- А откуда мне это может быть известно на все сто процентов?

- Ну... а какая, в сущности, разница? Вы вон тоже постоянно принимаете физическую форму, присущую вашим предкам, а я...

- Ради Единого, Координатор! Я ничего такого не хотел...

- Вот и хорошо. Вообще, все это не важно. Важно то, что они справились, а мои предположения насчет особой кармы этих восьмерых людей подтвердились. А посему я считаю, что они достойны лучшей участи, чем та, что ожидает их на родной планете.

- Ну вы даете, Координатор! У нас что, нет дел поважнее?

- Вы это прекращайте, Распорядитель. Я давно уже замечаю, что вы с некоторым пренебрежением стали относиться к тем, кто идет по великому Пути наравне с нами, но позади нас. Вынужден вам напомнить, что ЛЮБОЙ разум является величайшей ценностью во Вселенной и требует соответствующего к нему отношения с нашей стороны. Вы догадываетесь, что ждет этих восьмерых на Земле, куда они сейчас направляются?

- Я так полагаю, что их расстреляют. Ведь они считаются теперь дезертирами.

- Правильно предполагаете. Но они солдаты, а солдат должен умирать в бою. Или не умирать вовсе, пока он солдат. Поэтому я предлагаю следующее...

Лейтенант Александр Велга сидел в кают-компании и с большим увлечением гонял по экрану боевой крейсер класса "А", одерживая одну за другой победы в военно-стратегической компьютерной игре, название которой весьма приблизительно переводилось на русский и немецкий языки как "Экспансия". Лейтенант уже захватил одну планету, уничтожил два фрегата противника и освободил заложников с космической базы на орбите планеты-матери. Теперь ему предстояло дозаправиться, пополнить боересурс, произвести мелкий ремонт и высадить десант на одной из восставших колоний.

Рядом, развалившись в мягком и удобном кресле, лениво наблюдал за игрой обер-лейтенант сухопутных сил вермахта Хельмут Дитц, давая время от времени товарищу идиотские советы.

- Ты лучше помолчи, - не отрывая взгляда от экрана, ответил Александр на предложение обер-лейтенанта сначала высадить десант, а уж потом заняться ремонтом. - Помолчи или сам играть научись.

- А мне неинтересно самому. Мне почему-то интересно за тобой наблюдать, когда ты играешь. У тебя, знаешь, аж язык от усердия вываливается и в глазах такой особый блеск... прямо даже не знаю, как объяснить. Меня просто благоговейный ужас охватывает

- Это ты зря. По-моему, подобные игры очень полезны для нас, военных. Дитц расхохотался.

- Ну, чего ты ржешь?! Сам подумай. Они же развивают тактическое и стратегическое мышление!

- Бред, - коротко охарактеризовал сказанное Велгой Дитц.

- Это почему? - Александр прервал игру и вместе с креслом повернулся к Хельмуту. - Изволь объяснить.

- Пожалуйста. Я тебе сейчас докажу на примере штабных. Скажи, много ты среди них знаешь настоящих солдат?

Велга тут же почему-то вспомнил начальника штаба батальона майора Иволгина, задумался, почесал в затылке и неопределенно хмыкнул.

- Вот именно, - поднял вверх указательный палец Дитц - А почему? Да потому, что большинство из них никогда не были в настоящем бою. И в штабах у себя они разыгрывают те же самые игры, что и ты сейчас на экране.

- Ну ты сравнил!

- Почему нет? Ты подумай сам. Суть-то одна и та же. Только у тебя компьютер, а там всякие оперативные разработки, данные разведки, вводные, варианты, оценка вероятных сил противника, направления ударов, отвлеченные маневры... У тебя экран и пульт, а у них карты, схемы, макеты, наконец. Ну?

- Есть одна существенная разница, - сказал серьезно Александр.

- Какая?

- А такая, что моя игра на компьютере ни к чему не обязывает. Поиграл, выключил и спать иди. Или обедать. А эти после своих игр начинают живыми людьми двигать.

- Это да, - согласился Дитц. - Кстати, насчет живых людей. Ты не задумывался, мой друг, о нашем ближайшем будущем?

- Задумывался, - хмуро кивнул Велга и выключил игру совсем. - Ну вот, все настроение мне испортил.

- Уход от действительности, - наставительно заметил Дитц, - еще никогда и никому пользы не приносил. Ты не ответил на мой вопрос.

- Почему это не ответил? Ответил. Ты спросил, не задумывался ли я над нашим будущим. Я ответил: задумывался.

- Ну и?

- Что?

- Тьфу ты... Что ты надумал, лейтенант? План есть какой, нет? Или ты предпочитаешь покорно отправиться в подвалы НКВД, где тебя и твоих бойцов без долгих разговоров поставят к стенке? Хотя нет, вру. Разговоры, конечно, будут. Долгие и очень болезненные.

- Ну, знаешь ли... подвалы гестапо ненамного лучше. Если вообще лучше.

- Полностью с тобой согласен. А почему и спрашиваю: что ты надумал?

- Ничего пока. Куда ни кинь, бля, везде клин, то есть, полный п...ц кругом.

- Так что же делать?

- А хрен его знает. Ты-то сам что думаешь?

- Я? Лично я собираюсь попросить, чтобы меня и моих солдат высадили в Южной Америке. Лучше всего в Аргентине.

- Та-ак. А почему, позволь спросить, именно в Южной Америке да еще именно в Аргентине?

- А ты сам подумай. Европа отпадает и вообще вся Евразия тоже. Африка? Хрена там делать среди дикарей... Австралия отпадает, потому что мы немцы. Северная Америка тоже и по той же причине. В Антарктиде, сам понимаешь, одни пингвины. Ну и что остается? Правильно. Южная Америка. Очень хороший материк, по-моему. А почему Аргентина... В Бразилии слишком много джунглей этих амазонских, в Чили - гор, и вообще мне Чили что-то не очень нравится. Колумбия? Не знаю, не знаю... Кофе там, конечно, хороший, но... В общем, я решил, что лично мне и моим парням больше всего подходит Аргентина.

- А язык?

- А что язык? Выучим, не впервой. А война кончится, вернемся, кто захочет, в Германию. Если будет куда возвращаться, потому как я хоть и простой "обер", а понимаю, что тысячелетний рейх протянет еще от силы год-два, не больше. Дитц как-то не очень весело усмехнулся,

- Насчет рейха ты прав, - охотно согласился Александр. - А вот насчет Аргентины... Ты уже говорил об этом со своими?

- А как же, говорил. Они согласны. Жить-то всем хочется, а национал-фанатиков среди нас нет.

- Жить... Смотря как жить.

- Да брось ты! Что, лучше будет, если тебя свои же и расстреляют на родной земле? Подумай, марксист чертов!

- Маркс, между прочим, был немцем...

- Евреем, - безапелляционно вставил Дитц.

- Какая разница? Жил-то и теорию свою придумал в Германии! И вообще ты меня с мысли сбил... А, так вот, для себя я пока не решил, но если кто из моих н захочет возвращаться в Россию, насильно держать н стану.