— Понимаете, Беатрикс, наша связь друг с другом настолько полная, что действует и по другую сторону реки жизни. — Артемия печально усмехнулась. — И, наверное, связью это называть все-таки немного неправильно. Просто на какой-то миг переносишься в чужую шкуру. Видишь чужими глазами, слышишь чужими ушами, узнаешь не только чужие мысли, но вообще все, вплоть до мельчайших деталей и давным-давно позабытых тайн. Поверьте, нет ничего приятного в том, чтобы стать мертвым даже на краткий миг. Я не говорю уже про то, что порой хочется иметь личные секреты от стаи. Поэтому мы предпочитаем общаться таким образом лишь в крайнем случае и тогда, когда полностью уверены в том, что наш предполагаемый партнер жив и здоров. Собственно, разговор с Ларашьей дался мне весьма нелегко. Смерть на самом деле стала для нее избавлением от боли. Поэтому я на вас и не сержусь.

— Ясно. — Я поставила локти на стол, подбородком уперлась на кулак и с интересом уставилась на женщину. — Скажите, а вы давно работаете на Себастьяна?

— Я не собираюсь с вами откровенничать, — осадила меня Артемия. — Мы не станем подругами, даже если вы задержитесь в этом доме чуть дольше обычных увлечений Себастьяна. Поэтому не старайтесь, Беатрикс.

— Почему я вам так не нравлюсь? — обескураженно поинтересовалась я. — Только из-за той выходки?

— Не только. — Артемия вновь вернулась к тесту, принявшись месить его с удвоенной энергией.

Я ждала продолжения, но женщина словно забыла обо мне, полностью погрузившись в свое занятие. Что мне оставалось делать? Я одним глотком допила остывший какао и встала, намереваясь подняться в выделенную для моего проживания спальню. Я чувствовала на своей спине взгляд Артемии, но она не произнесла ни слова, видимо, устав от нашей беседы.

Только у себя в комнате я поняла, насколько утомилась за эти сутки. И даже не от недостатка сна, а из-за постоянного страха за свою жизнь. Я была совершенно уверена, что мне не доведется увидеть следующего рассвета. И вот теперь я опять в доме Себастьяна, а значит, в полной безопасности.

* * *

Удивительно, но проснулась я сама, а не от восторженных криков Доры. Я некоторое время лежала на спине, бездумно глядя в потолок и ожидая, что вот-вот скрипнет дверь и мои многострадальные ребра захрустят в медвежьей хватке верной компаньонки, обрадованной возвращением блудной хозяйки. Хм-м… Как-то двусмысленно прозвучало, если честно. Ладно, пусть будет не блудной, а сбежавшей.

Однако время шло, я продолжала нежиться в кровати, и никто не торопился вырывать меня из сладких объятий дремы. Странно, неужели Доре никто не объявил о моем возвращении? Да нет, та же Артемия наверняка рассказала. Тогда почему она не торопится проверить, все ли в порядке с моим здоровьем? Я ведь чудом, можно сказать, избежала гибели! Даже обидно как-то.

Я немного повздыхала и заворочалась, надеясь, что совесть у Доры все-таки проснется и компаньонка придет меня проведать. Затем села, осознав, что эдак рискую проваляться до позднего вечера. И без того, наверное, время к обеду идет. Легла-то я, считай, поздней ночью.

Умывшись и надев строгое темное платье, слегка оживленное белым кружевным воротничком, я убрала волосы в высокий пучок, скрепленный множеством шпилек, и решительно вышла из комнаты, собравшись отыскать Дору и потребовать у нее объяснений.

Благо, что много времени это не заняло. Уже из коридора я услышала знакомый громкий смех, доносящийся откуда-то снизу. Ага, стало быть, Дора действительно после моего побега осталась жить здесь. А то я подумала, что Артемия меня обманула и Доре все же пришлось уехать. Но тогда совсем непонятно, почему моя верная компаньонка меня не навестила.

Недоумевая все сильнее и сильнее, я спустилась на первый этаж. Завертела головой, пытаясь сообразить, откуда доносится разговор, затем уверенно повернула к гостиной, где, собственно, и отыскала нужную мне особу.

Дора со всем удобством расположилась в одном из кресел. На столике рядом высилась початая бутылка вина и бокал, доверху заполненный тягучей алой жидкостью. Артемия, сидящая напротив, держала в руках чашку чая. Видимо, помнит о недвусмысленном предупреждении Себастьяна, но компанию Доре составить хотелось, вот и выбрала столь безобидный напиток.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась я, остановившись на пороге.

Артемия кивнула, отвечая на приветствие. А вот Дора предпочла демонстративно меня не заметить. Она гордо задрала нос и принялась пристально изучать что-то на противоположной стене, даже не посмотрев в мою сторону.

Я озадаченно вскинула брови. Это еще что за представление? Неужели Дора обижается на меня за побег?

— Я вам не помешаю? — прохладно осведомилась я, буравя взглядом затылок компаньонки, сидящей вполоборота ко мне.

Артемия пожала плечами. Дора опять промолчала, хмурясь все сильнее и сильнее.

Негромко цокая каблуками, я подошла ближе. Встала совсем рядом от Доры и выжидательно скрестила на груди руки.

— Пожалуй, я оставлю вас. — Артемия спрятала в уголках губ понимающую усмешку и поднялась. — Полагаю, вам есть о чем поговорить.

— Ошибаешься, — пробурчала Дора, однако осталась сидеть. — Мне с этой пигалицей нечего обсуждать.

Артемия как-то странно хмыкнула, но больше ничего не сказала, отправившись к двери. Через пару мгновений мы с Дорой остались наедине.

— И что все это значит? — без предисловий начала я и передвинулась так, чтобы оказаться прямо напротив насупленной компаньонки. — Ты на меня обижаешься?

Дора что-то неразборчиво буркнула себе под нос и еще выше задрала нос, не снизойдя до ответа.

— И почему ты на меня злишься? — раздраженно спросила я.

Как и следовало ожидать, Дора вновь проигнорировала мой вопрос.

— Слушай, ну что ты как маленькая! — Я расстроенно всплеснула руками и села в ближайшее кресло. — Я просто не понимаю, на что ты обижаешься!

Видимо, это послужило последней каплей в долготерпении моей верной компаньонки. Она подпрыгнула от негодования, вытянула в мою сторону дрожащий от злости указательный палец и препротивно взвизгнула:

— Ах, не понимаешь?! Триша, как по-твоему, что я должна была подумать, когда ты сбежала? Вот так вот просто — взяла и сбежала, бросив меня на произвол судьбы!

— Вообще-то я спасала свою жизнь, — резонно возразила я. — Или ты не в курсе, что на меня напали?

— Но почему потом ты не сообщила, что жива?! — взревела Дора. — Ты хоть представляешь, как я о тебе волновалась? А как Себастьян не находил себе места все это время? Триша, я еще могла бы понять, если бы ты оказалась где-нибудь в пустыне. Но ты была в Ерионе, столице Прерисии! Так тяжело было послать весточку?

— Я боялась, что тогда меня найдут, — негромко призналась я, чувствуя, как мои щеки потеплели от справедливых упреков. Да, как-то неудобно получилось. — И потом, я ведь дала знать Себастьяну…