- Миссис Дэнверс...

- Пожалуйста, садитесь, мадам.

- Нет... Благодарю вас.

В комнате повисло молчание. Миссис Дэнверс стояла спиной к свету, она не шевелилась и упорно не сводила с меня взгляда. Я вдруг осознала, что даже не знаю, где нахожусь, - я не заметила названия дома, а машина и шофер, которые могли доставить меня домой, исчезли.

Она ждала, и чтобы не показаться напуганной, я все же села и поставила сумку рядом с собой на пол.

- Очень приятная комната, - сказала я. - Должно быть, вам здесь удобно.

- О да, и к тому же у меня такие необременительные обязанности. Я уже немолода и не рискну снова вести большое хозяйство.

Сама она так и не села.

- Вы когда-нибудь думаете о нем? Я не ответила.

- Я думаю о нем постоянно. Каждый день. Должно быть, вы тоже. Вы там были?

- Нет, - ответила я каким-то незнакомым мне голосом. У меня пересохло в горле. - Нет.

- Ну что же. Лучше туда не ходить. Я была там лишь один раз. Я должна была увидеть. Это ужасно. И в то же время в каком-то роде справедливо, вы не находите? Мэндерли не знал счастья после ее ухода. Вы это, разумеется, знаете.

Я посмотрела на нее, она ответила сверлящим взглядом, и я увидела, как в ее глазах сверкнула искра торжества.

- Я нашла другое место, на севере. Не хотела оставаться поблизости. Во время войны я была гувернанткой. Конечно, это было совсем не то. Да я и не ожидала ничего другого.

- Я уверена... я знаю... нам приятно, что вы хорошо устроились.

- В самом деле, мадам? Вы говорили о нем?

- Видите ли... нет... Мы - мистер де Уинтер и я - не хотим вспоминать о том времени.

- Ну разумеется. И все же он никогда не сможет его забыть, не правда ли? Каким образом он мог бы это сделать?

- Время помогает стереть впечатления о многих вещах.

- Разве? Я этого не нахожу.

- Мы сейчас счастливы.

- В самом деле?

- Да! - Ко мне подступила злость, я уловила слезы в своем голосе и, кажется, была не в состоянии себя сдерживать. - Да! Мы любим Коббетс-Брейк, это то, чего мы всегда хотели. Он и сейчас красив, а мы сделаем его еще красивее.

- Но это не Мэндерли.

- Потому-то мы его и любим, - шепотом ответила я. Я не могла смотреть на нее, но ощущала ее мрачное присутствие, ее силуэт на фоне окна. Пытаясь собраться с духом, я вцепилась пальцами в край стула.

- Миссис Дэнверс, я должна вам кое-что сказать.

Она не ответила.

- Я нахожу... нахожу весьма странным такое совпадение... то, что вы оказались здесь... так близко от нас. Конечно, было приятно узнать, что вы... гм... так удобно устроились, но мистеру де Уинтеру никогда не следует напоминать о прошлом. Я надеюсь, что вы никогда впредь к нам не придете, иначе... он увидит вас и... - Я замолчала и встала, чувствуя, что, по мере того как я говорю, у меня прибавляется мужества. С какой стати я должна ее бояться? С какой стати? Что она может мне сделать? Я вдруг с презрением подумала о своих страхах. - Миссис Дэнверс, вы... вы писали мне? Посылали мне... кое-какие материалы?

Ее лицо не изменило выражения.

- Разумеется, нет, мадам. Я ничего не посылала на ваш адрес.

- Стало быть, это мистер Фейвел. Я встретила его в Лондоне. Он... он посылал мне по почте газетные вырезки... и другие материалы. Пытался меня шантажировать.

Ведь вы знали об этом? Вы поддерживаете с ним связь. Вы узнали наш адрес от него.

Я ждала. Наверняка я была права, к чему ей отрицать это.

Она оставалась неподвижной, ничего не говорила, глаза ее все так же были устремлены на меня. Я почувствовала, что у меня дрожат руки.

А затем она шагнула вперед и прошествовала мимо меня к двери в дальнем конце комнаты. Распахнув дверь, она повернулась ко мне:

- Я говорила, что хочу кое-что вам показать. Войдите сюда.

Нельзя сказать, чтобы приглашение прозвучало очень любезно, но тон был таким, что я не могла не подчиниться. Я медленно вошла в дверь, которую она придерживала.

- Я попыталась сделать эту комнату как можно изысканней.

О, но ведь это была... это была... Я увидела красивые шторы из набивной ткани, нежно-розовый коврик с тонким вышитым узором. В первое мгновение я удивилась, что миссис Дэнверс оборудовала себе для сна такую воздушную, такую светлую комнату и с такой тщательностью подобрала и расставила вещи. Но не успела я додумать эту мысль до конца, как увидела на туалетном столике щетки для расчесывания волос с поблескивающими серебряными ручками.

- Да, конечно, вы их узнали. Вы дотрагивались до них однажды, помните? Вы взяли их в руки, думая, что вы одна и что никто в доме не знает, где вы находитесь. У меня было мало собственных вещей, и они для меня ничего не значили, их легко было заменить другими. Я упаковала и взяла с собой в тот день только ее вещи - все, что могла унести. Они были со мной все эти годы. Я мечтала найти место в доме, где могла бы разложить их так, как мне хотелось, а может, как хотелось бы ей. Конечно, это не то же самое, не вполне отвечает ее вкусу и ее представлениям о роскоши. Ей бы не понравился этот дом. Он просто ужасный - темный и непривлекательный. Уверена, вы со мной согласитесь. Но это не так важно, он меня вполне устраивает, потому что я могу делать здесь то, что мне хочется. Мне была предоставлена полная свобода обставлять и украшать комнаты, моя хозяйка не проявляет к этому никакого интереса, зато рада, что я пожелала остаться с ней. У нее были с этим трудности. Как только мне показали эти комнаты и хозяйка сказала, что отдает их в мое полное распоряжение, я поняла, что нашла то, чего хотела.

Я подумала, что она, должно быть, безумна. Хотя по голосу этого не скажешь, он звучал тихо и монотонно, как всегда, а то, что она говорила, могло показаться убедительным и разумным. Лицо у нее было неестественно белое, глаза горели. Не является ли это признаком сумасшествия? Я вспомнила дикие воспаленные глаза Джека Фейвела. Они казались безумными.

- Вот посмотрите, - сказала она, открыв дверцу гардероба.

Я не хотела смотреть, я хорошо знала, что там может находиться.

- Я не могла унести платья, меха и прочее такое. Почти все оставила. Кроме этого единственного платья. Оно всегда было у нее любимым, а стало быть, и моим тоже. Посмотрите на него.

Я должна была посмотреть. Это было зеленое изящное платье с одной бретелькой. Я помнила фотографию в журнале, она стояла перед моими глазами, красавица с надменным взглядом, касаясь рукой перил и откинув назад голову.

- Она любила такие легкие, изящные вещи, их было легко упаковать в чемоданы. - Миссис Дэнверс стала открывать ящики и вынимать нижнее белье, ночные рубашки, чулки, подбитую мехом накидку, пару золотистого цвета тапочек, пеньюар с вышитыми инициалами - Р де У. - Вы только взгляните, она еще больше понизила голос, - какие красивые, прелестные вещи у моей леди.