что все смотрят на него, он еще раз откашлялся, и сделав важный вид, глубоким баритоном продекламировал.Хватит как псам, спать у порога, Господин уже ждёт, продолжайте дорогу.

На лицах всех наёмников застыло одинаковое выражение ненависти к карлику. Я же смысл его слов пропустил мимо ушей. Одно раздражало, опять он со своими стихами.

– В общем, давайте, шевелите задницами, – добавил гоблин скрипучим голосом без всякой рифмы. Будто мысли мои прочитал. – А то ждет, он вас не ждет. Какая к чёрту разница.

Покряхтев, он направился в тот самый тоннель, где его мучил паук.

– Давайте уже, – помахал он рукой. – а то еле шевелитесь.

В следующий миг, гоблин, ойкнув, юркнул в тоннель. А там где он только что стоял, мелькнула отправленная Бабником стрела.

Наёмники дружно заржали.

– Ну что, вы готовы? – поравнялся со мной Алеф.

– Знать бы еще к чему. – хмыкнул я. – Вы то готовы?

– С одной стороны, ни к чему не готов, – улыбнулся он, – с другой, врасплох меня так просто не застать.

А парень и правда за эти дни сильно изменился. Растет и мужает прямо на глазах. Видимо испытание на нём так отразилось. Интересно, изменился ли как-то я.

Глава 22. Приглашение

Гоблина и правда будто подменили. Он даже не хихикал. Все чаще в его речи отсутствовала рифма. Может весь секрет в этом? Всех этих поэтов-посланников нужно лупить и травить пауком.

Повелителя страха вы смогли всколыхнуть. Теперь спрут желает на вас лично взглянуть.

Интересно, он так всем говорит?

Каменные стены тоннелей постепенно перестали представлять собой куски необработанной породы. Сначала стены стали приобретать гладкость. Затем, все чаще камень оказывался покрыть искусной резьбой.

В основном это была бесконечная вереница тянущихся и переплетённых щупалец. Они скручивались в кольца, оплетали фигуры людей, животных и морских тварей. Вскоре, живые существа стали сменяться замками и городами. Пылающие башни крошащиеся под давлением толстых щупалец. Языки пламени были настолько искусно выгравированы в камне, что падающие отсветы факелов заставляли поверить будто это настоящий огонь.

Новые галлюцинации пока не приходили, ну ли я их не видел. Может, сейчас всё происходит как тогда, в логове у призрачного пса. У каждого своё кино.

Алеф порой что-то спрашивал у гоблина полушёпотом, гоблин же ему отвечал в полный голос, так что бы слышали все.

– Мой господин великий страж. – важным голосом вещал гоблин. – Многие о нём думают не пойми что. Будто он жаден и просит всякое. Он берёт то что можно, требует то что необходимо. Он самый важный из всех стражей. Вот, послушайте:

Он был призван нести в этот мир добродетель, Учить жертвовать бренным, и жить только в свете.

– Это про моего господина. – пояснил Зеленокожий.

Остальные наёмники почти не слушали. Этой ночью мало кто выспался, все выглядели усталыми. К тому же узоры на стенах, почему-то привлекали больше внимания, хотя я наоборот считал, что гоблина послушать важнее. Однако стоит признать, стены тоже внушали трепет.

– Мой господин, хранитель добродетели. Он стремится вызвать в людях жертвенность. Учит как стать достойными правителями. Да только его урокам давно никто не внемлет. Правители этих земель давно глухи к учениям стражей. Всё что им нужно, только власть и блага к которым вседозволенность открывает доступ. Вот:

Теперь короли тонут в блуде и праздности, А благодетеля кличут: повелителем алчности.

– И это после всего что он сделал. – гоблин покачал головой. – Ваши правители несут разорение, беспредельную жестокость, мучают народ. Только задумайтесь что стало бы, если бы ваша знать стала жить по правилам чести и совести.

Я слушал это, и только удивлённо качал головой. И это говорит зеленокожий упырь, который накануне перебил толпу своих соплеменников, а потом сожрал живьём женщину. С одной стороны, Алеф зарекомендовал себя как здравомыслящий юноша, но с другой… Огородить бы его от этого людоеда, а то научит паренька чему-нибудь этакому, что поможет ему стать королём через кровавую баню.

Тем временем, резьба на каменных стенах становилась всё объемнее. Некоторые элементы стали приобретать цвет, будто кто-то принялся раскрашивать изображения, но на полпути бросил. Однако с каждым метром, цветов становилось всё больше.

– Ох и не нравится мне всё это, – пробормотал Бабник. – Синица, на этот счёт у тебя нет плохих примет?

– Всё это чем-то дурным попахивает. – отозвался горбоносый. Оглянувшись, я увидел что большая часть отряда напряжены, будто ожидают нападения в любой момент. Оружие было обнажено у всех кроме меня и Алефа.

Игра теней, заставляла картины на стенах двигаться придавая им жизнь. Вот щупальце все сильнее сжимается на теле могучего воина. Вот осадное орудие трескается и ломается от мощного удара лапы. В следующий миг я понял, что изображения и правда двигаются. Нет, они не живые, но движение было каким-то механическим. При этом цветные пятна гуляли по резьбе как им вздумается, создавая невероятные картины. Да уж, спец эффекты на уровне.

Что за кислые мины, будто ждёт переплёт Спрут не только берёт, но и много даёт.

Продекламировал гоблин, обернувшись на ребят. Видимо он тоже оценил их кислые лица.

А картины тем временем стали и меня напрягать. Вот во внедорожнике, подозрительно похожем на тот хаммер, что стоял в