– Я подумал, что Мелани могла бы сначала поговорить об этом с Кларой, чтобы подготовить почву…

– Сандро, ты всегда готов видеть худшее. Не бойся и посмотри в лицо лучшему. Будь в себе уверен. Если я хоть немного понимаю мужчин, окажись ты на месте Кевина, ты бы не захотел узнать это от кого-то другого.

– Ты права. Я поговорю с ним прямо в понедельник.

У него словно груз с души свалился. Он наклоняется ко мне и обнимает изо всех сил. Затем целует.

– Спасибо, Мари, ты и правда замечательная девчонка.

Я мечтала об этом. Представляла, как он меня обнимает. Все так и случилось. Вот только контекст немного не тот.

Сандро выходит из машины. Он счастлив. Мне кажется, он сейчас начнет танцевать прямо на автобусной остановке.

Что касается меня, я надавлю на газ и помчусь куда глаза глядят, пока во что-нибудь не врежусь. Похоже, это единственный доступный мне способ заставить мужчину взять меня на руки. Жаль, что Сандро сегодня не дежурит.

57

Мне необходимо перечитать написанные ею слова, представить ее голос, словно она сама их произносит. Я осторожно достаю письмо бабушки Валентины из конверта. Внезапно меня охватывает непреодолимое желание сунуть туда нос и жадно вдохнуть… Я так и поступаю. В последний раз я делала это несколько лет назад. И почему я перестала?

Когда я была совсем маленькой, стоило бабушке Валентине взять меня на руки, к горлу подкатывала тошнота. Ее духи были слишком резкими для моего юного носа. Они пропитывали мою одежду и мягкие игрушки. Мне казалось, что я ощущаю их аромат всегда и повсюду. Я обожала бабушку, но не выносила этот запах. Когда я подросла, он не стал нравиться мне больше, но я мирилась с ним, потому что он был связан с бабулей. Это была ее невидимая подпись, след, который она оставляла за собой, словно фея, после ухода которой в воздухе еще долго светятся волшебные пылинки.

Я уверена, что она брызгала духами на свои письма. Я прекрасно помню, что, получив это прекрасное письмо, я ощутила ее аромат раньше, чем узнала почерк. Когда она уже перестала выходить из дома, я даже подарила ей дорогущий флакон этих жутких духов, от которых у меня болит голова. Вот на какие поступки толкает нас любовь.

После смерти бабушки я не раз нюхала ее письмо, чтобы почувствовать тот самый запах. Вдыхая его с закрытыми глазами, я погружалась в благословенное время, когда мы были вместе и она, под размеренное тиканье настенных часов, рассказывала о своей жизни, чтобы лучше подготовить меня к моей.

Этой ночью я чувствую себя наркоманкой, нуждающейся в дозе. Я хочу снова ощутить этот запах, от которого раньше мне становилось плохо. Нос выискивает мельчайшие молекулы, застрявшие в бумажном волокне, в надежде найти хоть отголосок знакомого аромата. Но находит только запах старой бумаги. Больше ничего не осталось. Даже крошечных следов клея, поскольку пару лет назад, когда у меня была депрессия, я его весь слизала. Сегодня я не получу своей дозы. Впрочем, я не получу ее уже никогда. Отныне придется обходиться без химии. Нужно с этим смириться. Я могла бы, конечно, купить флакон ее духов, если их еще производят, но это будет фальшивка, имитация. А мы с бабулей не любили подделки. К счастью, у меня остались написанные ею слова.

И я начинаю искать в них ответы. Я опять перечитываю ее письмо в надежде увидеть новую истину, которую наконец смогу открыть, как секретную долину, притаившуюся у подножия крутых гор жизни.

Моя малышка Мари!

Сегодня тебе исполняется восемнадцать лет, ты стала взрослой. Я помню, как ты родилась, я видела, как ты растешь. Я горжусь тобой…

Гордилась бы она мной сегодня?

Я продолжаю читать. Каждая фраза заставляет меня задуматься над тем, кем я стала – сегодня больше, чем когда-либо раньше. Я стою на перекрестке своей жизни. Какое направление выбрать? Куда пойти? Пора определиться, нельзя терять время. Некоторые дороги уже стали непроходимыми: одни затоплены слезами, другие завалены разрушенными надеждами, третьи обледенели от холода в груди. Свободных путей осталось не так много.

Я читаю дальше. Когда-то я видела в этих словах надежду, предвкушение того, что подарит мне жизнь. Своими доброжелательными и пророческими советами бабушкино письмо озаряло мое будущее и внушало уверенность в нем. Но сегодня, после всего, что я пережила, чему научилась и что потеряла, я вижу в нем возможность подвести итог, сравнить мои былые мечты с реальностью.

Я уже добралась до последней страницы, но так и не нашла нужного ответа. Внутри шевелится страх. Я боюсь, что это письмо меня больше ничему не научит. Я уже вижу подпись. Еще несколько строк, и я впервые вернусь ни с чем из своего погружения в тайное бабушкино наследие. Именно в эту секунду в глаза мне бросаются слова, которые находят отклик в моем сердце:

Прислушайся к себе, прежде чем пойти дальше. Найди путь к истинной сути людей. Скорее всего, путешествие будет не из приятных. Если тебе не понравится то, что ты увидишь, продолжай идти навстречу другим пейзажам. А если понравится, остановись и никогда не бойся все отдать.

Сегодня ночью я понимаю эту фразу как никогда раньше. Она согревает меня. Я еще могу стать счастливой.

58

– Я безумно рисковал, чтобы получить эти документы. Надеюсь, вы об этом не забудете…

– Вы можете хоть раз не думать о своих мелочных интересах? Забота о других тоже может доставлять удовольствие. Попробуйте для разнообразия.

За столиком кафе, где мы условились тайно встретиться перед работой, Нотело протягивает мне толстый конверт. Я открываю его и пролистываю документы.

– Это полная копия синей папки?

– Здесь все. Не думаю, что он хранит свои записи где-то еще, но в карманах у него я рыться не стал. Кстати, я сам заплатил за эти ксерокопии…

Я пристально смотрю на него.

– Снова ваши мелочные интересы? Подайте заявление на возмещение расходов. Оно пройдет без проблем, вы же сами их подписываете.

– Вы правы.

– Не могу не отметить, что вы отказались компенсировать расходы на такси Малике, которая возвращалась с азиатской выставки в два часа ночи, но собираетесь вернуть себе деньги за ксерокопии, которые сделали, чтобы предать бывших союзников.

– Прошу вас, мадам Лавинь…

– Мадемуазель.

Судя по документам, идея разогнать сотрудников и переместить предприятие за границу возникла не вчера. Первые переговоры между Дебле и акционерами начались более двух лет назад. Некоторые касаются активов, патентов, недвижимости и всего, что можно превратить в деньги при уступке или ликвидации.

Бенжамен и Магали уже вычеркнуты из списка персонала. Дебле явно сделал это со злобным удовлетворением, поскольку их имена перечеркнуты несколько раз. Виржини, еще одна девушка из бухгалтерии, помощница в службе заказов и Малика подчеркнуты. Эмили тоже. Меня и Венсана Дебле обвел красным. Вот это и называется стратегической информацией. Рядом со многими именами я вижу пометки: «психологическая неустойчивость», «большие долги», «в процессе развода», «дочь-инвалид». Какой же он гнусный тип…