– Скажи ещё «честное пионерское!»

Соболев кисло лыбится и выглядит… сдувшимся. И наверняка жалеет, гондон, что ничего не было. Но всё же я надеялся, что Вика не осмелится.

– Проехали, Артурыч, можешь попытать счастье снова. А сейчас давай уже по делу.

* * *

Два дня мы вдвоём работаем допоздна, делая лишь короткие перерывы. Самоотверженность и, что уж там, незаурядные умы приносят благодатные плоды – уже после обеда в пятницу наш проект готов, одобрен шефом и отправлен заказчику. А уже к вечеру, мы делим поровну благодарность заказчика в виде поступившей на счёт оплаты и принимаем похвалу и поздравления шефа, подкреплённые дополнительным материальным бонусом.

Что ни говори, а честно заработанные бабки – это особый кайф. И это надо отметить.

Звоню Генычу и, к огромному разочарованию, выясняю, что сегодняшний вечер он обещал посвятить горячей грудастой брюнетке. Сражаться с брюнеткой за внимание друга я не решился, поэтому пришлось согласиться на пресную компанию Соболя. Откровенно говоря, его предложение отметить наш совместный успех в ресторане стало для меня совершенной неожиданностью. Не скажу, что мы сблизились – Соболь не перестал быть мудаком, но работать с ним оказалось легко и даже познавательно. И, несмотря на то, что я однозначно талантливее, всё же у этого упыря есть чему поучиться. Только вот тусить с ним я не планировал, однако Геныч оставил мне небогатый выбор.

Место предложил Артур:

– Мы с Игорем… Игорь – это мой друг и, кстати, именно его твой неуравновешенный приятель успокоил в клубе, – Соболь перехватил мой недобрый взгляд и быстро переобулся: – Но ничего, Игорян парень крепкий, быстро оклемался. Так вот, не так давно мы обнаружили зачётное место – «Дуэт»… Может, слышал?

Я не слышал. Неправильное какое-то название, мне не нравится, а если учесть, что мы идём с Соболем вдвоём, оно ещё и настораживает. Оценив мою кислую реакцию, Соболь поспешил оправдаться:

– Там, конечно, нет шумной тусовки и полуголых тёлочек. Зато хорошая живая музыка и отличная кухня. Ну, так что? – переспросил он с надеждой в голосе.

Понятно – Соболь наверняка думает, что я ограниченный прожигатель жизни и кроме «Скриптонита» ничего не слушаю, но доказывать обратное я не собираюсь, тем более этому лощёному пижону.

– Годится, – бросаю ему сухо, а Соболев расплывается в довольной улыбке, отчего название «Дуэт» мне нравится всё меньше.

2018 год

Диана

– Динка, ты просто обязана его купить и надеть сегодня, – взвыла Дашка, разглядывая на мне алое платье.

Длиной чуть ниже колена и неглубоким круглым вырезом, оно провокационно облегает фигуру, а смелый разрез на бедре позволяет свободно двигаться… очень свободно – например, зарядить недругу пяткой в нос или присесть на шпагат. Я скептически осматриваю себя в зеркале и констатирую:

– Нет, это чересчур вызывающе.

– И это говоришь мне ты? Тебе, моя дорогая, даже в робе не удастся спрятаться, ты в любом одеянии будешь вызывающей, так что не спорь. С твоей фигурой надо носить только самые вызывающие шмотки. Ну, или вообще ходить голой, – авторитетно заявила подруга.

– Даш, оно мне нравится, но для сегодняшнего вечера не годится, – продолжаю сопротивляться, а Дашка хмурится.

– Правда? А что годится – джинсы и футболка? Или ты боишься, что мой Витюша потеряет голову и отобьётся от хозяйки? Так вот, можешь не переживать по этому поводу. Я тут подумала, что если он сумеет выдержать испытание тобой, то мне уже никакие бабы не страшны. Знаешь… наверное, мне это даже нужно. К тому же, Динка, ты ведь не позволишь ему отбиться?

Мне даже дышать стало больно – моя единственная подруга, моя Дашка, мечется между любовью и дружбой, а я даже не знаю, что с этим сделать.

– Ты ревнуешь его ко мне? – спрашиваю очень серьёзно.

– Дура ты, Динка! В данном случае, ревность – это вообще неправильное слово. Это ж как ревновать к голливудской звезде – он боготворит её снизу и тихонько онанирует перед телеком, а она, там наверху, даже не знает о его жалком существовании.

– Ну ты загнула! Витька-то хоть не приплетай в ряды тихих онанистов.

– Ой, да ладно, это я так, к слову, – отмахнулась Дашка. – И вообще, чтоб ты знала, я уже давно выбрала тебя, а Витюше просто стоит привыкнуть к тому, что ты теперь с нами в неизменном статусе лучшего друга. Впрочем, так же было всегда, только сейчас ему нужно понять, что его мечта подохла на корню, и научиться с этим жить. Пусть уже спускается с небес и мечтает о земном, понятном и доступном.

Дашка говорит абсолютно спокойно и уверенно, а у меня сердце кровью обливается. Я не верю, что она выбрала меня и не желаю для неё этого выбора… и отчего-то чувствую себя виноватой. С ними я снова становлюсь прежней ранимой Динкой. Не могу удержаться и порывисто обнимаю подругу.

– Дашка, не надо никакого выбора, просто поступай как чувствуешь. А я всё равно тебя люблю и… ты прости меня.

Она подозрительно шмыгнула носом и проворчала:

– Му-гу… Платье наденешь?

– Хорошо, – я смеюсь, – но с одним условием! Поступим так – я надену это платье, а ты примешь от меня платье в подарок, идёт?

Пыхтя, подруга выбралась из моих объятий.

– Дин, если ты хочешь компенсировать мне моральный вред…

– Дура! – перебиваю её и пытаюсь разозлиться.

– Не без этого, – легко соглашается она, гася мою злость. – Или ты пытаешься устроить так, чтобы я от тебя не отставала? Не выйдет, дорогая. Даже если ты напялишь на себя пыльный мешок из-под картошки, то всё равно будешь выглядеть круче, чем я в свадебном платье. Так что смирись, подруга, – ты непобедима, и я смирилась с этим ещё в далёком детстве. К тому же, ты мне не конкурентка – нашим простым смертным мужикам лучше х*й в руках, чем пи*да в облаках, а мечтатели-шизофреники мне не интересны, пусть пыхтят вручную.

Дашка говорит настолько серьёзно, что я не могу сдержаться и начинаю хохотать.

– А че ты ржёшь-то? Всё так и есть.

– Даш, не мели чепухи. Лично я никогда нас не сравнивала, но всегда видела и знала, что ты очень хорошенькая. И пойдём уже выбирать тебе платье.

– Да кто бы спорил! А потом и за шубкой сходим, чтобы я не чувствовала себя ущербной, – выдала Дашка.

– Да не вопрос, – весело соглашаюсь, а подруга фыркает.

В кремовом длинном платье, отливающем золотом, Дашка просто восхитительна.

– Да-а, Динка, теперь ты рискуешь померкнуть на моём фоне, похоже, я себя недооценивала, – довольная своим отражением, подруга крутится перед ростовым зеркалом в примерочной, но, увидев ценник, она округлила глаза и запротестовала.

Но, как обычно, я смогла быть убедительной, и мы прикупили ей ещё туфли и бельё. Дашка ещё продолжает пыхтеть и ворчать, как старая бабка, но уже не слишком убедительно. А выслушав мои аргументы, что за все пропущенные дни рождения я должна ей гораздо больше, она кивнула и заявила: