Решительно покинув свою комнату, я спустилась по лестнице и зашагала в направлении кабинета. В силу своей страсти к работе, Марк никогда не ложился в постель так рано, поэтому я была уверенна, что застану его именно там. Звонить — намеренно не стала. Побоялась, что он может отказать, сославшись на занятость, или я сама проявлю малодушие, услышав его голос, и отложу этот разговор….

Вопреки моим ожиданиям кабинет оказался заперт, и на стук в дверь никто не отозвался. Тогда я без промедления направилась к стеклянным дверям уже знакомой лаборатории.

Внутри никого не было видно, но освещение работало на полную мощь, поэтому я все-таки вошла. Позвала Марка, однако ответа не дождалась и, побродив немного по необъятной площади помещения, начала понимать, что нахожусь здесь одна.

Становилось не по себе в безлюдном пространстве, где от стен отражались лишь мои гулкие шаги. В то же время, внутри проходило невольное чувство восхищения окружающей обстановкой. Я ведь только в общих чертах представляла себе, чем занимается Марк. И почему у меня ни разу не возникало желания узнать о его работе больше?

Вдруг вспомнился тот жуткий человекообразный робот, которого я видела здесь в прошлый раз и, подчиняясь вспышке любопытства, ноги сами повели меня в ту часть лаборатории. Он был на прежнем месте. Сидел в высоком кресле, в той же позе, только лицо его уже не было разобрано…

Приблизившись, я с легкой настороженностью пригляделась к роботу. Как будто он мог внезапно моргнуть или другим способом проявить жизнеспособность — настолько натуральное выражение создавала силиконовая маска! Я вдруг представила, как Марк проводит здесь долгие часы, склонившись над этим железным человеком, и в сердце больно потянуло.

Устремив взгляд в пространство, я неизбежно представила разговор, который должен состояться. Настолько погрузилась в угнетающие мысли, что не сразу придала значение огромному чертежу на стене. А ведь он находился прямо за спиной работа, прямо напротив меня!

Сердце гулко забилось в груди. Я обмерла и забыла, как дышать на целое мгновение!

Это был вовсе не чертеж, а портрет, который отображал проектор. Огромное лицо, нарисованное от руки простым карандашом прямо поверх тонких, идеально вымеренных линий, какой-то неизвестной мне схемы. И черты я узнала сразу… Это была я.

Не сводя глаз со стены, я на ватных ногах подошла к своему лицу и провела ладонью по гладкой поверхности в области губ. Какие четкие линии, уверенные штрихи, растушеванные контуры рисунка… Здесь угадывалась хорошо поставленная рука художника, однако портрет совсем не был похож на романтичное творение влюбленного. Да и с характером владельца лаборатории такой поступок никак не сопоставлялся.

Холодок прошел по спине, и я спешно попятилась, пока не ударилась о кресло с роботом. Вблизи схемы уже не казались такими бессмысленными — они представляли собой связанные нити, каждой из которых был присвоен короткий набор символов, похожий на код.

Господи, что же это такое?..

Полная решимости получить ответы, а так же осуществить задуманное, я застыла напротив стены и перестала следить за временем. Уже ничего не разглядывала, но продолжала упрямо удерживать расфокусированный взгляд на проекции. Раз в лаборатории горел свет, значит, рано или поздно её хозяин должен был сюда вернуться…

С каждой секундой, неумолимо приближающей меня к встрече с Марком, грудь все сильнее стягивало тисками от непосильной тяжести. И когда позади, наконец, раздались тихие шаги, я даже не смогла заставить себя обернуться. Так и продолжала стоять напротив своего портрета, точно завороженная.

Горячие ладони легли на мою талию, заставив испустить тихий вздох. Мужское дыхание приятно обожгло шею, и влажный поцелуй в ключицу пустил по телу сладкую дрожь.

— Что это значит? — раздался мой глухой голос.

Он понял, о чем я, но не спешил отвечать. А когда я попыталась отстраниться, лишь сильнее сжали моё хрупкое тело в своих жарких объятиях. Губы Марка более настойчиво захватили шею, всасывая кожу, заставляя испытать трепет каждой клеточкой от острого возбуждения, мгновенно пронзившего низ живота.

— Нет, подожди!.. — прерывисто выдохнула я. — Скажи мне… Это ведь мой портрет?

Слегка ослабив сковывающие объятия, он с неохотой отстранился от моей шеи и глянул на проекцию. Воспользовавшись моментом, я настойчиво высвободилась из мужских рук, и развернулась лицом к владельцу лаборатории.

— Зачем он здесь?.. — настороженно спросила я.

Марк сосредоточил взгляд на мне и спокойно выдал:

— Я взял его за основу проекта, над которым работаю уже много месяцев.

— Что?.. — ошарашенно выдохнула. — Ч-что за проект?

В данный момент мой разум выдвигал довольно жуткие догадки, поэтому я не на шутку разнервничалась.

— Искусственный интеллект, — ответил Варавва, многозначительно повернув голову к неподвижному киборгу. — Робот — не просто максимально приближенный к человеческому образу, но обладающий уникальными чертами характера.

Мурашки пробежали по коже, когда я посмотрела на махину, с которой, как выяснилось, меня что-то объединяет.

— Но почему… — Я неловко оглянулась на проекцию. — Почему я основа этого проекта?

Марк заскользил изучающим взглядом по моему лицу, остановив внимание на глазах.

— Потому что ты стала моим вдохновением, Арина, — спокойно поделился он. — В какой-то момент процесс разработки нано-интеллекта зашел в тупик. Перфекционизм сыграл со мной злую шутку, и я долго не мог сдвинуться с мертвой точки. — Его рука ласково коснулась моего виска, и с осторожностью заправила выбившуюся прядь волос за ухо. — Если уж наделять машину человеческими качествами, давать ей соответствующие реакции, черты характера, имитацию живых эмоций… То за прообраз следует брать лучших из нас.

Я несколько раз удивленно моргнула, сомневаясь, что правильно поняла его слова.

— Ты наделишь этого робота моими качествами?

— Уже наделил, — улыбнулся Варавва одними уголками губ. — Моя работа практически окончена. Благодаря тебе.

Я изумленно выдохнула и неверяще мотнула головой. Все оказалось не так страшно. Но, тем не менее, я была поражена и, что уж там скрывать, польщена, что выбор Марка пал именно на меня!

— Это… просто фантастика какая-то… Я даже не знаю, что сказать!

Марк снова сдержанно улыбнулся и положил ладонь мне на щеку, нежно погладив её большим пальцем.

— Ничего не говори. Лучше иди ко мне.

Он потянулся к моим губам, но я с рваным выдохом отвернулась, уперев ладони в твердую грудь. Сердце вновь сковало невыносимой болью — в самый проникновенный момент оно не дало забыть, зачем я пришла сюда!

— Что такое, Арина? — раздался у самого уха тихий баритон.