даже тот берег, если хорошая погода. И там никто мимо не ходит.
- Кажется, я понял, о чём речь. Думаю, не потеряемся. И как скоро мне следует туда прибыть?
- Давайте через час, я быстрее не обернусь, - сказала я честно.
Как бы нужно встать, умыться, одеться, и сжевать какой-нибудь кусок. И запить чашкой кофе. Я, конечно, того, увлечена, но лезть в гору лучше не на пустой желудок.
- Буду, - тут же отозвался он.
- Отлично, до встречи, - ответила я.
И можно было вставать, умываться и идти на кухню клянчить еды и кофе.
Когда я поднялась на условленное место, он уже стоял там. Перетаптывался с ноги на ногу – немудрено, в плащике-то, шляпе да кожаных сапогах без меховой подкладки. И стелек толстых внутри наверняка нет. Что, думает, раз оттеплило, то навсегда? А вот фигушки ему.
Правда, сама я – в шубе, шапке, варежках и унтах – немного упарилась лезть в гору, и было мне жарко. Но ничего, если постоять – то весь жар и уйдёт.
Он смотрел прямо на меня, и я никак не могла прочитать – что в том взгляде. И если он сейчас скажет, что мне всё примерещилось, я убью его на месте.
Нет, я понимала, что все люди, все взрослые, все имеют право что-то почувствовать, и ошибиться тоже имеют право. И я даже толком не успела намечтать себе ничего, просто, ну…
Вчера вышло красиво. Но я ж не первый день на свете живу, я понимаю, что красивое мгновение может не повлечь за собой ничего. Ни красивого, ни какого там другого. И если он вчера просто поддался очарованию момента, а сегодня пожалел, то… То… Имеет право, в конце концов.
- Приветствую вас, маркиза, - изящный поклон, всё, как надо.
- И вам доброго дня, генерал, - кивнула я, отдышавшись.
Мы приветствовали друг друга почти одновременно, и – разом замолчали. Уставились один на другого во все глаза, только что не ели взглядами, как весь вчерашний вечер. И – никто не находил в себе сил продолжить разговор.
Один, значит, позвал поговорить, вторая резво прибежала, а теперь – стоят и молчат. При температуре окружающей среды максимум в минус десять – ну, такое. Я подумала, что хватит.
- Если вы скажете, что ничего не было, так и решим, но мне будет грустно.
- Я было думал принести вам извинения за вчерашнее, но нет.
И снова разом, и тут уже мы не сдержались – расхохотались оба. Он мгновенно притянул меня к себе, на утоптанную площадочку, и принялся что-то вокруг магичить. Я ещё не настолько хорошо ориентировалась в магических искусствах, чтобы понять – что такое он делает.
- Что это вы творите?
- Я тут обнаружил, что обыкновенная хорошо поставленная защита некоторое время укрывает и от холода тоже.
Я бесцеремонно прижалась к нему всей шубой. Он обхватил эту шубу, наверное, попытался ощутить внутри шубы меня, но шуба-то хорошая и тёплая, и это оказалось той ещё задачей.
- Вы плохо одеты, - сообщила я ему.
- Почему это я плохо одет? – и ведь усмехается ещё.
- Потому что курточка ваша на рыбьем меху, и плаща тоже недостаточно, - проворчала я.
- Что же, прикажете облачиться в этот, как его, тулуп? Как местные? И огромную шапку из меха?
- И в валенки. Не поверите – помогает. А шарф с рукавицами я вам могу связать, я делаю это довольно быстро.
- Вы… умеете вязать шарф с рукавицами? – он изумлённо улыбался.
- И не только это, я ещё многое умею.
- Не сомневаюсь нисколько, - смотрит, глаз не сводит. – Если бы я только мог предположить то, что узнал здесь о вас, если бы мне сказали, что вы окажетесь самым светлым, что случилось со мной этой жуткой зимой, я бы сам себе не поверил. Подумать только, вы. И я. Иду по стопам брата, которого осуждал все эти годы.
Я ничего не поняла про брата, но нахохлилась.
- Мне тоже нужно что-нибудь про вас подумать?
- Не сердитесь, маркиза. Я понимаю, вам тоже пришлось несладко. Оказывается, когда тебе несладко, ты начинаешь думать и совершать такое, о чём раньше и помыслить не
