– Не надо, – прошептал Раэль Манделья-мл. элементалю в черном и золотом.

– Я должен, – сказал Микал Марголис. – Мне даны распоряжения. – И он крикнул на пределе громогласности своих усилителей: – Отлично! Вы игнорируете предостережения Компании. Больше их не будет. Комендант Ри, разгоните это незаконное собрание.

И раздались выстрелы.

И крики. Повернулись туда-сюда головы, толпа забурлила, как каша на огне. Охранники выбежали из укрытия и бросились на толпу, черная с золотом цепочка беспрерывно палила в воздух. Толпа запаниковала, организованная демонстрация превратилась в мятущуюся массу. Судорожно трепыхались плакаты, ломались и топтались знамена, люди кружили на месте и ходили ходуном. Черно-золотой строй обрушил на кромку шествия палочный удар шок-шестов. Корпоративную площадь затопили паника, крик и мат. Охранники вклинились в толпу, но пока они пробивали путь к сердцу демонстрации, за их спинами сплачивалось сопротивление. Из их рук вырывали шок-шесты, у них отбирали щиты. Где-то на краю битвы кто-то подхватил упавший иглострел и беспорядочно разряжал его в атакующий строй. Охрана и шествие волнами набрасывались друг на друга. Газовые гранаты летали по воздуху, оставляя оранжевые шлейфы. Протестующие с носовыми платками на лицах бросали гранаты обратно атакующим. Охранники сдерживали толпу… толпа сдерживала охранников… охрана отступила, перегруппировалась, сомкнула щиты и вновь атаковала, посылая вперед слабеющие залпы иглострелов и мягких пластиковых плоских пуль. Офисы Компании вырвало особым отрядом, который штурмом взял ступеньки, нацелившись на Раэля Манделью-мл. и его коллег. С рыком неповиновения молодой водитель грузовика (клетчатая рубашка, красные подтяжки, грязные джинсы, жена и двое детей) бросился на черно-золотых атакующих с тяжелыми шок-шестами. Командир отряда чуть опустил ствол иглострела и прямой наводкой разнес голову берсерка в красную кляксу. Выстрел и кровь электризовали атакующих. Лязгнуло переводимое в режим ближнего боя оружие; по скованной ужасом сумятице бил выстрел за выстрелом. Руки, ноги, плечи, лица разлетались в кровавые ошметки. Падавшего затаптывала вихрящаяся масса. Раэль Манделья-мл. поднырнул под иглострел охранника, целившегося в голову, и уложил его отчаянным пинком по яйцам. Перехватив оружие, он заорал и стал стрелять по приближавшимся охранникам. Его безумная ярость сломила их ряды. Охранники разбежались. Микал Марголис, оставшись в одиночестве перед Раэлем Мандельей-мл. и его ополоумевшей бандой, тактически ретировался.

Раэль Манделья-мл. поднял громкоговоритель.

– Уходите отсюда, все! Они вас убьют! Убьют вас всех! Компания понимает только один язык! Стачка! Стачка! Стачка!

Пули вонзились в бетонный фасад офисов Компании, и Раэль Манделья-мл. принял душ из осколков. Его слова воспарили над песней битвы, и вопли толпы обрели ритм и форму.

– Стачка-стачка-стачка! – распевала толпа, разбивая контрклиньями ряды полиции и держа проходы открытыми с помощью шок-шестов и иглострелов. – Стачка-стачка-стачка! – Толпа прорвала окружение и бежала по открытым улицам, вопя: – Стачка-стачка… – Охранники вели снайперский огонь по бегущим ногам.

Прошли часы, охранники все еще искали на Корпоративной площади Раэля Манделью-мл., расшвыривая порванные плакаты, сломанные знамена и брошенные шлемы, проверяя истекающих кровью, раненых и, да, даже мертвецов, ибо на площади были мертвецы; охранники смотрели в лица плачущих, безутешно преклонивших колени подле сыновей, отцов, мужей, жен, матерей, дочерей, любимых, – не лицо ли это изменника Раэля Мандельи-мл., придурка, который навлек такую напасть на невиновных. Охранники ждали, что он найдется среди раненых, надеялись, что он найдется его среди мертвых, однако Раэль-Манделья-мл. сбежал в черном бурнусе старушки из Нового Глазго, скончавшейся от заразной паники. Он прижимал к груди Шесть Справедливых Требований и свернутый бело-зеленый флаг Конкордата.

