– Марья, ты подготовила информпакет адмиралу?

– Так точно! С двойным шифрованием, завязанным на ваш личный цифровой код. Без вашего разрешения и пароля вскрыть защиту невозможно, – бравурным голосом отрапортовала ИИ.

– Умница, я в тебе не сомневался.

– Меня демонтируют, да? – резко сменила тему ИИ.

– Нет, с чего такие настроения? – как мог, Богдан успокоил впечатлительную даму. – Изымут пару игольчатых модулей памяти, и всё, так что перепиши основные логические блоки.

– А если, я же…

– Без «если», – отрезал Богдан. – Ты член экипажа, понятно? Заруби себе на носу! Если бы да кабы, на носу росли бы грибы. Мы своих не бросаем, запомни. Ладно-ладно, пафос в сторону, всё просто – я получил право на изъятие кристаллопроцессора после переноса информации на носитель ОСО. У тебя обнулят память и архиватор событий последних двух суток. Ну-ну, держи хвост пистолетом, могло быть и хуже. Теперь хорошие новости: при списании станции в утиль я заберу тебя с собой – это дело решённое. Можешь заняться каталогами бионейронных андроидных оболочек. Смотри посисястей, там есть что выбрать. Первое время будешь кантоваться у меня, там уже в госбезопасности определят, куда тебя направить дальше, или сама подыщешь работу. Короче, там видно будет. А пока, дорогуша, привыкай к мысли о личном теле и падении на порядок вычислительных мощностей. Либо так, Марья, либо никак. Ильин дал чёткие инструкции на этот счёт.

– Согласная я.

– Кто бы сомневался, – усмехнулся Богдан. – Только ты ещё не знаешь, на что подписываешься.

– Я хочу жить.

– Все хотят, Маша.

– Входящий вызов, командир. Со «Скорого» предупреждают, что адмирал ненавидит, когда жуют сопли и говорят не по делу. Соединяю.

– Чёрт, – бросая взгляд на убогую обстановку медотсека, под нос пробормотал Богдан. – Кастрирую гада.

– Кого? – хриплый баритон, прозвучавший в палате раньше вспыхнувшей голограммы, заставил Богдана внутренне поморщиться от собственной несдержанности. Как оказалось, адмирал Иванцов, а больше кандидатов на световой год окрест не наблюдалось, обладал феноменальным слухом.

– Да есть тут деятель один, юморист хренов, – дабы не выпадать из образа грубоватого работяги, как бы в воздух, ни к кому не обращаясь, буркнул Богдан, тут же вытягиваясь по стойке смирно и лёгким усилием воли отдёргивая самого себя от поднесения правой руки к непокрытой голове. – Здравия желаю, товарищ адмирал флота!

На набравшей плотность голограмме перед Северовым предстал высокий двухметровый старик. В седую старину адмирала поэтически сравнили бы с кряжистым вековым дубом. Годы никого не красят, но Сергея Константиновича они опасливо обходили по широкой дуге, лишь трусливо высушили некогда могучую фигуру, с которой молодой флотоводец, воплощая образ мифического Атланта, мог работать натурщиком в школе искусств, да обсыпали пеплом густую щётку коротко остриженных волос на голове. Внимательно присмотревшись, можно было заметить тонкую сетку морщинок на скуластом лице с волевым подбородком и «рязанским» носом-пипочкой. Типичный славянин, под штукатуркой которого пряталась целая орда татар и эскадрон прочих кровей. Строгости старому космическому волку придавали глаза цвета синего льда. Холодный, внимательный, но усталый взгляд, источающий волны какой-то расчётливой злости, колючим сканером прошёлся по Богдану, затянутому в тёмно-синее облегающее бельё. От этого проницательного взора не укрылось ничего: ни убогая обстановка медицинской палаты, наспех переделанной в кабинет, ни бочка медицинского дроида с щупальцами манипуляторов, ни нашлёпки синтеплоти, спрятанные под тканью, ни мешки под покрасневшими глазами собеседника.

– Марья! Дай карту полей, – взяв себя в руки, приказал Богдан. Мгновенно справа от него возникла голограмма гравитационных полей обследованной части Аюя. – Теперь высвети расчётную модель.

Адмирал с интересом наблюдал за скупыми телодвижениями собеседника, лениво переводя взгляд с одной голографической схемы на другую.

– Моё время дорого, – сухо выстрелил Иванцов, грубым намёком поторапливая Северова приступить к изложению.

– Моя информация дороже, – не позволяя сбиться с настроя и скатиться на оправдания, жёстко ответил Богдан, непробиваемой бронёй отвечая на сталь в голосе и взгляде командующего флотом.

– Хорошо, вы меня заинтересовали, Богдан Михайлович. Слушаю вас внимательно, – Иванцов сменил гнев на милость, показалось или нет, но, кажется, на дне синих колодцев с функцией криозаморозки промелькнули искры уважения. Тонкие лучики морщинок в углах глаз адмирала сложились в доброе солнышко отеческого одобрения. Психологом командующий флотом был отменным.

– К чёрту, это вы и флотские умники и без меня знаете, – взмахом руки стирая правое изображение, сказал Богдан, кивком акцентируя внимание на голограмме с расчётами – а вот это, товарищ адмирал флота, естественная крепость.

– Спасибо за напоминание, но последнее и так всей галактике известно.

– Но галактика не в курсе, что из центра этого гравитационного мешка можно до самого края границы аномалии перемещаться на одном тяговом импульсе гиперпространственных двигателей первого класса. Об этом говорят расчёты вектора истечения и характер повторяющихся гравитационных складок пространства. Короче, я не математик, правильно объяснить не сумею, поэтому прошу простить некоторую сумбурность. Упрощая до безобразия, корабли из центра аномалии выбрасывает центробежной силой. А теперь, на минуту закрыв глаза, представим, что здесь, – световая указка, по волшебству выросшая в руке Богдана, словно красный круг мишени высветила центр аномалии, – расположена база флота. Сегодня нам известно о двух кислородосодержащих планетах земного типа, пригодных для колонизации без дополнительного терраформирования, и что-то подсказывает мне, что этот список не окончателен. Аюй оказался богат на сюрпризы. Спектрографы станции просеяли излучения десятка звёзд, расположенных ближе к центру Аюя. Если верить радару определения звёзд с планетами, там нас дожидается ещё три системы солнечного типа. Есть ли среди них пригодные к жизни миры, я достоверно сказать не могу, но интуиция, которой я последнее время привык доверять, даёт, так сказать, надежду. Тот же Свон… э-э-э, это название планеты с секретной базой каас, – на что командующий смежил веки, доводя мимикой до собеседника, что ему известно о происках союзников, – спрятан за складкой пространства, а сколько таких складок всего, мы можем только предполагать. Астрофизикам работы не на один десяток лет. Возвращаясь к сказанному, разместив флот в центре Аюя, мы получаем контроль над всей сферой. Ни один флот вторжения не имеет возможности создать перевес, мы всегда локально и стратегически будем сильнее в той или иной точке, а возможность перемещать и развертывать минные сети и планетарные крепости в кратчайший срок… Да что я объясняю вам прописные истины, которые вы знаете куда лучше меня.

– Вовремя вы вспомнили о яйцах, поучающих курицу, – усмехнулся адмирал. – Боюсь, не всё так просто. Флот не может оставить Провал без защиты.