Сагал опустился. Упал. Нет больше сил. Не чувствовал ни рук, ни ног. Сердце колотило по больным ребрам и с каждым ударом напор его замедлялся.

— Видишь, Артист, нет больше таких людей, как дед мой. Не делает их человечество. Только вот таких.

— Уродов.

— В расход его прям тут. В ванне и похороним.

Сагал вдруг понял, что не готов умирать. Хочет увидеть Дау, вонзить руки ему в шерсть, почувствовать шершавый язык на щеке. И Кристину увидеть, сказать все, что не решался. И маму обнять и отца, если б живы были. Ласки накопилось в нем, как спирта в бочке с забродившим виноградом. И стенки бочки смыло в этой ванне.

Он вскочил и заорал:

— Так! Точно! Товарищ! Капита-а-ан!

— Во-от. Так-то лучше.

В лицо кинули одежду.

— Не думал, что так быстро получится, — воскликнул Артист.

— А тебе тоже надо было тогда с пацаном в палатке не ссать.

— Есть. То есть надо было, да.

Сагал не мог унять дрожь. Крикнув военную мантру, он последнее тепло из себя выплюнул. Сейчас и взять его негде. Тело-то опустошено. Он упал.

Военные ушли.

Сагал еще какое-то время проваливался в себя, пока не осознал, что, если не встанет — смерть. Разжимая закостеневшие мышцы, он стал надевать на бесчувственные конечности одежду. Зубами натягивал на себя термушку, ладонями, как крюками, штаны тянул.

Ничего не выходило.

В дверях мелькнула тень. И тут же на Сагала свалилось что-то тяжелое, придавив его к вонючему полу.

Там, где ему самое место.

— Завтра домой. Что будешь делать, когда вернешься? — спросил Олег.

Сагал посмотрел на собеседника, лицо которого в свете костра исказилось до неузнаваемости.

— Вернусь на работу, наверное. Буду, как и раньше, продавать мобильники.

Олег с сочувствием улыбнулся краешком рта.

— Там не будет так интересно, как у нас, да?

— Ха, еще бы.

— Будешь скучать?

— Да.

— Жаль, что в этот раз они не прилетели, — посетовал Олег.

— Мне тоже. Хотя это, может быть, и к лучшему, — ответил Сагал.

— Это почему?

Сагал думал о том, как сильно изменилось его представление о семье Комарова. Олег, старший сын, представший при первом знакомстве бездумным олухом, оказался добрым и отзывчивым парнем с трудной судьбой, готовым выручить в любой ситуации. А происшествий за полтора месяца скитаний по лесам и болотам и правда случилось немало. На них трижды нападали волки, Сагал проваливался в болото, чуть не сорвался с обрыва, а однажды по собственной глупости наелся волчьих ягод. Если бы не Комаров, отпоивший его отваром из непонятной травы, все закончилось бы плачевно. Однако за все время так и не случилось главного события, которое было целью экспедиции, — контакта с НЛО.

— Игореха, — позвал Олег. — Ты что там завис?

Сагал кивком отозвался на ненастоящее имя, ставшее уже таким привычным.

— Не хочется возвращаться назад.

Прозвучавшее стало неожиданностью и для самого Сагала. Еще месяц назад он готов был сказать нечто подобное только ради того, чтобы выведать у Олега или других братьев информацию об отце, но сейчас он говорил искренне.

— Ты всегда можешь приехать к нам в гости, если захочешь.

Впервые за много лет Сагал мог назвать людей, которые были рядом с ним, друзьями. Друзьями, о которых он мечтал когда-то. И которых так жестоко обманывал все это время, притворяясь тем, кем не является. Кажется, это у них семейная черта.

— Жаль, что они не прилетели, — повторил Сагал.

Ведь он знал, что так будет с самого начала. Знал, что НЛО не существует и Комаров всего-навсего ложный авторитет. Но после того, как он примкнул к семье, его мнение изменилось. Все дело в искренности, взаимовыручке, сплоченности и уважении — качествах, прежде для Сагала неведомых. Ради них он готов был отказаться от принципов и поверить во что угодно.

Олег глубоко вздохнул.

— Я сейчас скажу тебе кое-что. Обещай, что не расскажешь никому.

— Обещаю.

Полешки трещали в костре, искры от них разлетались по сторонам, будто светлячки.

— У отца есть контракт с одним телеканалом. В общем, они дают деньги, а он должен привозить записи НЛО из экспедиций.

— В этот раз он вернется ни с чем.

— Отец боится, что они разорвут с ним контракт. У него много долгов, банк может забрать дом и тогда мы окажемся на улице.

Сагал перевел взгляд на палатки в стороне от костра. Комаров и младшие сыновья, Тимоха и Руся, спали.

— Он что-нибудь придумает.

— Если у нас не будет дома, нас снова заберут в приют.

Повисло долгое молчание. Сагал подбросил в огонь еще одно полешко. Лицо обдало жаром.

— Не заберут. Мы кое-что придумаем.

— Что? — воскликнул Олег отрешенно. — Они же не прилетели.

— А мы сделаем так, будто прилетели.

— Это как?

Сагал в подробностях рассказал Олегу свой план. На самом деле ему ничего нового придумывать не пришлось. Новый план был всего-навсего немного переработанным старым.

— Нет! Он ни за что не согласится, — отрезал Олег.

— Тшш. Говори тише.

— Отец всю жизнь борется за правду. А ты предлагаешь соврать.

— Я предлагаю способ спасти семью. Разве вам будет лучше в приюте?

Олег опустил взгляд в землю.

— Я хочу помочь вам. Для меня это важно.

— Но, — Олег прервался, подбирая слова. — Почему?

Сагал еще не готов был озвучить вслух то, что чувствовал уже давно. Но это был единственный способ убедить Олега.

— Потому что теперь я тоже часть семьи.

Олег долго молчал, переваривая услышанное. Потом подошел к Сагалу и обнял его.

— Игореха, спасибо, брат.

— Брат.

Олега затрясло от страха.

— Не переживай ты так, мы делаем это ради нас всех.

— Ему нельзя говорить, — взмолился Олег.

— Это будет нашей с тобой тайной.

Той ночью Сагал вернулся к тому самому месту в лесу, где несколько недель назад закопал баллон с гелием и шар. Тогда он раз и навсегда решил отказаться от плана, но сейчас мистификация, ради которой он ввязался в этот поход, имела под собой благую цель.

Все вышло точно по плану: Сагал запустил гелиевый шар с фонарем, а Олег заснял НЛО, имитировав эффект «трясучки». Комаров вставил запись в фильм, получил причитающийся гонорар и финансирование для будущих экспедиций.