Нервно дернув рукой, девушка вытащила телефон из кармана, и обреченно протянула бандиту, едва сдержав себя, чтобы не швырнуть со всей силы трубкой в его мерзкий невозмутимый профиль.

Теперь уже точно было все. Последняя надежда, последний шанс на спасение растаял в воздухе, уступив место апатии и безразличию.

Что бы он ни сделал с ней — она это выдержит. Выдержит, а потом… Найдет способ отомстить. Найдет способ избавиться от него. Она должна защитить свою семью от этого ублюдка любой ценой. Не допустить, чтобы он причинил вред её родным.

Вскоре автомобиль помчался по трассе, и паника снова стала душить Настю, не позволяя нормально дышать. Самообладание стало покидать ее, и захотелось малодушно умолять бандита повернуть обратно.

И почему она такая дура? Зачем нагрубила ему? Ведь можно же было притвориться, что на все согласна, что угодно сказать ему… И почему эта мысль пришла ей в голову только сейчас? Зачем было нарываться?

Девушка готова была взвыть от безысходности. И по-хорошему было бы обратиться к нему хотя бы сейчас, сказать, что она все поняла и попросить развернуть машину. Но Настя не могла выдавить из себя ни слова.

Да что говорить, она не могла даже просто посмотреть в сторону ублюдка. Все внутри противилось этому. Куда привлекательнее казалась идея выскочить из машины прямо на ходу…

Ехали недолго. Справа от дороги показалась лесополоса, и автомобиль сбросил скорость, съезжая с трассы на одну из многочисленных проселочных дорог, ведущих вглубь чащи.

Машина поползла по ухабам. Настю болтало на сидении, ни живую, ни мертвую от страха. Это длилось довольно долго, но ей показалось мгновением. Потому что с каждым метром пути неизбежно приближалась жуткая неизвестность.

И когда, наконец, они куда-то приехали, девушка была уже на грани истерики.

Это была площадка, окружённая со всех сторон деревьями, что-то вроде опушки леса. Там уже стоял один автомобиль, тоже большой темный джип, и тоже с затемнёнными стёклами, что заставило Настю насторожиться и затрястись ещё сильнее.

Она все ещё не понимала что происходит, когда из того джипа вышли несколько мужчин и остановились между капотами двух машин. Происходило какое-то движение, а потом Кеша включил фары ярче, и свет выхватил фигуры мужчин, среди которых был Саша! Её Саша!

Сердце чуть не выскочило из груди, Настя невольно дернулась вперёд, но ненавистная рука тут же вцепилась мертвой хваткой в ее плечо, жестко усадив на место.

— Смотри внимательно. Для тебя представление.

Двое мужчин в кожаных куртках держали его, а третий начал бить. По лицу. В живот. Настя закричала и зажала ладонями рот. Звуков не было слышно, но зато было отлично видно в свете фар, как от каждого удара тело парня сильно сотрясается, а лицо кривится в болезненной гримасе.

— Нет! Что они делают? Зачем они бьют его! Пусть они перестанут! — наконец, надломлено выкрикнула она, когда к ней вернулся дар речи.

Никто ей не ответил, а Сашу продолжали жестоко избивать.

— Прекратите это! Сейчас же прекратите! — заметалась она по машине, то пытаясь дергать ручку двери, которая не поддавалась, то бить ладонями по стеклу. — Откройте дверь! Выпустите меня! Не трогайте его! Кеша умоляю! Хоть ты помоги! Останови их!

Настя кричала что-то еще уже охрипшим голосом, но всем было плевать. Кеша никак не реагировал на ее призывы, даже головы не повернул. Только изредка постукивал пальцами по рулю, словно от раздражения. Шумилов же и вовсе уткнулся обратно в свой телефон, словно происходящее за лобовым стеклом было делом незначительным, и вообще мало интересовало его.

У Насти на спине выступил холодный пот, легкие стянуло от паники и ужаса, когда после очередного удара у Саши из носа по губам потекла кровь. Он упал на землю, его уже не держали. Все трое стали пинать его ногами.

Несколько секунд она не могла пошевелиться от шока, а потом встрепенулась, и бросилась с кулаками на Шумилова, молотя по нему изо всех сил, куда придется.

— Сука! Тварь! Скажи им сейчас же, чтобы они перестали! Они ведь убьют его!

Ее тут же скрутили по рукам и уложили щекой на холодную липкую кожу сидения.

— Убьют, Настя, даже не сомневайся. Ты думаешь, почему мы все приехали именно сюда? — безжалостная рука сомкнулась на её волосах и рванула голову вверх, крепко зафиксировав в одном положении, из которого отлично просматривалось происходящее за лобовым стеклом. — Смотри, Настя, смотри! Это все из-за тебя. Если бы ты меня послушала, ничего этого бы не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет… — прохрипела она, давясь слезами. — Умоляю!.. Не надо… Ну… прости меня! Прости! Я все сделаю… Все, что ты захочешь, клянусь тебе… Только отпусти его… Умоляю, отпусти!

Бандит отпустил Настю и снова откинулся на сидении, безразлично бросив Кеше:

— Ладно, хватит. Останови их.

Мужчина тут же легонько стукнул кулаком по рулю, машина издала короткий сигнал, и экзекуторы прекратили избивать парня. Тремя стервятниками застыли на месте, окружив его, корчащегося на земле от боли. Один из них достал телефон, и вскоре в салоне раздалась уже знакомая трель смартфона Шумилова.

— Да, хватит пока с него, — сухо произнес он, ответив на звонок. — Разъезжаемся.

Машина тут же завелась и дала задний ход.

— А с ним?! Что будет с ним?! — прохрипела Настя сквозь слезы. — Они оставят его здесь?!

— В этом весь смысл наказания, Настя.

Девушка закрыла лицо руками, заходясь в беззвучной истерике.

— Ты… чудовище! Какое же ты чудовище!

— Мы все чудовища, Настя, — безразлично отозвался бандит. — Думаешь, твой Ромео чем-то лучше меня?

— Как у тебя язык поворачивается сравнивать его с собой… — с презрением прошипела она. — Ненавижу… Как же я тебя ненавижу!

Он поймал рукой её за подбородок. Больно сдавил, и заставил девушку смотреть ему в глаза:

— Это хорошо, — произнес с угрожающим оскалом. — От ненависти до любви один шаг.

И оттолкнул от себя, не слишком сильно, но достаточно, чтобы голова больно дернулась, и волосы разметались по лицу, прилепившись к мокрым от слез щекам.