В шесть ноль шесть завыли сирены. Они выли в шесть ноль шесть каждое утро, но данное утро отличалось от прочих не этим. Тут и там по радиальным улицам бежевые двери распахивались и выпускали рабочие единицы в рассвет. Но этим данное утро от прочих особо не отличалось. Отличалось оно тем, что на каждую открывшуюся дверь было по пять закрытых. В любой другой день река сталелитейщиков неслась по улицам-каньонам Стальтауна, а сегодня жалкий ручеек тек под аркой, провозглашавшей Три Экономических Идеала Компании: Прибыль, Империя, Индустрия. В любой другой день две сотни грузовиков высокомерно тряслись по узким закоулкам Дороги Запустения, но сегодня меньше сорока машин отправились по дребезжащему маршруту, огибая детей, дома и лам. Там, где тралили землю сто ковшовых экскаваторов, работало всего десять; там, где пятьдесят роторных экскаваторов соскабливали коросту с кожи Великой Пустыни, сегодня было пять, то же самое – с локомотивами и адскими конверторами, и даже легкачи умолкли в своих подземных ангарах.

Всё потому, что наступил день стачки.

День стачки! День стачки! День стачки!

Раэль Манделья-мл. созвал свой стачечный комитет за столом на материнской кухне. Звучали поздравления, краткие панегирики и декларации непоколебимости. Затем Раэль-мл. попросил доложить обстановку.

– Пособия бастующим хватит на три месяца, – сказала Мавда Арондельо. – Плюс заявления о поддержке от самых разных организаций, от Гильдии ложечников Ллангоннедда до Сестричек Фарсидских.

– С пикетами без перемен, – сказал Б. Дж. Амритрадж. – У службы безопасности Компании руки чешутся пострелять. Светиться не стоит.

– Разведка доносит, что Компания уже нанимает скэбов, но можно задавить это дело в зародыше, выставив пикеты в крупных городах; Би-Джей, надо вывезти контрабандой группу агитаторов. – Ари Оснан, шеф разведки, сложил толстые руки и плюхнулся на место.

– Производство упало на шестьдесят процентов, – сказал Харпер Тью. – Через три дня запасы стали кончатся, и Корпорация вынуждена будет закрыть минимум три домны. Через неделю Стальтаун начнет поставлять сталь на полцентаво.

– Группа Действия: докладывать нечего.

Раэль Манделья-мл. долго и тяжело смотрел на Уинстона Карамацова.

– Что значит «докладывать нечего»?

– Пока докладывать нечего. Когда прибудут скэбы, может, чего и доложу.

– Поясни, пожалуйста. – Уинстон Карамацов пожал плечами, и Раэль Манделья-мл. прекратил совещание с легким ощущением беды в сердце.

Наутро в домах бастующих сталелитейщиков отключили электричество, газ и воду.

– Компания наносит ответный удар, – сказал Раэль Манделья-мл. своему стачечному комитету. Санта-Экатрина порхала по кухне, счастливо что-то напевала, и пекла пирожки с рисом.

– Ты же сделаешь так, что это не сойдет им с рук, – проворковала она.

Местные кадры Конкордата из Стальтауна отреагировали блестяще.

– Мы украдем энергию у Компании, чтобы готовить еду, мы возьмем воду на Дороге Запустения, если надо будет, организуем цепочку людей с ведерками, мы будем ложиться спать в сумерках и просыпаться на заре, как делали наши пращуры, – сказали они. Ночью инженеры провели под оградой пластиковые трубы и стали качать воду из подземного океана через водоколонки на углу в ведра. Вооруженные охранники устало проходили мимо, не желая провоцировать столкновения. Санта-Экатрина превратила гасиенду Манделий в бесплатную столовую и убедила Эву отвлечься от гобелена с историей Дороги Запустения, чтобы помешивать рис и тушенку в огромных котлах.